И что может дать ему все это? Только деньги. Без денег ты – никто! Во всех мирах!
Но и деньги не дают устойчивого положения. Их еще надо сохранить! И приумножать. Но тут уже в помощь ум Олега, который никогда не отличался особо глупыми поступками. Если только не считать за глупый поступок покупку треклятого байка, перевернувшего всю его жизнь, уничтожившего ее под корень. Но теперь Олег будет невероятно осторожен. И умен. Пусть попробуют его обдурить – обломаются!
Кто именно попробует это сделать – Олег не знал, но знал одно – его попытаются обдурить все, кому не лень. И ему нужно противостоять целому миру.
Паранойя? Может быть. Но… «если у вас паранойя, это не означает, что за вами не следят!».
Глава 3
Лавка приемщика артефактов находилась не очень далеко от трактира, так что Олег решил не переодеваться, идти так, как есть, – в красивой кожаной куртке. Ни боевых ботинок со стальными носами, ни меча – только нож наподобие армейского штык-ножа.
Как объяснила Севия, для мужчины выходить без ножа – это все равно как если бы он вышел без штанов. Неприлично и даже смешно. Нож на поясе – это знак того, что ты свободный человек, а не раб. Только рабы не могут носить оружие. Хотя если по разрешению хозяина и в его присутствии – разрешается. Тогда всю ответственность за их поведение несет хозяин. Как за собаку, которая может покусать, отвечает ее владелец.
В этом мире впервые в жизни Олег увидел рабов. Когда он в сопровождении своих «учеников» вышел на деревянный тротуар, мимо как раз проводили целую процессию людей, все – в стальных ошейниках, с которых свисали короткие цепочки, удерживающие небольшие бирки с выбитым именем хозяина и «кличкой» раба. В остальном – люди как люди – женщины, мужчины, подростки разного пола и даже дети. Некоторых детей, совсем маленьких, люди держали на руках, и те тихонько сидели, прижавшись к груди отца или матери, испуганно глядя по сторонам.
Рабов было человек пятьдесят, все закованы в железо и прикреплены к одной длинной цепи, пропущенной сквозь специальное «ухо» на каждом ошейнике. Не были прикованы к цепи только самые маленькие ростом – подростки и совсем дети, – в противном случае они бы просто удушились, повесившись на своем ошейнике. Они просто шли в толпе, рядом со своей родней – усталые, изможденные.
Олег заметил, что высоким мужчинам приходилось идти сгорбившись, чтобы не задирать проклятую цепь высоко и не душить товарищей по несчастью, и почему-то подумал о том, что он бы не был в этой толпе высоким и ему бы не пришлось так нагибаться. Иногда не очень высокий рост – это даже хорошо.
Он тут же выругал себя за дурацкие мысли. А еще – ему ужасно захотелось вжарить огнешарами по шагающим впереди и сзади разукрашенным перьями стражникам, презрительно поглядывающим на жителей города.
Так захотелось, что правая рука его непроизвольно зашевелилась, приподнялась и начала выписывать какой-то знак, после чего в воздухе проявилась красная, ясно видимая даже в дневном свете завитушка.
– Стой! Что ты делаешь?! – Севия вцепилась в его руку и повисла на ней. – Ты погубишь всех нас! Прекрати!
Олег посмотрел на нее, посмотрел на свою руку, на которой висела девушка (а он будто и не заметил ее веса), и выпрямился, расслабившись. Его трясло. Нет, не от того, что он понял, как близок был к огромным неприятностям. Вернее – не только от того. Он увидел то, от чего современный человек, воспитанный в свободном обществе, должен прийти в ужас, если только он не совсем бесчувственная скотина.
Только в исторических книжках или в веселой фантастике рабство – это интересно, забавно и само собой разумеется. Ну что такого – рабы и рабы! Нормально! А вот когда видишь это, когда представишь себя на месте этих людей – волосы поднимаются дыбом. Это на самом деле скот. Разумный скот. А что делают со скотом? Да все, что угодно! Бей, мучай, режь, кромсай – и никто тебе и слова не скажет! Потому что это твоя собственность. Рабство – это на самом деле страшно. И, возможно, единственным большим достижением земной цивилизации было именно уничтожение рабства. Хотя бы частичное…
– Должники! – пробурчал кто-то, стоявший рядом, у стены дома. – Целую деревню продали, негодяи! Неурожай был, задолжали, вот хозяин земли и продал их в рабство.
– А что же они не бежали?! – не выдержал Олег. – Не дрались?! Почему пошли как скот?!
– Дурак ты, парень. – Говоривший, седой мужик лет шестидесяти, покосился на Олега. – У них жены, дети. Драться будут – жен, детей замучают. А победить все равно не смогут. Против регулярной армии разве попрешь? Ни оружия, ни умения… и э-э-эх, да что там говорить! И так уже лишнего наговорил!
Мужчина махнул рукой и пошел вдоль по улице, поправляя на плече корзину с какими-то овощами. Олег же пошел дальше, чувствуя, как отступает волна гнева, затопившая его мозг. Вот же в самом деле – Бешеный! Так его назвали эти скоты в Мертвом городе. Едва не сорвался. Надо сдерживаться, как бы не погореть на эмоциях!
М-да… интересное «наследство» ему оставил Сергар. В виде своего необузданного, яростного нрава.
Лавка скупщика редкостей немного напоминала земной ломбард, только без видеокамер, толстенных стальных дверей с электрозамками и непробиваемых стекол, за которыми прячется приемщик и вся его шайка аферистов, наживающихся на людских проблемах.
Впрочем, толстенные двери присутствовали и тут, хотя и не целиком из стали, но окованные тяжелыми стальными листами. Полицейского с дурацкой резиновой дубинкой на поясе здесь заменяли два охранника – оба звероподобного вида, клоны тех охранников, что Олег видел в трактире. На их плечах можно колоть кирпичи, ножищи в стальных поножах – как из фильма про рыцарей Крестовых походов. Оружие тоже, как у трактирных охранников, – дубинки, мечи, ножи, но вдобавок к ним еще и колючие шары на цепи, приделанной к рукояти. «Моргенштерн», вроде бы так называлось это оружие, или кистень – если по-русски. Олег читал об этой штуке, о страшном оружии, от которого нельзя укрыться даже за щитом. Шар на цепочке просто огибает щит и бьет по башке того наивного албанца, который за этим щитом и спрятался. Научиться владеть этой штукой можно всего за полчаса-час. Даже эксперимент такой некогда провели – группе студентов дали кистени и предложили научиться ими владеть. Через час они уже спокойно попадали десять раз из десяти в кружок размером со спичечный коробок. То-то, судя по историческим хроникам, кистень был любимым оружием разбойничьих шаек. А что – нацепил гирьку на ремешок – вот тебе и оружие! Дешево и сердито.
Завидев гостей, хозяин лавки оживился, поднялся из кресла, в котором сидел, изучая что-то лежавшее перед ним на столе, и довольно-таки жизнерадостно спросил, глядя на объемистый рюкзак за спиной Олега:
– Приветствую, господа! Что хотите предложить? Артефакты? Редкости другого рода? Готов купить все, что предложите, и по самой высокой цене!
Хозяин лавки был мужчиной статным, с русой окладистой бородой и цепким взглядом голубых, честных-пречестных, навыкате глаз. Вся его полноватая фигура выражала собой готовность к услугам, и каждый его жест будто доказывал, насколько он открыт, честен и готов оказать помощь любому из тех, кто появился в его благословенном заведении. Так всегда и выглядят самые умелые из мошенников, для которых честный и невинный облик суть удочка, на которую они ловят свою добычу.
