Глава XXXVIII
Однако самое лестное предложение было сделано Юджину осенью, на третьем году его работы в Филадельфии, и случилось это совершенно для него неожиданно, когда он совсем уже свыкся с мыслью, что обрел прочное пристанище, и прекрасно чувствовал себя среди своих сослуживцев. В то время не только в издательском деле, но и в других отраслях промышленности часто случалось, что люди, занимавшие сколько-нибудь видные административные должности, выдвигались на посты еще гораздо более видные и ответственные. Большинство крупных предприятий, которые ранее управлялись своими основателями, теперь переходили в руки наследников, пайщиков или акционеров, причем лишь очень немногие из этих новых владельцев имели хоть какое-то понятие о деле, которым призваны были управлять.
Хайрем С. Колфакс не был издателем по призванию. Контрольный пакет акций компании «Суинтон-Скадер-Дэйвис» достался ему в результате одной из тех финансовых комбинаций, которые нередко отдают овец отнюдь не самым опытным и внимательным пастырям. Колфакс был достаточно энергичным человеком, и любое его предприятие оказывалось доходным, так как в крайнем случае он умел выгодно сбыть его с рук. Иными словами, это был финансист. Отец его, разбогатевший мыловар из Новой Англии, набравшийся радикальных идей, решил заняться пропагандой таких популярных в то время доктрин, как теория единого земельного налога Генри Джорджа, социализм и тому подобное. Эти идеи он всеми способами пытался пропагандировать, но, не будучи ни опытным оратором, ни опытным публицистом, а всего лишь опытным дельцом и мыслящим человеком, успеха не имел. Неудачи эти очень огорчали его. Было время, когда он подумывал купить или даже основать газету в Бостоне, но, познакомившись с делом поближе, убедился, что коммерческая газета – весьма рискованное предприятие. Тогда он принялся субсидировать небольшие еженедельники, которые должны были распространять его взгляды, однако это давало ничтожные результаты. Его интерес к журнальному миру привлек к нему внимание Мартина У. Дэйвиса, одного из компаньонов фирмы «Суинтон-Скадер-Дэйвис», чья торговая марка на книгах, журналах и еженедельниках была известна в стране не менее, чем марка Оксфорда на английской Библии.
Компания «Суинтон-Скадер-Дэйвис» находилась в тяжелом финансовом положении. Издательство по разным причинам пришло в полный упадок. Джона Джейкоба Суинтона и Оуэна Б. Скадера, людей, по-настоящему преданных книжному и журнальному делу, давным-давно не было в живых. Мистер Дэйвис пытался вести дело разумно и честно, в интересах многочисленных наследников, но разум и честность приносили мало пользы, так как не могли заменить знаний и опыта, которых у него не было. В издательстве было достаточно редакторов, рецензентов, критиков, заведующих производством и редакциями, коммерческих директоров, агентов по распространению книг и так далее, из которых каждый в отдельности мог бы отлично справиться со своей частью работы, но в целом они с ней не справлялись и только переводили много денег.
Большой ежемесячник, пользовавшийся широкой популярностью, находился в ведении старика, просидевшего в редакторском кресле чуть ли не сорок лет. Еженедельником руководил неопытный юнец, молодой человек двадцати девяти лет. Еще один журнал – приключенческий – был в ведении другого молодого человека, двадцати шести лет, а критический ежемесячник выпускало несколько авторитетных критиков, работавших на постоянном жалованье. Книгоиздательство делилось на отделы: юношеский, прозы, научный, учебный и так далее, и каждый из них имел самостоятельного заведующего. Обязанностью мистера Дэйвиса было следить за тем, чтобы редакции возглавлялись компетентными лицами и чтобы все эти люди работали согласованно под его руководством. Но он не обладал ни достаточным умом, ни достаточной энергией для этой роли. Он был стар и бросался от одного метода руководства к другому. В издательстве тем временем создавались различные клики и группировки. Самой влиятельной была группировка, возглавляемая Флоренсом Дж. Уайтом, ирландцем по происхождению, который в качестве коммерческого директора (хотя фактически он занимал пост директора-распорядителя, подчиненного только Дэйвису) заведовал производственным отделом и типографиями и распоряжался огромными суммами, выделенными на бумагу, краски, печатание и распространение.
Это Уайт, с одобрения Дэйвиса, устанавливал ассигнования на бумагу, краски, набор, печатание и жалованье служащим. Это Уайт через посредство своего подручного – заведующего типографией – утверждал график сдачи в производство журналов и книг, и от него зависело, будут ли работы выполнены в срок или нет. Это Уайт через другого преданного ему заведующего держал под наблюдением экспедицию и склады и благодаря исключительным административным способностям угрожал захватить в свои руки также отделы рекламы и распространения.
Большой недостаток Уайта (впрочем, характерный для всякого ставленника Дэйвиса) заключался в том, что он не только ничего не понимал в искусстве, литературе и науке, но и не интересовался этим, – его занимало исключительно производство. Он так быстро поднялся по административной лестнице, что его жалованье сильно отставало от очутившейся в его руках власти. Дэйвис, его патрон, тоже не имел никаких других средств, кроме пая в издательстве, весьма, надо сказать, обесцененного. Некомпетентное руководство редакциями привело к тому, что качество книг и журналов становилось все хуже, и дело шло к полному краху. Надо было что-то предпринять, так как за последние три года не удавалось добиться положительного баланса.
Тогда-то и был призван на помощь Маршал П. Колфакс – отец Хайрема Колфакса. Колфакс-старший был известен как человек, интересовавшийся всякими левыми идеями, а значит, также и литературой, и обладавший к тому же крупным состоянием. По слухам, у него было от шести до восьми миллионов долларов. Предложение, которое сделал ему Дэйвис, сводилось к следующему: Колфакс приобретает у наследников все акции, за исключением части, принадлежащей лично Дэйвису, то есть приблизительно шестьдесят пять процентов всего акционерного капитала, вступает в дело на правах директора-распорядителя и реорганизует его по своему усмотрению. Дэйвис был стар. Он мечтал сложить с себя ответственность за издательство и к тому же не хотел рисковать собственным капиталом. Он, как и все, понимал, что в дело необходимо влить новые соки. Нельзя было доводить фирму до провала – ее репутация была бы утрачена навсегда. У Уайта не было денег, а кроме того, он был для Дэйвиса новым и чуждым явлением. Дэйвис не умел оценить ни честолюбивых стремлений своего помощника, ни его незаурядных способностей. Это был для него человек из другого мира. Ему претила напористость Уайта – вот почему, размышляя о том, как быть с издательством, он меньше всего принимал в расчет Уайта.
Состоялся ряд совещаний. Старик Колфакс был очень польщен сделанным ему предложением. У него было три сына, из которых мыловарением интересовался только один. Двое младших, Эдвард и Хайрем, знать ничего не хотели о мыле. Старик думал, что предложение Дэйвиса может открыть поле деятельности для одного из них, а то и для обоих, но скорее всего, очевидно, для Хайрема, обладавшего более разносторонними интересами, хотя больше всего его занимали финансы. Кроме того, издаваемые фирмой книги и журналы могли явиться проводниками его излюбленных идей, а это сильно подняло бы его личный престиж. Он занялся тщательным изучением положения фирмы, использовав для этого в качестве ревизора и уполномоченного своего сына Хайрема, в финансовые способности которого очень верил. Убедившись, что акции компании можно приобрести в рассрочку и по очень сходной цене (за полтора миллиона долларов, при реальной стоимости в три миллиона), он поставил условие, что Хайрем получит пост директора-распорядителя и президента компании, и стал думать о том, что можно сделать с этим предприятием.
