– А если собираемость упадет на десять процентов? – осведомился Лебра.
– Догадайся.
– Наша премия уменьшится на столько же?
– Нет, вдвое больше: на двадцать процентов.
– Гм… – Младший близнец вздохнул и осторожно предложил: – Давайте вернёмся к теме необоснованных репрессий против нас и всего нашего народа.
– Подобный пункт был в контракте, – вздохнул Серис.
– Зачем вы согласились?
– Затем, что собирался поднимать доходы Зелёного Дома, а не ронять их, – ворчливо объяснил старик.
– Пусть Всеведа начинает войну, – хмыкнул Майно. – Во время боевых действий резко повышается потребность в магической энергии Колодца Дождей, хорошо идут артефакты и экономика существенно оживляется.
– Я предложил, – кивнул Серис. – Всеведа ответила, что война возможна, но не в ближайшие дни. А деньги необходимы сейчас.
– Значит, нужно посмотреть, кого мы ещё не нагнули, – подал голос Лебра.
– Какой ужасный лексикон… – поморщился старик.
– Извини, дядя, – вздохнул близнец.
– Но в целом ты прав.
– Спасибо.
– Доменами я займусь лично, вас бароны не воспринимают, – протянул старый Турчи. – Остаются вассальные семьи…
– Я с удовольствием пообщаюсь с концами, – предложил Майно. – У меня среди них есть знакомые…
– Не только у тебя! – взвился Лебра. – Ты – домосед, ты не знаешь, как говорить с концами.
– Зато я лучше знаю, о чём с ними надо говорить!
– О чём?
– О налогах.
– Ты идиот!
– А ты оставил всю прошлую зарплату в «Реактивной Куропатке»!
– Именно поэтому я легко найду с концами общий язык.
Горячность, с которой близнецы сражались за вассальную Зелёному Дому семью, объяснялась просто: каждый из них мечтал заняться финансами весёлых коротышек, сферой деятельности которых были игорные дома, тотализатор, рестораны, ночные клубы и прочие захватывающие дух развлечения – перспективы тут вырисовывались и широкие, и сладкие.
Однако старый Турчи вдребезги разбил мечты племянников:
– С концами, детишки, вам связываться рано: у них крепкие связи среди ведьм и они сожрут вас, не поперхнувшись.
– Подавятся, – пообещал Майно.
– Мы сами зубастые, – вздохнул Лебра.
Однако Серис остался непреклонен:
– Нет.
– Но из вассальных семей остались… – Лебра быстренько прикинул: – Приставники!
– У них всё в порядке: налоги поступают автоматически, как только открывается очередной клад.
Косматые здоровяки ведали скрытыми сокровищами, и все полагающиеся отчисления проходили через казначейство.
– Челы.
– Эти на коротком поводке.
– Тогда… – Братья переглянулись и хором поинтересовались: – Дядя, ты же не серьёзно?
– Абсолютно серьёзно, – подтвердил Серис.
– Моряны и Красные Шапки?!
– Сами решайте, кто кем займётся.
Близнецы издали разочарованный стон и вновь переглянулись. На этот раз глядя друг на друга почти враждебно.
– Бросайте жребий, – велел старик. – Длинная спичка – Шапки, короткая – моряны.
– Почему так? – машинально спросил Майно.
– В соответствии с продолжительностью жизни после визита.
– Мама говорила, что вы о нас позаботитесь.
– Я сделал всё, что мог, теперь ваша очередь расплатиться со мной за доброту.
– Умереть ради повышения налогов? – кисло спросил Лебра.
– Продемонстрировать, чему научились, – наставительно ответил Турчи. – И помните: сила морян – в том страхе, который они наводят.
– Дядя Серис, вы видели оборотней в боевой шкуре?
– Нет, Спящий миловал.
* * *
муниципальный жилой дом
Москва, Северный бульвар,
29 июня, среда, 16:37
Клыки…
Длинные, острые и совершенно невозможные клыки… Для человека невозможные, но был ли тот мужчина человеком?
Был ли?
Неужели обладателя столь ужасных клыков можно назвать человеком? А как?
Слово пришло почти сразу: «вампир». Слово пришло не через день или два, не тогда, когда Антон обдумывал случившееся, заперевшись в квартире, а сразу, в парке, ночью, в тот самый миг, когда крепкий мужчина оказался в нескольких дюймах от Буторина и молодой чел увидел, как два его верхних клыка начинают удлиняться… мужчина стал ещё ближе… склонился к шее… и почему-то не хотелось сопротивляться… совсем не хотелось… Страх ушёл сразу после укола… едва заметного укола в шею… страх ушёл, сменился какой-то сонной, самоубийственно сонной расслабленностью…
Вампир…
Никаких других мыслей в ту минуту не было.
Вампир…
Мужчина чавкал, крепко держа Антона за плечи, со стороны могло показаться, что никакой трагедии не происходит, а просто соскучившиеся любовники решили приласкать друг друга посреди тропинки, благо в глухую ночь в парке никого нет, а потом…
Потом чавкающий мужчина поперхнулся. Только что шумно причмокивал, урча от удовольствия и прижимаясь к Антону холодным телом, и вдруг поперхнулся. Отстранился. Закашлялся, сделал шаг назад, отпустив ошеломлённого чела, которому очень хотелось, чтобы мужчина продолжал… Антон даже подался следом в надежде, что холодный здоровяк вновь с ним соединится, но тот выглядел не менее изумлённым, чем несостоявшаяся жертва. Посмотрел на свои пальцы – они чернели на глазах, прохрипел короткое ругательство и повалился на землю.
И только тут Антона отпустило.
Он всё понял…
«Вампир!»
Вскрикнул и бросился прочь. Не по тропинке, а проламываясь через кусты, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветви. Что-то крича и, кажется, рыдая от страха – Буторин не осознавал себя и опомнился лишь возле своего подъезда.
«Приехали», – сказал таксист, повернувшись к трясущемуся от страха парню.
Антон расплатился, поднялся к себе, заперся на все замки и даже на щеколду, которой пользовался крайне редко, добрёл до комнаты, сел на диван и… уснул. Выключился, сам не заметив как. Проснулся же лишь к вечеру следующего дня. К счастью, это было воскресенье и на работу идти не требовалось.
Проснулся, испытывая странную, непривычную слабость, но списал её на похмелье. Что же касается ужасной встречи, то теперь она показалась Антону иллюзией… то есть казалась до тех пор, пока он не отправился в ванную и не увидел в зеркале окровавленную рубашку и две ранки на шее – как будто от острых клыков.
