Книга Три д'Артаньяна, страница 5. Автор книги Сергей Нечаев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Три д'Артаньяна»

Cтраница 5

Рота эта представляла собой небольшой армейский корпус, в котором имелись свой аптекарь, свой священник, свой хирург, свой кузнец, свой оружейник, свой казначей, много барабанщиков, шестнадцать младших бригадиров, четыре бригадира, один комиссар по наблюдению за поведением, шесть квартирмейстеров, один корнет и один капрал.

Рота разделялась сначала на две, а затем на четыре бригады (сейчас мы сказали бы, на четыре взвода). Такое разделение позволяло мушкетерам в полной мере играть свою двойную роль: роль элитной роты и роль парадных войск. Пока две или три бригады бросались туда, где в Европе раздавалось пусть чуть слышное бряцание оружия, оставшиеся находились в Сен-Жермене или Версале для охраны его величества. Таким образом, во время войны, когда мушкетеры включались в состав армии, один отряд всегда оставался там, где был король.

Именно под командованием д’Артаньяна мушкетеры постепенно стали чем-то вроде офицерской школы, где наиболее видные дворяне обучались военному искусству. В роту вступали обычно в возрасте шестнадцати-семнадцати лет, и через три-четыре года обучения в роте можно было, имея средства, получить должность лейтенанта и зачастую даже капитана в полках обычных войск. Те, кто предпочитал остаться в роте, входили в состав «стариков», то есть в некую группу избранных, включавшую пятьдесят два наиболее старших по возрасту мушкетера.

Это элитное формирование вызвало в Европе массу подражаний.

Д’Артаньян был на вершине счастья. Сбылась мечта юноши, который когда-то, полный надежд, прибыл в Париж из далекой Гаскони.

Теперь д’Артаньян жил в роскошном доме на улице дю Бак, напоминавшем дворец и величиной и убранством: мало кто в Париже обладал таким количеством ярких ковров, как новоявленный граф д’Артаньян.

Д’Артаньян со всей очевидностью теперь был доверенным лицом короля, следуя часто личным устным указаниям монарха. Его репутация была настолько безупречна, что, подчиняясь, ему верили на слово. Д’Артаньян горделиво выставил на всеобщее обозрение «свой герб». Он был разделен на четыре поля: на первом и четвертом серебряном поле были изображены черные орлы с распростертыми крыльями; на втором и третьем поле на красном фоне — серебряные замки с двумя башнями по бокам. Разумеется, некоторые завистливые придворные подняли шум, утверждая, что он незаслуженно присвоил себе имя и титул, которые ему не принадлежали. Дальше — хуже: после смерти д’Артаньяна претензии его семьи оспаривались через суд. Конечно, незаконность присвоения графского титула не вызывает сомнений, однако то, как бесцеремонно произошло это облагораживание позаимствованного имени, наводит на мысль, что гасконец никогда не позволил бы себе ничего подобного, если бы не был уверен в том, что король его за это не осудит.


Еще одно историческое и одновременно авантюрное событие в карьере д’Артаньяна — это арест зарвавшегося временщика Николя Фуке, хранителя-расхитителя государственной казны.

Николя Фуке — это не плод выдумки де Куртиля, а реальный государственный деятель. Он был интендантом сначала в Дофинэ, потом при армиях в Каталонии и Фландрии, а во время гражданской войны — в Париже. В этой последней должности он воспрепятствовал конфискации имущества кардинала Мазарини и содействовал его возвращению в столицу.

В 1650 году Николя Фуке купил себе должность главного прокурора при Парижском парламенте (так в то время назывался высший суд, пользовавшийся очень большими политическими правами). Через три года Мазарини сделал его своим министром финансов. Управление Фуке ознаменовалось приведением государственных финансов в полное расстройство.

С 1654 года Николя Фуке вообще перестал вести ведомость получаемых доходов, тратя громадные суммы на себя, на бесконечные празднества, любовниц и шпионов. Он выстроил себе великолепный дворец и вел там образ жизни, как бы предварявший будущий Версальский двор Людовика XIV. Его окружали художники и писатели, которым он покровительствовал (там бывали Мольер, Лафонтен и многие другие).

Хорошие отношения между Фуке и Мазарини расстроились к концу жизни последнего. Дело в том, что Фуке стал готовить себе путь к власти на случай смерти Мазарини и вместе с тем принимал меры против возможного преследования. Свой дом он начал превращать в неприступную крепость. При дворе он создал себе партию, и его уже стали называть Авенир (Будущее). Он подкупил духовника королевы-матери и этим привлек ее на свою сторону, пробовал он подкупить и духовника самого короля.

Перед смертью Мазарини, рекомендуя Людовику XIV своего верного человека Жана-Батиста Кольбера, по-видимому, посоветовал королю отделаться от Николя Фуке. Фуке же продолжал посылать королю финансовые ведомости, уменьшая цифры расходов и увеличивая цифры доходов, не подозревая, что король вместе с Кольбером уже начали тщательно проверять их. Судьба Фуке была решена, но как главный прокурор при Парижском парламенте он мог быть судим только парламентом, то есть себе подобными, а это могло кончиться оправданием. Тогда хитрый Кольбер уговорил Фуке продать должность главного прокурора, а вырученную сумму поднести королю, чтобы упрочить за собой его хорошее отношение. Ничего не подозревавший Фуке согласился.

После этого Людовик XIV решил арестовать Фуке во время празднеств, которые тот устроил в честь короля, но арест, по просьбе Анны Австрийской, был отложен. Решимость короля, помимо убеждения в виновности Фуке, усугублялась и личным его нерасположением к министру, который оскорблял самолюбие короля чрезмерным великолепием и пышностью своей жизни. Больше всего Людовика возмущал герб Фуке, на котором была изображена белка с латинским девизом «Quo non ascendam», что можно перевести как «Влезу куда угодно». Вдобавок Фуке неосторожно начал ухаживать за фавориткой короля Луизой де Лавалльер.

Пятого сентября 1681 года Фуке, по обыкновению, присутствовал в Королевском совете, но при выходе из совета был арестован д’Артаньяном и отвезен в Венсеннский замок, оттуда — в Бастилию, а затем — в крепость Пиньероль.

Д’Артаньян действовал в соответствии с королевским указом, в котором говорилось:

«Именем короля

Его Величество, решив по веским соображениям обезопасить себя от господина суперинтенданта финансов Фуке, постановил и повелевает младшему лейтенанту конной роты мушкетеров господину д’Артаньяну арестовать вышеупомянутого господина Фуке и препроводить его под доброй и надежной охраной в место, указанное в меморандуме, который Его Величество вручил ему в качестве инструкции. Следует следить по пути за тем, чтобы вышеупомянутый господин Фуке не имел ни с кем общения, ни устного, ни письменного.

Дано в Нанте 4 сентября сего 1661 года.

Людовик».

После ареста король предложил гасконцу должность коменданта крепости Пиньероль, в которой содержались и многие другие политические враги короля. Ответ д’Артаньяна вошел в историю:

— Я предпочитаю быть последним солдатом Франции, чем ее первым тюремщиком!

И все же нашему герою пришлось не один год провести в этой крепости. Узник не доставлял ему никаких забот. Его содержали очень строго, не позволяя писать, запрещая всякие сношения с людьми и даже прогулки. Сломленный своим падением, Николя Фуке стал весьма набожным и если чем и досаждал мушкетеру, то лишь религиозными поучениями.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация