За обедом Смайт рассказывал о своих приключениях на море, а Мак-Хью – о жизни в горняцких поселках Запада. Мариетта принялась описывать своих висконсинских поклонников, высмеивая простоватых блэквудских обывателей, и Анджела вторила ей. Наконец Мак-Хью сделал карандашный набросок, изобразив Мариетту в сопровождении длинного хвоста деревенских воздыхателей, от которых она лицемерно отворачивается, воздев очи к небу.
– Ну, это уж совсем жестоко! – воскликнула она, когда Юджин, увидев рисунок, стал от души хохотать. – Я никогда так не закатываю глаза.
– Нет, он правильно тебя нарисовал, – заявил Юджин. – Ты – широкая, усыпанная цветами тропа, которая ведет к погибели.
– Не обращай внимания, Бэбиетт, – вставила Анджела, – я за тебя заступлюсь, если никто другой не заступится. Ты милая, скромная, робкая девушка, и вообще ни на кого не смотришь, не правда ли?
Анджела встала и шутливо прижала к себе голову Мариетты, как бы выражая сочувствие ее безутешному горю.
– Вот чудесное имя, – восхитился Смайт, растроганный красотой Мариетты.
– Бедная Мариетта, – сказал Юджин. – Подойди ко мне, я тебя тоже пожалею.
– Вы не так поняли мой рисунок, мисс Блю, – весело заметил Мак-Хью. – Я просто хотел показать, каким успехом вы пользуетесь.
Когда провожали гостей, Анджела стояла рядом с Юджином, охватив его гибкой рукой. Мариетта кокетничала на прощанье с Мак-Хью. Какое большое преимущество у его друзей, думал Юджин, они холостяки и могут сколько угодно шутить с Мариеттой и ухаживать за нею. Для него все это кончено. Он уже никогда не сможет любезничать ни с одной девушкой. Он должен вести себя серьезно, быть сдержанным и осторожным. Юджину стало больно от этой мысли. Он вдруг почувствовал, что это вовсе ему не свойственно. Ему хотелось быть таким, как всегда, – ухаживать за Мариеттой, если бы она позволила, а вот и нельзя. Когда дверь за гостями закрылась, он подошел к камину.
– Какие они оба милые! – воскликнула Мариетта. – Мак-Хью такой забавный. Он с большим юмором.
– Смайт тоже славный, – заступился Юджин за своего друга.
– Оба они чудесные, просто чудные.
– И мне понравился Мак-Хью, он такой оригинал, – заметила Анджела. – Но и мистер Смайт тоже славный и очень положительный. Большего нельзя и требовать от мужчины. А все-таки нет никого на свете лучше моего Юджина, – нежно сказала она, обнимая его.
– О боже, вы опять за свое! – воскликнула Мариетта. – Ну, я иду спать.
Юджин вздохнул.
Они припасли кушетку для Мариетты, с тем чтобы по уходе гостей поставить ее в альков за унизанный блестками занавес.
Юджин с грустью думал о том, что любовь Анджелы для него уже не новость. Этого не было бы, если б он женился на Мариетте или Кристине. Он все больше убеждался, что питает к жене только физическое влечение. И этим ему придется довольствоваться? Разве это возможно? Эта мысль повлекла за собой множество других мыслей, которые с этих пор уже не покидали его, хотя он не всегда замечал их присутствие и ощущал их не с одинаковой остротой. Мгновенная вспышка жалости, страсть, восхищение могли на время заглушить их, но, в сущности, они не оставляли его. Он сделал ошибку. Он сам накинул себе петлю на шею. Он подчинился условностям, которых отнюдь не одобрял. Как поправит он теперь совершившееся? И поправимо ли оно вообще?
Глава III
Но какие бы мысли Юджин ни таил в душе, он начал свою семейную жизнь с видом человека, достаточно серьезно относящегося к браку. Раз уж он женат и связан законными узами, решил он, остается только примириться. Было время, когда у него мелькала надежда, что можно будет скрывать от всех свою женитьбу и не показывать Анджелу друзьям, но такую мысль пришлось отбросить, когда он увидел, как отнеслись к его браку Мак-Хью и Смайт. А главное, приходилось считаться с самой Анджелой. Он стал подумывать о том, что нужно бы известить о своей женитьбе друзей – Мириэм Финч и Норму Уитмор, а возможно, и Кристину Чэннинг, – когда она вернется. В этих трех женщинах заключалась для него самая большая трудность. Он понимал, какое невыгодное впечатление Анджела будет производить рядом с ними. Что они подумают о нем, о ней? Теперь, когда она была тут, в Нью-Йорке, он не мог не видеть, что она представляет здесь совершенно иной, чуждый мир. Пригласив к обеду Смайта и Мак-Хью, он открыл кампанию, которую теперь предстояло продолжить.
Юджина тревожила, главным образом, мысль, как примет эту новость Мириэм Финч, поскольку Кристина Чэннинг была в отъезде, а Норма Уитмор не так уж много значила для него. Он твердил себе, что должен был известить их раньше и что необходимо поскорее исправить эту ошибку. В конце концов он так и поступил, написав Норме Уитмор кратко, но выразительно: «Ваш покорный слуга женился. Разрешите приехать к Вам с женой, чтоб познакомить вас».
Мисс Уитмор была поражена. Вначале она огорчилась – и даже очень, так как Юджин чрезвычайно интересовал ее и она опасалась за удачность его выбора. Но она поспешила улыбнуться на эту очередную насмешку судьбы и ответила ему коротенькой запиской:
«Дорогие Юджин с супругой!
Вот так новость! Поздравляю. Непременно забегу к вам, как только приду в себя от изумления. А потом вы оба должны побывать у меня.
Норма Уитмор».
Юджин обрадовался и в душе поблагодарил Норму за то, что она так мило отнеслась к этому, но Анджелу чуть-чуть задевало втайне, что он не рассказал ей про Норму раньше. Почему он скрыл от нее существование этой женщины? Уж не та ли это, которой он интересовался? Три года, в течение которых она, терзаемая сомнениями, ждала Юджина, обострили ее подозрительность и посеяли в душе ее немало страхов. Все же она решила не придавать этому значения и притворилась, что ей будет очень приятно познакомиться с мисс Уитмор. Юджин рассказал ей, как хорошо относится к нему эта женщина, как она верит в его дарование, сколько вокруг нее талантливой молодежи, начинающих художников и литераторов, и как считаются с ее мнением влиятельные люди. Она еще не раз окажет ему услугу. Анджела терпеливо слушала, но не могла подавить легкого недовольства от того, что он такого высокого мнения о другой женщине. С какой стати он, Юджин Витла, должен зависеть от услуг какой-то своей приятельницы? Она, по всей вероятности, очень милый человек, и они будут друзьями, но…
Норма пришла два дня спустя под вечер и принесла с собою ту атмосферу восторженности, которая, как казалось Юджину, была от нее неотъемлема. В ее преклонении перед его талантом он черпал уверенность и силу.
– Юджин Витла, скверный вы поросенок! – пожурила она Юджина, так как была чуть обижена на него – самую малость, за измену их дружбе. – Что это вы вздумали вдруг удрать и жениться, никому ни слова не сказав? Вы даже лишили меня возможности сделать вам свадебный подарок, но лучше поздно, чем никогда. Какой очаровательный уголок, просто прелесть! – И, положив на стол пакет с подарком, Норма стала оглядываться, ища глазами миссис Юджин Витла.
