— Вы хотите сказать…
— Не перебивай! — Вера помолчала, потом продолжила: — Я не знаю, кому верить, Гайя. Инородцы могут лгать, а могут добросовестно заблуждаться, я же не умею читать мысли. Связи у нас нет, выбраться отсюда, боюсь, мы не сумеем…
— Госпожа! — перебил все-таки Лио. — Совсем запамятовал: мы же сходили проведать наших лошадей!
— И что?
— Они в порядке, но… Других нет.
— То есть как это? — нахмурилась Вера. — Куда они подевались?
— Понятия не имею, госпожа. Скорее всего, люди вообще никуда отсюда не уезжают, а за инородцами к определенному времени присылают экипажи.
— Должно быть, содержать здесь еще и лошадей слишком накладно, — подал голос Ран. — Тем более прогулять их толком негде. Да и кто обихаживать станет? Сами инородцы? Или, может, другие ученики? Или эти два чуда в перьях?
— Так-то оно так, — проворчал Керр, — но не держать хотя бы пару упряжных просто на всякий случай… Хотя, возможно, я пытаюсь натянуть логику обычного человека на эту… драконью?
— Похоже на то, — хмыкнул Лио. — О, а может, он их попросту съел? Чего им стоять без дела? Ам — и нету…
— Иди ты со своими шутками, — поморщился тот. — Госпожа, продолжайте, прошу вас!
— Да… Я остановилась на том, что отец замешан в этом деле, но в каком качестве, мне неизвестно. Кто-то мог воспользоваться школой, интерес к которой, очевидно, заглох через несколько лет эксперимента, в своих целях, но что, если это был не чужак? Что, если все задумано и воплощено в жизнь именно моим отцом?!
— Что вы такое говорите, госпожа? — пробормотал Керр, непонимающе глядя на нее.
— Это может быть его план, посвятить меня в который он не счел нужным, — ответила Вера. — Зачем объяснять детали части этого самого плана?
— Вы там у шиарли ничего лишнего не пили? — с опаской спросил Лио у Рана, и тот решительно помотал головой.
— Бросьте шутки! — разозлилась она. — Судите сами: существует место, где якобы пытаются чему-то выучиться и примириться инородцы и люди. Место, к созданию которого приложил руку мой отец. Более того, он слышал об этом самом драконе! И есть я и мой дар, перед которым защита этой школы — ничто… Дальше объяснять или сами догадаетесь?
— Если вы имеете в виду, госпожа, что господин Гайяри мог спланировать все заранее, а потом отправить вас сюда, чтобы вы… не знаю… спровоцировали открытый конфликт с теми же шиарли, то я вам скажу — быть такого не могло! — выпалил Керр. Обычно задумчивые, его иззелена-карие глаза вспыхнули, на скулах ходили желваки.
— Почему? Почему ты так в этом уверен? Разве это не прекрасный ход — разыграть меня втемную?
— Пожертвовать вами, вы хотите сказать? — негромко произнес Ран. — Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.
— Я задам тебе тот же вопрос — почему ты так в этом уверен? По-моему, я надоела отцу хуже чирья на причинном месте! Он мог начать готовиться заранее, он мог сам организовывать те покушения… Легче сказать, чего он не мог сделать!
— Предать вас, — сказал Лио. — Сам убить — это да, это пожалуй, но не так вот…
— Обоснуй.
— Он вас любит, — ответил вместо него Ран. — Вы знаете это, госпожа.
— Никакая любовь никогда не станет препятствием на пути того, кто преследует высшие цели. Он ведь знает, что мне вряд ли что-то грозит. Меня даже никто не осудит: всем известно, что дар истинной ведьмы не поддается никакому контролю!
— Но тогда гнев падет на его голову, — резонно заметил Керр. — Полагаете, он готов ею рискнуть?
— Иногда мне кажется, будто я ровным счетом ничего не знаю о собственном отце, — искренне сказала она, помолчала и продолжила: — Вы поклялись моему отцу в верности. Но вы также дали кровную клятву мне, и я не знаю, что пересилит… Все же попрошу вас ответить, и ответить честно: вы трое — верите моему отцу? И если да, то почему? Я требую от вас правды и только правды!
Воцарилось молчание.
— Я верю, госпожа, — сказал наконец Керр. — Наверно, потому, что когда он разбирал мое дело, то не посмотрел, что я — младший сын торговца средней руки, обиженный мною — человек из Большого Созвездия, а девушка, за которую я вступился, — вовсе цветочница из предместья.
— Погоди, с каких пор Правый полумесяц занимается такой ерундой? — не понял Лио.
— Так раз в полгода спорные дела попадают к нему или Левому полумесяцу, обычай такой. Это как повезет. Мне повезло: обиженный мечтал, чтобы я в рудники отправился — иначе б меня давно отпустили. Не стоят сломанный нос и кушание в навозной луже таких хлопот. А господин Гийяри рассудил по совести.
— Хорошо, а ты? — Вера указала подбородком на Лио.
— А я вовсе простого сословия, — улыбнулся он. — Дед мой и прадед были бродячими артистами, мать на лошади выступала. Я помню — выезжала в блестящем таком наряде, все вроде и на виду, а прикрыто. Ляжет головой к крупу, волосы до земли распустит — красиво, публике нравилось! Только сгорел наш балаганчик… а может, поджег кто. Дед от огорчения помер, мать живо к другим артистам пристроилась, а я, случайный, им на что? Там своей мелюзги хватало. Не пропал, однако, сам на пропитание зарабатывал, а потом рискнул — подался к господину Гийяри. Думал, погонит меня с порога, родовитого такого, ан нет!
— Я по сравнению с вами просто белая кость, — хмыкнул Ран. — Тоже младший сын… фамилию не назову, ни к чему. Отец всегда мою мать попрекал тем, что я не в его породу удался. Она говорила — в прабабку, но…
— Так или иначе, ждать тебе дома было нечего, — заключил Керр.
— Именно так. Я и отправился искать господина себе по душе. И нашел.
Он взглянул вверх, на Веру, а она вдруг снова отметила ту странность, на которую обращала уже внимание ночью.
— Не шевелись!
— В чем дело, госпожа? — удивленно спросил Ран.
— Не шевелись, говорю! А теперь поверни голову налево… еще чуть-чуть… еще… О!
— Да что такое-то? — заволновался Лио. — У него что, ядовитая многоножка за ухом притаилась?
— Вовсе нет, — ответила Вера, любуясь явственным серебряным отблеском в земных глазах Рана. — Просто, не в обиду его досточтимой прабабушке будет сказано, в роду его явно отметились шиарли. И Шегарин это наверняка заметила, недаром же так поглядывала, когда говорила о полукровках.
— А правда, у него ведь и линии силы какие-то… смазанные немного, — сказал вдруг Керр. — И глаза… Надо же! Никогда внимания не обращал!
— И дальше не обращай, — посоветовал Ран, искоса взглянув на него. — Не знаю, кто там в моей родословной отметился, а я себя считаю человеком.
— Отец не мог этого не заметить, — пробормотала Вера. — И он всегда неплохо относился к инородцам. Все это вместе…
Завершить мысль она не успела — тишину разорвал чудовищный звук. Даже если бы сотни гигантских вилок и кусков пенопласта начали одновременно скрести по стеклу, хуже бы не получилось.
