Здание оказалось чем-то вроде склада: по стенам, до самого потолка, тянулись полки, уставленные самыми разнообразными предметами – в основном это были игрушки, но Джесс заметил ряды и ряды детских ботинок, курток и других предметов одежды – была даже полка с костылями и другим медицинским снаряжением. До него не сразу дошло, что именно сюда, должно быть, был открыт мешок, когда он в первый раз засунул туда руку. Он содрогнулся при мысли, что могло случиться, если бы его застукали, поймали за руку и втянули внутрь.
Крампус, не обращая никакого внимания на игрушки, шел вдоль стены, открывая каждую дверь, попадавшуюся ему на пути. Джесс понятия не имел, что он ищет. Крампус открыл очередную дверь, захлопнул, потом, видимо, передумав, остановился. Вернулся, снова открыл дверь, зашел, а через секунду вышел с ворохом яркой одежды в охапке. Свалив всю кучу на пол, он вернулся в комнату и вынес еще. Рубахи, штаны, куртки, сапоги – все из хороших тканей и прекрасно выделанной кожи: на полу перед ними переливались изумрудно-зеленый, глубокий алый и золотистая охра.
– Сбросьте свои лохмотья и облачитесь в подобающие вам одежды. Те, кто служат Повелителю Йоля, больше не будут скрываться в тени.
Шауни, казалось, были не в восторге, но Изабель явно обрадовалась. Она вдохновенно зарылась в кучу, вылавливая оттуда то один предмет, то другой, прикладывала их по очереди к своей маленькой фигурке, прикидывая, что ей может подойти. Джесс подумал, что ей, наверное, пришлось нелегко – сорок лет подряд носить одни только грязные, плохо скроенные штаны да куртки.
Какие-то предметы выглядели поношенными – явно рабочая одежда, – но в основном все блистало яркими оттенками, вышивкой: шелк, вельвет и бархат. Джессу все это напомнило костюмы из фильмов: такие штуки, наверное, носили веке в семнадцатом или восемнадцатом, или когда там мужчины расхаживали в лентах, оборках и пудреных париках?
Вернон был явно не прочь избавиться от видавшей виды куртки и негнущихся от грязи штанов. У него не возникло проблем найти себе что-то на замену: ростом он был невелик.
Свои сапоги и куртку Джесс оставил у Генерала, а штаны и рубашка были сплошь залиты кровью. У него были сомнения насчет здешнего ассортимента, но в его ситуации привередничать не приходилось. Довольно быстро стало ясно, что большинство одежды ему мало – она явно шилась на детей, или, может, на эльфов, но ему все же удалось подобрать себе рубаху и пару кожаных бриджей со шнуровкой на икрах. Джесс быстро натянул все это на себя. Наткнувшись на первую же пару подходящих по размеру сапог, он надел и их, – не беда, что высотой они были почти до колен. Он был рад, что на ногах у него наконец хоть что-то было. Единственное, что он нашел из верхней одежды – долгополый кожаный кафтан с высоким бархатным воротником. Кожа была окрашена в золотистый цвет, под стать медным пуговицам, блестевшим на вороте и на широких отворотах манжет.
– О, – сказала Изабель. – Как романтично.
Чет заржал.
– Ты похож на гомика, – сообщил он.
– Чет, – сказал Джесс. – Есть в тебе что-то, что вызывает в людях привязанность… как веревка у висельника.
Изабель, в конце концов, остановилась на роскошном долгополом кафтане бирюзового бархата – такие, наверное, носили когда-то пираты. Шапка в виде панды, по ощущениям Джесса, служила завершающим штрихом в этом безумном образе.
Крампус выудил из кучи кафтан из рытого бархата цвета лаванды с золотой вышивкой по подолу. Прикид сделал бы честь любому глэм-рокеру.
– Вот это просто великолепно, – сказал он с одобрением и протянул кафтан Макве. – Разве ты не согласен?
Маква скрестил руки на груди и посмотрел в другую сторону. Крампус повернулся к братьям, и те отступили на шаг, будто увидели гремучую змею. Чет хихикнул, и взгляд Крампуса упал на него. Он протянул лавандовый кафтан Чету.
Чет помотал головой.
– Ну уж хренушки. Я это не надену.
– Надевай. Это приказ.
– Твою мать, – сказал Чет, и сделал то, что ему было сказано. Лицо у него при этом было такое, будто он ел мыло.
Джесс фыркнул, и Чет яростно воззрился на него.
– Только попробуй, скажи что-нибудь, ты, говнюк мелкий! – зарычал Чет. – Вперед! И я сломаю тебе челюсть. Вот увидишь.
Джесс послал ему воздушный поцелуй.
Чет оскалился и двинулся на Джесса, явно с самыми серьезными намерениями.
– Прекратить, – велел Крампус. – Здесь не место.
Чет замер, продолжая сверлить Джесса яростным взглядом. В ответ Джесс показал ему средний палец и ухмыльнулся. Лицо у Чета стало красным, как помидор; казалось, он вот-вот взорвется.
Крампус нашел алую ленту, связал свои длинные волосы в хвостик, чтобы они не лезли в глаза, и осмотрел своих Бельсникелей. Улыбнулся, кивнул:
– Да, само изящество и элегантность… Как и пристало выглядеть тем, кто служит Повелителю Йоля.
По мнению Джесса, выглядеть более по-идиотски они не могли, даже если бы постарались.
Крампус направился дальше, и, наконец, они подошли к арке, перегороженной железной дверью. Крампус покрутил ручку и как следует нажал. Дверь беззвучно отворилась; за ней был короткий коридор – и темнота.
– Принесите фонарь, – велел Крампус.
Изабель протиснулась мимо него и щелкнула выключателем на стене. Коридор и пространство за ним озарились светом. Она улыбнулась Крампусу:
– Кое-что изменилось к лучшему.
Крампус внимательно изучил выключатель, щелкнул им пару раз.
– Может быть, – обронил он.
Короткий коридор вел в большое помещение овальной формы под сводчатым, с темными балками потолком, как в церкви. Они вошли. Джесс огляделся, и ему на ум пришла лаборатория какого-нибудь безумного ученого, вроде доктора Франкенштейна, который занимается оживлением трупов.
Крампус двинулся мимо стоявших рядами деревянных столов, уставленных колбами и пробирками с содержимым всех цветов радуги; мимо высоких шкафов, где на полках стояли склянки с разнообразными заспиртованными тварями: лягушки, ящерицы, змеи, кальмары, жуки, похожие на капли металла; еще склянки – со всевозможными порошками, какими-то листьями, травами, корешками и грибами. Повелитель Йоля переходил от стола к столу, теребя волосы, росшие у него на подбородке, заглядывал в чаши, подносы, перелистывал книги, тыкал во все пальцами, щупал, нюхал и пробовал на вкус все подряд. Поболтав пальцем в чаше с проросшими кристаллами, он взял парочку покрупнее и поднес к свету.
– Алхимия, – он был явно впечатлен. – Бриллианты, рубины, сапфиры. И все – самой чистой воды. Кому-то удалось раскрыть немало древних тайн.
Уронив кристаллы обратно в чашу, Крампус направился дальше, нашел какую-то книгу потрепанного вида, испещренную нацарапанными от руки символами и рунами, и зарылся в нее, оставив Бельсникелей глазеть по сторонам, будто дети в лавке с диковинками. Джесс заглянул в пустые глазницы черепа бабуина, который был выкрашен в красный цвет и набит чьими-то ногтями. Джесс про себя решил, что милый добрый старичок Санта оказался совсем не таким, каким он его себе представлял.
