Предполагалось, что Фридрих должен подойти с севера, так что Фермор первоначально занимал левый фланг, а Голицын — правый. Но верный себе Фридрих появился с противоположной стороны (он все же решился на рискованный обход правого фланга), и Салтыкову пришлось развернуть армию кругом, так что правый фланг стал левым, а левый — правым. При этом поменяла позиции и кавалерия: конногренадеры и драгуны встали у подножия высот, рядом с оврагом Кунгрунд. Кирасиры ушли на крайний правый фланг. Этот поворот не ослабил позиций русской армии, но, как и при Цорндорфе, отрезал ей путь к отступлению. Ее ожидала или победа, или истребление.
Составив очень остроумный и смелый план атаки союзных позиций, Фридрих (что, в общем-то, не совсем на него похоже) совершенно не принял в расчет характера местности. Более того, король прусский ознакомился с ними только во время марша на исходные позиции, исходя из рассказов проводника-лесничего. Таким образом, пока прусская армия продиралась сквозь лес, болота и пруды, драгоценное время уходило: маневр, на который по плану отводилось 2 часа, занял целых 8. Только к десяти утра измотанные тяжелейшим маршем пруссаки вышли к русским позициям.
12 августа Фридрих с 48-тысячной армией стал против русской армии, к востоку от ее позиций. «Необыкновенная деятельность и беспрерывные движения» в его войсках показывали, что он хочет атаковать русских со всех сторон. Но сам он в это время, расспросив приведенных к нему переметчиков, высматривал нашу позицию и выбирал точку, с которой бы удобнее начать атаку, советуясь о том со своими генералами. Прусская армия была развернута под прямым углом к фронту союзников, а батареи выдвинуты на высоты к северо-востоку, востоку и юго-востоку от Мюльберга — поля предстоящего сражения. Начав с раннего утра перегруппировку, Фридрих переправился через топкий ручей Гюнер и занял удобные позиции, охватывавшие левый фланг русской армии, укрепившийся на горе Мюльберг. Здесь он намеревался нанести один мощный нокаутирующий удар косым боевым порядком по русским шанцам на горе, а затем овладеть всей позицией союзников.
После того как прусская артиллерия обстреляла корпус Голицына, около полудня в атаку пошли пехота и конница короля, построенные в две линии. Сосредоточение, когда Фридрих не дал Салтыкову догадаться о месте наступления, и начальная фаза атаки превосходящими силами пехоты по пересеченной местности были проведены образцово.
Салтыков не препятствовал маневру противника; он лишь стремился ограничить продвижение пруссаков далее к западу, к правому крылу позиции союзников. С этой целью по его приказанию была подожжена деревня Кунерсдорф и уничтожена переправа через междуозерную протоку южнее этой деревни. Таким путем Салтыков предупреждал попытки противника сковать силы союзников с фронта и оставлял возможность маневра своими войсками вдоль позиции.
Итак, после сильнейшей трехчасовой артиллерийской подготовки Фридрих II атаковал левое крыло союзников. В девять часов утра пруссаки установили две батареи на горе, прямо во фланг нашему левому крылу, в то же время части конницы и пехоты вошли в лощину и начали атаку с трех сторон: севера, северо-востока и востока, при сильном перекрестном огне. Русская артиллерия, а за ней и пехота открыли ответный огонь, но было уже поздно: пруссаки успели развернуться в косой боевой порядок. Только после этого русские поняли, что совершили серьезную ошибку: позиции артиллерии левого фланга были отрыты неудачно. Лощины перед позициями оказались в непростреливаемом «мертвом пространстве» и потому в самый критический момент атаки русские пушки прекратили огонь. Это стало еще одной ошибкой: даже не принося ущерба атакующим, грохот своих орудий во все времена успокаивающе сказывался на настроении пехоты. Теперь же полки Обсервационного корпуса, и без того подавленные видом наступающих с нескольких сторон превосходящих сил противника, совсем упали духом.
Сражение при Кунерсдорфе 1(12) августа 1759 года.
С расположенных на возвышенностях русских позиций видели, как на флангах передовых батальонов появлялись и вытягивались в длинную линию все новые шеренги синих мундиров и сверкающих медных грена-дерок. После этого блеснули штыки опускавшихся на линию прицеливания мушкетов, и раздался залп сокрушительной силы. Начала работать знаменитая «мельница старого Фрица»: доведенная до совершенства скорость стрельбы прусской пехоты позволяла им выпускать шесть пуль в минуту. Умножив это число на несколько тысяч солдат, стоявших в развернутом строю, можно представить себе ад, который воцарился на русском фланге. Затем вновь загрохотали барабаны, и прусская пехота пошла в штыковую атаку.
Невзирая на сильный ружейный огонь, пруссаки забрались между виноградниками на возвышения, заняли наши укрепления на горе Мюльберг и потеснили левое крыло. Гренадерские роты Обсервационного корпуса сразу были сбиты с позиций и побежали к болотистым берегам Одера. Из двух полков была образована вторая линия, но ей удалось задержать врага только на короткое время — шуваловцы, как и при Цорндорфе, не выдержали концентрической атаки и в панике покинули позиции на Мюльберге. Князь Голицын был ранен. Пруссаки овладели возвышением и бросились в штыки на русские батареи. Очень скоро левое крыло русских было совершенно расстроено и обратилось в бегство — 15 батальонов частью перебиты, частью рассеяны, орудия и несколько тысяч пленных достались пруссакам.
Пруссаки тотчас установили на горе пушки (они немедленно ввели в дело и все 42 захваченных у русских на Мюльберге исправных орудия) и обстреляли картечью бегущие и перестраивающиеся полки. После этого они начали губительный продольный обстрел русских позиций на Большом Шпице. Понятие «продольного» обстрела означает, что артиллерия почти в упор открыла огонь во фланг сбившихся в кучу длинных русских линий, отражавших в это время еще и атаки с фронта. В этих условиях чугунные 9-фунтовые ядра убивали и калечили иногда по нескольку десятков человек, стоявших в сомкнутом строю плечом к плечу. Огонь с Мюльберга делался все сильнее, а укрыться от обстрела было негде — полки стояли в маленьких овражках, не дававших почти никакого укрытия от гранат и картечи.
Многие наши авторы доказывают, что Салтыков намеренно решил после короткого боя сдать позиции на Мюльберге, чтобы «не тратить зря резервы и предоставить пруссакам штурмовать все более сильные позиции русских». Однако легко понять, что это полная чушь. Специально дать разгромить свое крыло, подставив центральную позицию под страшный перекрестный огонь и комбинированный удар с фронта и фланга — это нечто неслыханное в мировой практике. Да и нервные и сумбурные действия русских на последующем этапе боя вполне наглядно иллюстрируют нелепость подобных утверждений.
Итак, охватывающая атака пруссаками левого крыла русской позиции была для них успешной: им удалось ворваться в укрепления, прикрывавшие левый фланг, опрокинуть полки Обсервационного корпуса и овладеть Мюльбергом. Перекрестный огонь прусской артиллерии, наличие перед укреплениями мертвых пространств и недостаточная устойчивость привилегированных войск «шуваловского» корпуса привели к такому исходу первой фазы сражения.
