В качестве характерной черты содержания делопроизводственных документов морского ведомства революционной эпохи обращает на себя внимание традиционная анонимность многих аналитических записок или записок с теми или иными проектами. Это подчеркивало коллективный характер работы штабов и учреждений и вместе с тем служило иллюстрацией известного принципа, сформулированного немецким военачальником и военным теоретиком Г.-К.-Б. фон Мольтке (Мольтке-старшим), о том, что у офицера Генерального штаба не должно быть имени, он должен стремиться не к известности, а лишь к пользе для дела. Обращает на себя внимание откровенный и даже несколько вольный характер высказываний флотских специалистов в письмах, записках, рапортах, проектах.
Как справедливо отмечал в конце 20-х годов видный партийный и военный деятель К. А. Мехоношин: «Историк, пожелавший лишь по одним архивным документам изучить минувшие события, оказывается в крайне затруднительном положении. Пережитая эпоха чрезвычайно характерна в том отношении, что ее наиболее яркие и подчас наиболее содержательные этапы как раз менее всего располагают к тем формам работы, которая фиксируется в документе. И поэтому среди других материалов воспоминания являются также своего рода документами большой исторической ценности. Не раз, наверное, благодаря им удастся связать в единое целое и понять внутренний смысл того или иного периода»
[10]. Действительно, подозрения, слухи, домыслы, непосредственные впечатления, характеристики окружающих, которые можно найти лишь в источниках личного происхождения, не только передают аромат эпохи, но и позволяют судить о самоощущении и мировоззрении представителей различных социальных и профессиональных групп. Как правило, делопроизводственная документация не позволяет этого сделать. Поэтому в исследовании используется целый ряд мемуаров представителей различных политических лагерей, бывших офицеров и бывших матросов. Мемуары используются в основном не столько для изучения исторических событий, сколько как источник изучения сознания людей, вовлеченных в бурный поток истории революционной эпохи.
Среди мемуаров сохранились воспоминания морского офицера народовольца Е. А. Серебрякова
[11]; офицеров дореволюционных армии и флота, сделавших выбор в пользу Советской власти: В. А. Белли
[12], М. Д. Бонч-Бруевича
[13], А. М. Василевского
[14], А. А. Игнатьева
[15], В. П. Костенко
[16]; воспоминания, базирующиеся на основе переработанного дневника И. С. Исакова
[17]. К воспоминаниям этой группы примыкают рассказы С. А. Колбасьева
[18], повесть и рассказы Л. С. Соболева
[19], художественные произведения, основанные на личных впечатлениях их авторов.
Офицеры царского флота, ставшие на сторону белого движения, оставили значительно больше мемуаров, чем их сослуживцы, выбравшие службу под красным знаменем: здесь и видные руководители белого движения – Б. А. Вилькицкий
[20], А. Г. Шкуро
[21], и рядовые его участники – Г. К. Граф
[22], Н. З. Кадесников
[23], В. А. Меркушов
[24]. К этой группе примыкают записки последнего главы флотского духовенства Г. И. Шавельского
[25].
Воспоминания красного командира новой формации Ю. А. Пантелеева
[26] и матроса-большевика Н. А. Ховрина
[27] позволяют дополнить свидетельства других мемуаристов.
В монографии были использованы воспоминания политических деятелей: профессионального революционера, ставшего морским офицером, Ф. Ф. Раскольникова
[28], большевика-подпольщика Н. И. Подвойского
[29], мемуарные рассказы лидера октябристов А. И. Гучкова
[30].
При написании монографии широко использовалась различная справочно-биографическая литература, например, мартирологи и списки морского офицерства, составленные В. В. Лобыцыным
[31], С. В. Волковым
[32], В. В. Верзуновым
[33], списки различных категорий личного состава флота и репрессированных граждан
[34], энциклопедические издания
[35].
