Многих, кто побывал на Востоке, расспрашивали о том, что он смог повидать, но далеко не всегда таким образом удавалось получить хоть сколько-нибудь ценные сведения.
Информации о среднеазиатских ханствах явно не хватало. Отчеты полувековой давности устарели, расспросы восточных торговцев были малорезультативны. И. Бекмухамедов, специально отправленный из Оренбурга с караваном А. Хаялина для налаживания постоянной торговли с Индией, вернулся лишь через 35 лет. Майора Бланкеннагеля в Хиве содержали почти как пленника, взаперти. Он был переполнен эмоциями, но мало что мог рассказать о стране. С большой предупредительностью принимали в России бухарского посланника муллу Ир-Назара, всячески стараясь через него наладить контакты. Воспользовавшись его визитом, в 1781 году из Оренбурга в Бухару отправили переводчика Мендияра Бекчурина. Оренбургский губернатор Иван Рейнсдорп дал ему обстоятельный наказ разузнать поподробнее о «политическом и физическом тамошнем состоянии», «содержать всей тамошней бытности повседневный журнал или же инако хотя и краткую записку и замечания». Но М. Бекчурин принят был плохо, вскоре отправлен обратно и почти не видел даже сам столичный город.
И вот удача — именно в это время в Санкт-Петербург и приехал Филипп Ефремов, сотник-юзбаши бухарской армии, по собственной инициативе ведший тот самый журнал или «хотя бы краткую записку». Его рукопись довольно точно отражала те требования, которые должны были ставиться перед путешествующими по малоизвестным странам. Отправляя Джорджа Богля в Тибет, Уоррен Хастингс давал ему инструкцию записывать в путевом дневнике, каковы там дороги, климат, еда и нравы жителей. Будто следуя такой же инструкции, строит свое повествование и наш соотечественник.
Ф. Ефремов начинает традицию географических и этнографических описаний, достойно продолженную уже в следующем веке трудами Е. Мейендорфа и Н. Ханыкова о Бухаре, Н. Муравьева и Г. Данилевского о Хиве и многими другими. Но и спустя десятилетия после его путешествия У. Муркрофт отмечал, что Средняя Азия хуже известна в Европе, нежели Центральная Африка. Так как для европейцев дорога в Бухару из Индии через Китайский Туркестан была закрыта, по его поручению ее разведал в 1812–1813 годах местный уроженец Мир Иззет Улла. Но к тому времени уже забылось, что «российский унтер-офицер» описал этот путь тридцатью годами ранее.
Первая редакция «Девятилетнего странствия» датируется 1784 годом (очевидно, она составлена после возвращения автора из Оренбурга). В это время он служил в Азиатском департаменте. По всей видимости, Ф. Ефремов не пользовался никакими пособиями и даже географическими картами тех мест, которые посетил. В транскрипции названий не чувствуется ни малейшего влияния существовавших западных образцов. Характерно и ложное прочтение собственной записи: город Илебаш вместо Илебат — беглого взгляда на любую карту Индии было бы достаточно для исправления названия города Илахабада. В основе этого варианта рукописи лежали путевой журнал-дорожник и, очевидно, те воспоминания, которыми он уже не раз делился со слушателями после возвращения.
Тетрадь хранится ныне в рукописном отделе Пушкинского Дома. Текст написан аккуратным почерком того времени. Пунктуация весьма произвольна, но орфография правильна. Названия и термины, как правило, подчеркнуты теми же чернилами, а на полях названия повторены и выделены основные смысловые куски.
В 1786 году появилось первое издание. На титульном листе значилось: «Российского унтер-офицера Ефремова, ныне Коллежского Асессора, девятилетнее странствование и приключение в Бухарин, Хиве, Персии и Индии и возвращение оттуда чрез Англию в Россию. Писанное им самим. В Санкт-Петербурге, печатано с дозволения Указного у Гека» (видимо, в результате опечатки в оригинале: «десятилетнее»).
