Как я уже сказал, никогда нелюбимый поклонник не приносил столько затруднений. У него под рукой всегда было три-четыре лакея без ливреи, прозванные им «серыми», которые следили за его соперниками и возлюбленными. Однажды Арделиза, поломав голову над тем, как без ведома шевалье д’Эгремона пойти на свидание с Самилькаром, решила сбить его со следа, отправившись туда пешком, в плаще, в сопровождении одной камеристки, и переправиться через Сену на лодке, а своих людей послала дожидаться в предместье Сен-Жермен. Но первый, кто ей подал руку, чтобы помочь сесть в лодку, был один из «серых» шевалье д’Эгремона; в его присутствии она вместе с камеристкой радовалась, что им удалось обмануть шевалье, и рассказала, как собиралась провести день. Переодетый лакей тут же отправился предупредить своего господина, и тот назавтра немало удивил Арделизу, пересказав подробности ее вчерашнего свидания.
Когда благородный человек получает уверенность, что его возлюбленная любит другого, он оставляет ее быстро и без шума, в особенности если она не давала ему обещаний; но шевалье был не таков. Когда он не мог внушить любовь, он был готов рискнуть жизнью, только бы его соперник и возлюбленная не знали покоя. Арделиза ни во что не ставила ухаживания шевалье, в которых тот был весьма усерден на протяжении трех месяцев, и оборачивала в шутку все его разговоры о страсти, тем более что не сомневалась, что Фезик он любил куда сильней, да и мил он ей был не больше черта; и тут-то поклонник решил, что письмо возымеет больше действия, чем все его речи. Поэтому он написал ей следующее.
Письмо
Возможно ли, моя богиня, что вам неведома любовь, зажженная в моем сердце вашими глазами, этими прекрасными светилами? И хотя с вами бесполезны все обычные признания, которые обращают к несравненным красавицам, ибо вам явственны безмолвные моления, я тысячу раз твердил вам, что люблю вас. Но вы лишь смеялись и ничего мне не отвечали. Добрый ли это знак, моя королева, или дурной? Я молю вас о разъяснении, чтобы самый страстно влюбленный из смертных продолжил поклоняться вам или перестал докучать.
Получив это письмо, Арделиза сей же час отнесла его Фезик, которая, как она полагала, участвовала в его написании; но намекать о своих догадках не стала. Они были дружны, а потому Арделиза, смеясь, поставила себе в заслугу то, что собиралась отказать поклоннику подруги и сама принесла весть о его измене. Хотя Фезик не любила шевалье, это не помешало ей рассердиться. Большинство женщин в равной мере не желает утрачивать немилых поклонников, как и тех, к кому они благосклонны; их печалит не столько утрата, сколько предпочтение, выказываемое сопернице: так было и с Фезик. Тем не менее она поблагодарила Арделизу за желание оказать услугу, уверив ее при этом, что ей дела нет до шевалье и что, напротив, она была бы признательна, если бы кто-нибудь ее от него избавил.
Арделиза не ограничилась тем, что показала письмо Фезик, она поставила себе это в заслугу перед Самилькаром; и то ли Фезик кому-то рассказала, то ли она сама разболтала, но два дня спустя все вокруг знали, что бедным шевалье пожертвовали ради другого, и вскоре до него стали доходить насмешки по поводу его письма. Пренебрежение оскорбительно для всех влюбленных, но, когда к нему примешивается насмешка, это приводит в отчаяние. Когда шевалье понял, что его выставили на посмешище, он отбросил всякую сдержанность. Не было ничего, в чем он не обвинял бы Арделизу: так эта сумасбродка нашла способ потерять репутацию, сохранив честь.
Из своих соперников шевалье более всего ненавидел Самилькара — и потому что того, по-видимому, привечали, и потому, что он меньше всего этого заслуживал. Он окрестил влюбленных в Арделизу «филистимлянами» и говорил, что Самилькар, отличавшийся малым умом, всех разогнал ослиной челюстью.
