* * *
муниципальный жилой дом
Москва, Лялин переулок,
30 июня, четверг, 01:06
Это было так привычно и так… странно. От сладости кружилась голова, но на губах ощущался едкий привкус горечи. Хотелось кричать от восторга, а на глазах стояли слёзы. Смесь непонятных чувств сдавливала сердце так сильно, что хотелось вырвать его из груди.
Странно.
И лишь одно понятно: он до сих пор любит…
– Далина, – прошептал Сдемир. – Далина…
– Я люблю тебя…
Её голос. Её интонация. Волосы, глаза, губы, тело… Её чарующая сладость. Её невозможная прелесть.
– Далина…
Она здесь. Рядом. Близко. Она прижимается к нему всем телом, и он с наслаждением вдыхает запах её волос. Он чувствует её и знает, что не ошибся – рядом с ним Далина. Он чувствует её и знает, что ошибся – Далина мертва.
– Я люблю тебя…
Он обнимает её так крепко, что кажется – раздавит. Он ищет её губы и впивается в них крепчайшим поцелуем. Он в восторге. Он полностью выложился. Он…
Он хочет её убить.
– Тебе понравилось? – спрашивает она чуть позже, когда финал пройден, накатила усталость и хочется просто полежать. Не шевелясь.
Наслаждаясь усталостью.
– Тебе понравилось?
– Ты технична.
– И всё?
Сдемир сразу понял, что имела в виду Анна, но специально ответил грубовато. Теперь же, после короткой паузы, признался:
– В какой-то момент я действительно видел её, а не тебя.
– Ты всегда видел её.
– Нет, – не согласился молодой барон. – Я не видел её, даже когда ты стала ею. Только потом… когда мы… – Он грустно улыбнулся. – Тогда увидел.
Случившееся напоминало сон.
Удивительный и очень-очень странный сон о том, как ему предложили невозможное: вернуть любовь. Сон о том, что он снова может быть вместе с Далиной.
Дурацкий сон.
Сдемир хотел отказаться, но потом понял, что не сможет. Не хочет отказываться, потому что ужасно соскучился за те несколько дней, что прошли без Далины. Потому что он пытается забыть, но не выходит, потому что он пьёт, но не берёт даже чудский ликёр. Потому что горько так, что хочется выть, а выть нельзя, потому что рядом с ним волки. Волчицы. И если они поймут, что ему хочется выть, то сдерут с него шкуру.
С живого.
И поэтому Сдемир согласился на предложение, за которое ему хотелось убить, отправился со случайной девицей к ней домой и… нашёл Далину.
Настоящую.
– Стало легче? – тихо спросила Анна.
Она уже приняла свой настоящий – наверное! – облик эффектной брюнетки и расчёсывала перед зеркалом волосы, изредка поглядывая на лежащего барона.
– Нет, – коротко ответил Сдемир.
– Я так и думала.
– Тогда зачем всё это?
– Это для тебя, – спокойно ответила Анна. – Ты должен был её отпустить.
– Ты совсем рехнулась – говорить мне это?
– Ты уже понял, что я права, но слишком зол, чтобы принять.
– Ты знаешь, что я хотел тебя убить?
– У тебя не получилось бы.
Он помолчал, восхищаясь её самообладанием, после чего поинтересовался:
– Ты кто? – И прежде, чем девушка ответила, объяснил: – Я не маг, но у меня есть артефакты, определяющие некоторые заклинания, и я точно знаю, что ты не применяла морок. И не гипнотизировала…
– Я – метаморф, – коротко ответила Анна.
– Ого!
– Именно.
Метаморфами называли удивительных челов, чьи подвижные клетки позволяли принимать любой облик – хоть птицы, хоть зверя, хоть любого иного существа. Метаморфы полностью копировали объект, и их превращения были ограничены лишь массой тела: если метаморф копировал слона, то слон получался размером с крупную собаку.
Но уникальные способности были и даром, и проклятием: метаморфов не оставляли в покое, и ходили слухи, что все их линии были прерваны…
– Откуда ты взялась?
– Я – рабыня Сантьяги, – спокойно ответила девушка.
– Мог бы догадаться, – рассмеялся люд, хотя в действительности ему стало немного не по себе: какие ещё секреты скрывает Тёмный Двор? – Он тебя прислал?
– Комиссар сказал, что ты тоскуешь.
– Это так очевидно?
– Комиссар тебя знает.
– Значит, очевидно, – рассмеялся Сдемир, он закинул руки за голову и уставился в потолок. Ситуация начала забавлять молодого барона. – Расскажи о Сантьяге.
– Нет смысла.
– Почему?
– Ты никогда не поймёшь, говорю я правду или то, что велел комиссар.
– Я могу тебя убить.
– Ты никогда не будешь уверен в моей смерти. – Девушка закончила с причёской и смочила шею капелькой духов. Она пользовалась необычными, очень приятными духами: сейчас, когда Анне не требовалось изображать Далину, люд их почувствовал.
– Я буду уверен в твоей смерти, если сожгу тебя сразу после убийства.
– Зачем ты это говоришь? – удивилась девушка.
– Да просто так, – хмыкнул Сдемир. – Скажи, тебя можно арендовать на время? Ну, как Всеслава арендовала Сериса в казначейство? Сантьяга согласится тебя одолжить?
Странное дело: обещание убить не произвело на оборотня впечатления, а этот вопрос явно покоробил. Анна вздрогнула, скривилась, но ответила спокойно:
– Я сама решаю, на кого работать.
– Разве ты не рабыня Сантьяги?
– Юридически – рабыня, – без восторга подтвердила девушка. – Но это сделано для того, чтобы у меня не было проблем, ведь метаморфы – лакомые кусочки…
– А на собственность Тёмного Двора не позарится ни один другой Великий Дом, – кивнул люд.
– Верно. – Анна помолчала. – На деле я предоставлена самой себе.
– И делаешь что хочешь?
– Да.
– То есть ты сможешь уговорить комиссара разрешить поработать на меня?
Сдемир специально указал девушке на её зависимое положение, но оборотень вновь сдержалась. И ответила тихо:
– Зависит от цены.
– Что же он потребует?
– Не он – я.
Молодой барон улыбнулся – он ждал этого уточнения – и осведомился:
– Чего же ты потребуешь?
– Полагаю, ты придумал какую-то хитрую и опасную интригу, – медленно ответила Анна, глядя на Сдемира через зеркало. – Если ты хочешь, чтобы я в ней участвовала, и при этом участвовала не за деньги, а за совесть, тебе придётся выкупить меня у Сантьяги и дать свободу.
