Фланкеры умели заряжать оружие и вести прицельный огонь на скаку, тем самым избегая ответного огня противника. Использовались они в качестве застрельщиков, а также для отражения фланговых ударов противника. Перед началом боя их использовали для ведения разведки (группами по 6—20 человек под командованием унтер-офицера или офицера). Фланкеры также прикрывали отступающий полк: группами по четыре человека они действовали на дистанции около 100 метров друг от друга. Под прикрытием цепи застрельщиков и легкой пехоты производилось развертывание полка. Солдаты действовали парами, стреляя по очереди и прикрывая друг друга во время перезарядки оружия. Кавалеристы с нарезными карабинами, даже с учетом их малой численности (всего 50 человек на кирасирский полк), могли поколебать строй пехоты противника и внести в его ряды беспорядок, после чего следовала массированная атака.
На марше и в атаке на узком участке эскадрон строился в колонну фронтом в полувзвод. После сближения с противником, как видно выше, рекомендовалось развернуться с фронтом в полный взвод. Это производилось так: первый взвод галопом уходил на правый фланг, второй выдвигался вперед, два остальных выдвигались на левый фланг; в виде исключения третий взвод мог заполнить оставшиеся в строю промежутки. Фридрих предпочитал атаку колонной с фронтом в полный взвод или эскадрон, но это последнее построение могло применяться в качестве промежуточного для развертывания всего полка в трехшереножную линию (такое перестроение обычно производилось еще перед началом боя).
Схемы показывают так называемую атаку во фланг и с тыла. Линейная кавалерия атаковала противника но фронту, в то время как гусары заходили с флангов.
Дельбрюк так описывает тактику действий пруссаков: «В то время как в 1748 г. Фридрих еще довольствовался атаками с расстояния в 700 шагов, в 1755 г. он уже требовал атаки с 1800 шагов, причем последний участок должен был проходиться на полном карьере. Он требовал от командиров никогда не допускать, чтобы их атаковали, они всегда должны были атаковать первыми: „Когда таким образом огромная сомкнутая стена с сильным порывом обрушивается на неприятеля, то ничто ей уже не может оказать сопротивление…“». Сомкнутая тактическая единица настолько поглощала отдельного всадника, что король предпочитал, чтобы рукопашного боя, по возможности, не было вовсе, «ибо, — говорил он, — в этом случае решает дело рядовой, а на него положиться нельзя» (эту точку зрения разделял и Зейдлиц: по его словам, кавалерия «побеждает не саблей, а хлыстом». — Ю. Н.). Поэтому эскадроны не только должны идти каждый сомкнутым строем, стремя к стремени или даже колено к колену, но и не должно быть почти никаких интервалов между эскадронами первой линии; атака должна продолжаться за первую линию противника, гоня его перед собой, разгромить вторую — и лишь после этого второго успеха он считал возможным рукопашный бой. Интересно, что сжатие в тесно сомкнутых рядах могло достигать такой степени, что на скаку всадников в центральной части линии соседи нередко поднимали на воздух вместе с конем.
Существовало несколько видов атак: полковая, линейная, эшелонированная, рассеянная, без четвертого взвода, с разворотом, в три линии, в пешем строю. Устав требовал добиться максимального сближения с противником до начала атаки, чтобы не подставиться под ружейно-артиллерийский огонь с большой дистанции. Прежде чем перейти на рысь, следовало 20–30 метров пройти шагом. Две трети расстояния до противника преодолевали бодрой рысью, не применяя шпоры, а затем переходили на короткий галоп. Примерно в 120–200 шагах (в зависимости от обстановки), командир командовал: «В атаку!», а штаб-трубач подавал сигнал «Fanfaro». Полк переходил в полный галоп; в 80—100 шагах командир отдавал приказ «Марш-Марш!» и поднимал над головой палаш. Услышав сигнал старшего трубача, командиры эскадронов повторяли команду, рядовые поднимали палаши, давали лошадям шпоры и врубались в ряды противника с криками «Husch! Hoch!».
Если атака проводилась на вражескую кавалерию, не столь устойчивую в бою, как пехота, сближение начинали рысью, как можно теснее сомкнув ряды и не загоняя лошадей. Важно было рассчитать последний рывок так, чтобы лошади не выдохлись, а вся линия не потеряла равнения. Опрокинутую кавалерийскую линию противника следовало гнать на расположение второй неприятельской линии (если таковая имелась), стараясь не давать возможности вражеской коннице просочиться в интервалы собственного строя.
Одной из форм атаки была линейная, в которой все эскадроны полка выстраивались в одну линию, наступая на широком фронте. Однако эта атака имела серьезные недостатки: малейшее препятствие на местности расстраивало ряды и разрывало строй. После перехода на галоп было уже невозможно маневрировать. Если атака развивалась успешно и первая линия противника оказывалась рассеянной, на таком широком фронте было трудно восстановить строй, прежде чем вторая вражеская линия переходила в контратаку. Если же атака захлебывалась, то первая линия наступающей кавалерии откатывалась назад, расстраивая ряды второй линии. Поэтому в целях преодоления этих недостатков Фридрих с самого начала своего правления разработал методику так называемой эшелонированной атаки с фронтом в один-два эскадрона (дистанция порядка 30 метров).
При эшелонированном построении было значительно легче охватить фланг противника, к тому же полк всегда имел один-два эскадрона в резерве. Кроме того, особенности поля боя, как правило, не давали возможности развернуть полк во весь фронт; таким образом, эшелонированная атака стала наиболее часто применяемой в прусской армии.
Массированная кавалерийская атака «по-прусски» имела несколько особенностей. Кирасиры и драгуны рассматривались в качестве линейной кавалерии, а гусары с их легкими лошадьми и слабой выучкой считались непригодными для линейного маневрирования. Вместо этого гусар использовали для прикрытия флангов линии. Построившись в колонну по пять или десять эскадронов, гусары держались за фронтом тяжелой кавалерии. После того как раздавался сигнал о переходе на галоп, гусарские эскадроны на своих более легких и проворных лошадях опережали кирасир, образовывали уступ и поэскадронно (как правило, по два) делали заезд во фланг неприятеля, охватывая его и врываясь в тыл, пока на полном скаку закованные в сталь массы кирасир врывались в ряды противника с палашами наголо. Этот прием, своего рода кавалерийский эквивалент «косой атаки», часто решал ее судьбу. Фридрих в свойственной ему лаконичной и энергичной манере так охарактеризовывал это: «Каждый кавалерийский офицер обязан твердо зарубить себе в памяти, что для поражения неприятеля нужно только два дела: первое — атаковать его с наивысшей скоростью и силой, второе — охватить его фланги!»
Следующий вариант атаки — атака в три линии. Несмотря на название, она фактически осуществлялась в две линии; третья формировалась на флангах за счет четвертой шеренги на левом фланге каждого взвода. В момент перехода на галоп происходило перестроение, третья линия выдвигалась на фланги и осуществляла охват противника примерно тем же способом, который описан выше.