[161]
Шарль де Сент-Эвремон
Характер госпожи графини д’Олонн
и
Письмо госпоже графине д'Олонн при посылке ее Характера
(1659)
Шарль де Маргетель де Сен-Дени, сеньор де Сент-Эвремон (1613–1703), мельком появляющийся в «Любовной истории галлов» под именем шевалье Эдмона, был на несколько лет старше Бюсси-Рабютена. После обучения в Клермонском коллеже он избрал военную карьеру; как и Бюсси, служил под началом принца де Конде, но в 1648 г. из-за слишком колкого замечания в адрес командующего был вынужден подать в отставку. Во время Фронды сохранил верность партии двора и благодаря покровительству герцога де Кандаля (тоже попавшего в «Любовную историю галлов») продолжил службу в чине, равном генеральскому. Завсегдатай парижских салонов, он был поклонником философа Пьера Гассенди и дружил со знаменитой куртизанкой Нинон де Ланкло. В 1661 г., после ареста Никола Фуке, в бумагах суперинтенданта было найдено письмо Сент-Эвремона маршалу де Креки с критическими замечаниями по поводу политики кардинала Мазарини и, в частности, недавно заключенного Пиренейского мирного договора. Угроза ареста заставила Сент-Эвремона уехать в Голландию, а затем перебраться в Англию, где он прожил остаток своей долгой жизни.
Как видно из «Любовной истории галлов», в конце 1650-х гг. Бюсси и Сент-Эвремон вращались в одном кругу, для которого в равной степени была свойственна свобода нравов и образа мыслей. Приблизительно 1658 г. датируется эссе Сент-Эвремона «Об удовольствиях», написанное в форме дружеского письма Бюсси.
Вы спрашиваете о моих занятиях в деревне и не пристрастился ли я от недостатка приятных собеседников беседовать с самим собой. Ответ прост: я стараюсь находить себе развлечения всюду, где приходится бывать. Каждый край имеет свои редкости, узнавать которые приятно, и даже самые дикие места не лишены наслаждений, если уметь их получать. Раздумиям я предаюсь лишь тогда, когда все вокруг немило, ибо, рассуждая здраво, слишком подолгу и всерьез обращаясь к себе, себе больше всего и докучаешь.
[162]
Через пару лет Бюсси, сам оказавшись в деревне, последовал примеру друга и, чтобы спастись от скуки и серьезных размышлений, начал набрасывать «Любовную историю галлов». Но пока оба отдавали дань моде на портреты, недавно захватившей парижские салоны с легкой руки мадмуазель де Монпансье. Бюсси в 1658 г. взялся за сатирический портрет госпожи де Севинье, о котором речь в следующей главе. Сент-Эвремон, напротив, составил галантный портрет госпожи д’Олонн, которая позже предстанет в «Любовной истории галлов» под именем Арделизы.
Сент-Эвремон не первый (и, как мы уже знаем, не последний), кто взялся живописать графиню д’Олонн. В 1659 г. тиражом в несколько десятков экземпляров был отпечатан сборник «Различных портретов» (1659), составленный в окружении герцогини де Монпансье и при ее активном участии. Там среди прочих имелся портрет госпожи д’Олонн работы Винея, секретаря герцога де Ларошфуко. Как следует из «Любовной истории галлов», как раз в это время за госпожой д’Олонн ухаживал принц де Марсийак. Это наводит на мысль, что Виней взялся за перо не случайно: портрет мог быть одной из «галантностей», которыми кавалеру полагалось осыпать даму. Важным в таких случаях считалось, от кого исходил подарок, а не реальное авторство. Будучи секретарем отца Марсийака, Виней был включен в систему клиентелы семейства Ларошфуко и тем самым имел возможность выступать от лица его членов.
[163] Для Марсийака, по единодушному свидетельству современников, не отличавшемуся особой бойкостью ума, было естественно прибегнуть к помощи профессионального пера доверенного человека. Но, возможно, инициатива исходила от самого Винея, который воспользовался представившейся возможностью помочь сыну покровителя и заодно польстить прекрасной даме.
