Усилившаяся яркость света облегчения не принесла. Вместо того, чтобы их ободрить, восходящее солнце принесло уныние, окрасив оранжевый воздух в цвет крови. Может, это будет смотреться не столь устрашающе, когда слабо светящая звезда взойдет полностью…
Рипли отерла рукой лоб и устало выдохнула. Убедившись, что все новые компоненты работают должным образом, она закрыла последнюю стенную панель, над которой трудилась, и убрала инструменты в сумку.
– С остальным вы должны справиться. Я закончила с деликатными вопросами.
– Не переживай, мы справимся, – заверил ее Паркер, стараясь говорить осторожно-нейтральным тоном. Он не смотрел в ее сторону, сосредоточившись на своей работе, и все еще был расстроен, что они с Бреттом останутся в стороне от возможных находок экспедиции.
Рипли двинулась к ближайшему трапу наверх.
– Если у вас возникнут сложности и вам понадобится помощь – я буду на мостике.
– Ладно, – тихо откликнулся Бретт.
Теперь Паркер смотрел, как она уходит, и, убедившись, что гибкая фигурка исчезла наверху, добавил:
– Сука.
Эш тронул панель управления. Благодаря усилителю, три движущихся фигуры приобрели четкость и стабильность, избавившись от размытых ореолов. Он проверил остальные мониторы. Сигналы трех скафандров не ослабевали.
– Как дела? – осведомился голос по интеркому.
Быстро отключив экран, Эш ответил:
– Пока все нормально.
– Где они? – спросила Рипли.
– Подходят к источнику сигнала. Они дошли до скалистой местности, и у них прерывается сигнал, но они уже так близко, что не могут промахнуться. Скоро должны доложить.
– Кстати о сигнале – у нас ничего новенького не появилось?
– Пока нет.
– Ты не пытался пропустить его через поисковую информационную систему для анализа? – в голосе Рипли звучали нотки нетерпения.
– Слушай, я хочу узнать детали так же сильно, как и ты, но Мать еще не разобралась, так какой смысл мне с этим возиться?
– Не возражаешь, если я попробую?
– Да бога ради. Вреда не будет, и это хоть какое-то занятие. Только тут же дай мне знать, если тебе с чем-нибудь повезет.
– Обязательно. Если мне повезет. – И она отключилась.
Рипли поудобнее устроилась в своем кресле на мостике. Теперь, когда Эш сидел внизу в своем отсеке, а оставшиеся члены команды вышли наружу, здесь было непривычно просторно. На самом деле, насколько Рипли помнила, она впервые оказалась на мостике одна. Это вызывало странное и не совсем комфортное ощущение.
Что ж, если она собирается поработать с анализом поисково-информационной системы, то лучше начать. Прикосновение к переключателю наполнило мостик жутким нечеловеческим воплем. Рипли поспешно убавила громкость. Его было тревожно слушать и в приглушенном виде.
Она легко могла себе представить, что это на самом деле голос, как и предположила Ламберт. Данная концепция, впрочем, опиралась скорее на воображение, чем на научный подход. «Соберись, женщина. Посмотри, что скажет машина, и оставь свои эмоциональные реакции».
Сознавая маловероятность своего успеха там, где не преуспела Мать, Рипли активировала редко используемую панель. Как и сказал Эш, это было каким-никаким занятием, а она не смогла бы сидеть на пустом мостике и ничего не делать. Это давало слишком много времени для раздумий. Лучше уж бессмысленная работа, чем вовсе никакой работы…
IV
Солнце поднималось все выше, и кроваво-красный воздух постепенно светлел. Вместо привычных ярких небес Земли проявилась какая-то грязная, будто заплесневелая желтизна, но и это стало заметным улучшением по сравнению с тем, что было раньше. Буря ослабла, и вездесущая пыль начала оседать. В первый раз трое усталых путников получили возможность видеть дальше, чем на несколько метров.
Уже какое-то время они поднимались. Местность была холмистой, но состояла из тех же лавовых потоков, если не считать разбросанные то тут, то там базальтовые колонны. Попадались резкие выступы, но и их по большей части сгладили бесконечные ветра и пыль.
Кейн шел первым, следом, чуть отстав – Ламберт. Товарищи в любой момент ждали ее сообщения, что снова появился сигнал. Кейн преодолел очередной небольшой гребень и окинул местность взглядом, ожидая увидеть все то же, что и до сих пор: гладкий камень и еще один холм. Вместо этого ему открылась совершенно иная картина, настолько неожиданная, что он, не сдержавшись, заорал в микрофон:
– Боже мой!
– Что там? В чем де?.. – Ламберт тоже взобралась на гребень и осеклась.
Следом поднялся Даллас, и открывшийся вид поверг его в такое же изумление. Они предполагали, что сигнал производит какой-то механизм, но даже не пытались представить, как он мог бы выглядеть. Слишком много сил уходило просто на то, чтобы держаться вместе.
И теперь, стоило им столкнуться с настоящим источником передачи, который оказался значительно более впечатляющим, чем предполагалось, научная отстраненность временно дала сбой. Перед ними лежал корабль. Относительно неповрежденный, и при этом более чуждый, чем можно было вообразить. Даллас не назвал бы его отвратительным, но корабль вызывал беспокойство, не связанное с материальной технологией. Обводы огромной заброшенной машины выглядели плавными, но неестественными, усиливая чувство общей ненормальности конструкции.
Корабль возвышался над поисковой партией и окружающими скалами. Насколько можно было понять, он приземлился, подобно «Ностромо», брюхом вниз. Форма гигантского корабля представляла собой подкову, один конец которой был короче и сильнее загнут внутрь. Случилось так из-за полученных повреждений или просто такая конструкция соответствовала представлением инопланетных существ о симметрии, оставалось только гадать.
Подойдя немного ближе, они заметили, что корабль утолщается на сгибе: там виднелись ряды концентрических бугров, которые на самом верху сводились в единый купол. Даллас пришел к выводу, что в концах подковы размещались двигатели и инженерные секции, а в утолщении – жилые помещения и, возможно, еще грузовые склады и мостик. Однако они ничего не знали о технологиях пришельцев – могло быть и в точности наоборот.
Корабль лежал совершенно неподвижно, не проявляя признаков жизни. Снова появился сигнал о помощи. С такого близкого расстояния он прозвучал оглушающе, и вся троица поспешно приглушила звук в шлемах.
Из какого бы металла ни изготовили корпус, он странно, стеклянно отблескивал и не походил ни на один сплав, созданный руками человека. Даллас сомневался даже, что это именно металл: при первом осмотре он не нашел ни сварных швов, ни стыков, ни признаков каких-то иных методов соединения деталей. Создавалось впечатление, что корпус скорее вырастили, чем собрали.
Разумеется, это выглядело странно. Но, независимо от способа постройки, перед ними, несомненно, находился именно корабль.