Текст явно готовился на основе упомянутой рукописи, и нередко встречаются дословные с нею совпадения. В то же время объем сочинения был расширен и внесены существенные изменения. Добавлено вступление, содержащее восхваление Российской державы, а также мудрости и человеколюбия правящей императрицы — напыщенный книжный стиль его резко контрастирует с последующим изложением. Текст разбит на две основные части: в первой речь идет о судьбе автора, а во второй содержится описание посещенных им стран.
Во второй части введена и более дробная рубрикация, впрочем не вполне согласующаяся с самим повествованием, так как содержание в основном осталось прежним. Мелкие добавления, очевидно, принадлежали автору — не существовало таких письменных источников, из которых можно было бы почерпнуть дополнительный материал об этих странах. Завершается основной текст двумя приложениями: маршрутами Бухара — Астрахань и Оренбург — Бухара, а также списком из 625 «бухарских слов» (в связи с этим были сокращены лексические материалы, имевшиеся в тексте рукописи). Словарик составлен Ф. Ефремовым так, что слова группируются по значению (например: телега, колесо, ось, оглобля и т. д.), он включает и несколько случайных фраз, напоминая примитивный разговорник.
Появился в печатном издании и довольно обширный новый раздел — о Тибете. Он написан необычным для автора стилем, употребляются иные слова (например, вместо «воздух» — «климат» и т. д.). Проявляется интерес к тем сюжетам, которые не занимают сочинителя в других частях его труда: отражены, например, верования и мифы тибетцев.
Кроме того, здесь содержатся прямые ссылки на обширный труд француза Ж. де Гиня и на безымянных путешественников, посещавших различные районы Тибета. Э. М. Мурзаев замечает, что автор «основательно познакомился с литературой» и «это делает ему честь». Раздел о Тибете действительно написан на основе литературы, но он вовсе не принадлежит Ф. Ефремову. Это буквальный перевод с немецкого статьи И.Ф. Гакмана.
Второе издание появилось в 1794 году. Видимо, Ф. Ефремов, находившийся тогда в отставке, испытывал значительные финансовые трудности — у него была семья, не менее двух детей, тех самых, которые в 1811 году числились на военной службе. Издательские расходы принял на себя литератор Петр Богданович. На титуле значилось: «Странствование надворного советника Ефремова… Новое, исправленное и умноженное издание. В Санкт-Петербурге 1794 года. Печатано на иждивений П. Б. и продается на Невской перспективе у Аничкова мосту в доме Графа Д. А. Зубова».
Книжка Филиппа Ефремова рассматривалась как сочинение по географии и этнографии малоизвестных стран Востока. Однако читала ее и не очень образованная публика. Последнюю привлекал рассказ о страданиях и превратностях судьбы, преодоленных как удачей, так и силой духа «российского унтер-офицера», в конце концов вернувшегося домой и милостиво принятого государыней императрицей.
Надо отдать должное Ф. Ефремову — он не стремился поразить читателя чудесами, нигде не сгущал краски, строго заботился о достоверности повествования. Манера изложения его, как правило, предельно лаконична — и нередко приходится даже досадовать, что автор столь деловит и сух.
После многих перемен в служебной карьере Ф. Ефремов в сентябре 1810 года как пенсионер поселяется с семьей в Казани. Здесь он знакомится с молодым магистром исторических наук Петром Сергеевичем Кондыревым (1789 — после 1823), тогда помощником библиотекаря, читавшим в университете лекции по всеобщей истории, географии и статистике. Последний принял на себя подготовку третьего издания книги. Описание путешествия он частично заменил пересказом в третьем лице, добавив — очевидно, по желанию самого героя — изложение дальнейших событий в его жизни. Вторую же часть — описание стран Востока — П. С. Кондырев значительно расширил, превратив в своего рода общее пособие по географии. Стиль, отличавшийся прежде грубоватой выразительностью, стал тяжеловесноученым.
