Отдохнув около часа, мы продолжили путь на запад. Вечером мы уже поднимались на высокий холм, который Лиззи называла Клин Парлик. Добравшись до вершины, она остановилась и долго всматривалась в раскинувшуюся перед нами долину. Вдалеке виднелся Пендл, а рядом – похожий холм под названием Долгий Хребет. В долине я не заметила ничего подозрительного – там спокойно паслись овцы и коровы. Вдруг Лиззи показала на запад в сторону большого леса. Рядом с ним россыпью стояли домики: из труб шел дымок, и ветер уносил его в восточном направлении.
– Это Чипенден, – сказала она. – А на краю того леса живет очень опасный ведьмак. Он заточил в яму мою родственницу, Мамашу Малкин, и сейчас она томится в его саду. Она одна из самых могущественных ведьм на Пендле. Однажды мы вернемся сюда, чтобы ее спасти и раз и навсегда расправиться с этим ведьмаком, но это будет гораздо сложнее, чем с Джейкобом Стоуном. Речь идет о Джоне Грегори, я тебе о нем рассказывала – он самый сильный ведьмак в истории Графства.
Я не хотела участвовать в этой опасной затее и надеялась, что скоро Лиззи об этом забудет. Бороться с самым опасным ведьмаком – это же просто безумие!
Мы прошли мимо Чипендена, продолжая всю ночь идти на север по топкой болотистой местности, и только под утро Лиззи сказала мне, что цель нашего путешествия – Кастер: город, где с ведьмами не церемонились – их либо вешали, либо сжигали на костре.
Я подумала, что тело повешенной ведьмы, по крайней мере, может забрать семья и отнести его в лощину к западу от Пендла к другим мертвым ведьмам. Ведьма, сожженная на костре, отправляется прямиком во Тьму без надежды на отсрочку. Конечно, Лиззи не хотела присоединиться к мертвым сестрам в Ведьмовской лощине и поэтому стала заметно нервничать, когда вдалеке показался город и его большой древний замок.
Когда стемнело, мы наконец дошли до канала. Я жутко устала, но Лиззи настаивала, что нужно идти дальше, и поспешила вперед по скользкому берегу. Перед рассветом она остановилась и, встав спиной к воде, указала на другую сторону поля.
– Вон там, за деревьями, виднеется водяная мельница, где живет еще один ведьмак, от которого одни неприятности. Этого зовут Уильям Аркрайт. Он охотится на наших водяных сестер. Однажды я и с ним покончу! Помяни мое слово!
Я решила, что сейчас самое время задать мучивший меня вопрос:
– Водяные сестры – кто они?
– Это такие же ведьмы, как мы, девочка, только они кое-чем от нас отличаются. Они живут в воде и иле. Одна из них, может, уже ждет своего часа в мутной воде канала, готовая в любую секунду выпрыгнуть и вцепиться в тебя. Тогда смерть покажется тебе наградой: она утащит тебя в воду и выпьет всю кровь до последней капли. В этих краях очень много водяных ведьм.
Я с опаской посмотрела на темную воду. Внезапно послышался собачий лай: он доносился из-за деревьев, с фермы ведьмака Аркрайта, и в глазах Лиззи мелькнула тень страха. Но потом уголки ее губ дернулись, глаза наполнились решимостью, и она снова быстро зашагала на север.
Весь день мы проспали под живой изгородью, а когда сгустились сумерки, снова продолжили путь. Ярко светила луна, и вдалеке показалось море. Дорога пошла в гору, и вскоре перед нами во всей красе раскинулась неспокойная морская гладь, уходящая далеко за горизонт. Интересно, я когда-нибудь побываю в других странах? Если я стану ведьмой, то вряд ли: море очень соленое, и ведьмам лучше держаться от него подальше. А ведь мое будущее уже предрешено – я превращусь в злобную ведьму.
Я этого не хотела, но разве у меня был выбор? Чтобы стать сильнее, такие ведьмы убивают даже маленьких детей. Постепенно их чувства притупляются, пока в душе не остается один лишь холод – в таком состоянии они способны на все что угодно… Нет, я не хотела становиться такой!
После полуночи мы прошли через маленькую деревушку с большой церковью, а затем снова поднялись на покрытые травой холмы. Это оказалось тяжело, и вскоре Лиззи начала тихо ворчать себе под нос. Я решила не спрашивать, куда мы идем, – ведьма была в скверном расположении духа.
Когда мы шли по скалистому берегу, я почувствовала запах дыма. Лиззи остановилась и схватила меня за руку, больно впившись ногтями.
– Там внизу, в вонючей лачуге, живет юродивый отшельник! – прошипела она. – Он расскажет нам все, что нужно знать о яйце!
– Но откуда он это знает, Лиззи? – спросила я.
Она не ответила, и я молча пошла следом за ней по каменным ступенькам ко входу в маленькую пещеру. Ведьма вошла внутрь уверенно, как к себе домой. Перед костром сидел человек с длинной седой бородой и копной спутанных волос, свисающих до плеч. Лиззи долго и пристально смотрела на него, но он разглядывал угли и даже не поднял головы.
– А ну посмотри на меня! Посмотри, кому говорю! – велела она.
Мужчина медленно повернулся и посмотрел на Лиззи. Кем бы он ни был, он вел себя спокойно и не выказывал страха. Я надеялась, что сейчас ведьме повезет больше, чем с Джейкобом Стоуном – в противном случае у нее долго будет плохое настроение и мне не поздоровиться.
– Ты лозоходец, старик. Говорят, лучший во всем Графстве. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Я ничего не буду искать для тебя, ведьма! – резко ответил мужчина. – Вернись туда, откуда пришла, и оставь меня в покое. Таким, как ты, в этих краях не рады.
Говорить с Лиззи в таком тоне мог только очень смелый человек. Разве он не знает, на что она способна? Может, именно поэтому она назвала его юродивым?
– Слушай меня внимательно, Джад Эткинс. Делай, что я говорю, и, так и быть, я оставлю тебя и дальше гнить в этой вонючей дыре. Будешь мне перечить – и я отрежу твои большие пальцы и сварю их в своем котле. Ты все понял?
Джад Эткинс спокойно посмотрел на ведьму, в его лице не было ни тени страха. Но спустя мгновение все изменилось.
Лиззи пробормотала несколько слов – это было одно из заклинаний черной магии, которому она меня уже обучила. Оно не действует на других ведьм – только на обычных людей, таких, как этот отшельник. Заклинание называлось ужас.
Я знала, что сейчас в его глазах Лиззи превратилась в жуткое чудовище: ее волосы стали похожи на клубок извивающихся черных змей, а глаза – на два горящих уголька.
Джад Эткинс тут же вскочил на ноги, в его глазах плескался животный страх. Он закричал как резаный и попятился от Лиззи. Упав на колени, он закрыл глаза ладонями – его трясло от ужаса при виде Лиззи. На самом деле использующая это заклинание ведьма нисколько не меняется – это всего лишь иллюзия, которая заставляет жертву испытывать неимоверный страх. Но старый отшельник, конечно, этого не знал.
Лиззи постепенно вернулась к своему обычному виду, и, когда она снова заговорила, ее голос был мягким и успокаивающим, будто она разговаривала с маленьким ребенком или испуганным зверьком.
– Послушай, старик, – сказала она. – Не доводи до крайностей! Просто ответь на мои вопросы, и мы пойдем своей дорогой. Что скажешь?
