«Неправильные инструменты для неправильной работы», – сердито подумал Паркер.
Однако проблему необходимо было решить. Если двенадцатый модуль не вернуть в строй, кораблю будет чертовски сложно взлететь. Чтобы убраться с этой планеты, Паркер готов был выгрызать сменные детали зубами. Правда, именно сейчас была очередь Бретта сражаться с непокорными схемами. Подобно всем прочим инструментам на «Ностромо», этот модуль использовал в качестве запчастей запечатанные съемные блоки. Проблема заключалась в следующем: требовалось вытащить сломанные детали без вреда для критически важных процессов или повреждения более хрупких частей двигателя. Новые блоки поставить будет легко – если у них получится удалить обугленный хлам.
– Кажется, нашел, – наконец ответил Бретт. – Попробуй.
Паркер нажал две кнопки на панели, встроенной в потолок, и с надеждой уставился на переносной измеритель. Потом ткнул в кнопки еще раз, так же безуспешно. Экран оставался девственно чистым.
– Ничего.
– Черт подери. Я был уверен, что это оно.
– Ну, так ты ошибся. Попробуй следующий. Я знаю, они все выглядят рабочими, кроме того, под сорок третьим номером, а его мы уже заменили. Вот в чем проблема с этими ячейками: если из-за перегрузки регулятора некоторые выгорают, приходится лезть внутрь и искать разгерметизированные. – Помедлив, Паркер добавил: – Хотел бы я иметь сканер…
– Я тоже.
Изнутри модуля доносился тихий скрип металла по пластику.
– Это наверняка следующая ячейка, – Паркер постарался добавить в голос оптимизма. – Радуйся хотя бы тому, что Мать сузила область поиска, и нам не нужно вручную проверять их все.
– Я порадуюсь, – ответил Бретт. – Порадуюсь, когда мы улетим с этой скалы и снова погрузимся в гиперсон.
– Перестань думать о Кейне, – Паркер нажал кнопки и выругался про себя. – Снова пусто. Попробуй следующую.
– Ладно.
Бретт вернул ячейку, которую только что проверял, на место. Паркер перекинул несколько переключателей на панели. Он надеялся еще немного локализовать поврежденную цепь. В двенадцатом модуле располагалась сотня крошечных камер ускорителей частиц. От мысли, что придется проверять каждую из них, чтобы найти нерабочую, Паркеру хотелось что-нибудь сломать.
И именно в этот момент из динамика раздался голос:
– Что у вас происходит?
«Дьявол, – подумал Паркер. – Рипли. Проклятая баба. Ну, сейчас я ей отвечу».
– Трахаемся мы тут, – грубо сказал он и тихо, чтобы не уловил микрофон, добавил еще несколько выражений. Потом обратился к Бретту: – Давай дальше.
– Ладно.
– Что? – переспросила Рипли. – Я не расслышала.
Паркер отошел от модуля и ударил по управлению коммуникатора, повышая громкость.
– Хочешь знать, что происходит? Много тяжелой работы происходит. Настоящей работы. Тебе стоит как-нибудь прийти сюда и самой попробовать.
Рипли ответила без малейшей паузы:
– На этом корабле самая тяжелая работа – у меня.
Паркер издевательски рассмеялся, но Рипли еще не закончила:
– Я обязана выслушивать твой вздор.
– Отцепись.
– Отцеплюсь, когда заработает двенадцатый модуль. Можешь на это рассчитывать.
Прежде чем Паркер, у которого ответ был уже наготове, успел заговорить, Рипли оборвала связь.
– Что там? – выглянул из модуля Бретт. – Снова воюете?
– Не-а. Просто девка умничает.
Бретт помедлил, разглядывая открытую камеру.
– Ладно. Давай попробуем еще раз.
Паркер нажал кнопки, проверил показания на измерителе, и ему захотелось двинуть прибор кулаком. Представляя при этом лицо некоего уорент-офицера. Разумеется, ничего настолько мелодраматичного в реальности он бы не совершил. При всей его вспыльчивости Паркеру хватало ума понять, насколько ему необходим этот прибор. И Рипли.
Эш прогонял на погруженном в кому Кейне очередную партию тестов. Появилась дополнительная информация о состоянии старпома: ничего, свидетельствующего об улучшении здоровья, но научный сотрудник находил это все захватывающим.
Внутреннее строение Кейна мог видеть любой член экипажа, стоило ему войти в лазарет и взглянуть на главный медицинский монитор. Сам Кейн никак не мог возразить против такого чрезвычайно бесцеремонного вторжения в свою жизнь.
Зайдя в дверь, Рипли бросила взгляд на показатели. Со времени ее последнего визита состояние Кейна не изменилось. Впрочем, Рипли этого и не ждала. Существо так и цеплялось за лицо старпома. Рипли просмотрела более детальные отчеты и уселась на свободное сиденье рядом с Эшем. Тот, не отворачиваясь от приборов, отреагировал на ее присутствие легкой улыбкой.
– Провожу новые анализы. Просто на всякий случай, вдруг что-нибудь произойдет.
– Например?
– Не имею ни малейшего представления. Но если что-то случится, я хочу узнать об этом немедленно.
– Какие-нибудь новости?
– О Кейне? – Эш задумался, собираясь с мыслями. – Все так же. Он стабилен. Нет, лучше – его организм здоров. Изменений к худшему нет.
– Что насчет существа? Мы теперь знаем, что оно может истекать кислотой и быстро регенерировать. А кроме этого?
– Как уже говорилось, я проводил анализы, – судя по голосу, Эш был доволен собой. – Поскольку мы ничего не можем сделать для Кейна, мне показалось разумным как можно лучше изучить это создание. Даже совсем незначительное на первый взгляд открытие может со временем помочь удалить этот организм.
– Знаю, – Рипли нетерпеливо сменила позу. – Что тебе удалось обнаружить?
– Его внешняя оболочка, кажется, состоит из белково-полисахаридных комплексов. По крайней мере, это лучшее, до чего я смог додуматься. Сложно судить без кусочка для подробного анализа, а попытка взять образец может привести к тому, что существо снова начнет выделять жидкость. Оно способно растворить часть автодока, и на такой риск мы пойти не можем.
– Да уж, – сухо отозвалась Рипли. – Эта машина – единственный шанс Кейна выжить.
– Именно так. Куда интереснее другое: существо постоянно сбрасывает клетки со второй, внутренней оболочки и заменяет их поляризованными органическими силикатами. Такое впечатление, что у него два слоя кожи, между которыми течет кислота. Причем, под большим давлением. Хорошо, что Даллас не сделал разреза глубже, иначе, думаю, забрызгало бы весь лазарет.
Его слова произвели на Рипли должное впечатление. Эш продолжал:
– При увеличении видно, что у этого силикатного слоя уникальная, чрезвычайно сжатая молекулярная структура. Возможно, что оно способно выдержать лазерный луч. Знаю, знаю, – добавил он, заметив недоверчивый взгляд Рипли, – звучит безумно. Но органики прочнее мне никогда не приходилось видеть. То, из чего сделаны эти клетки, в сочетании со способом соединения складывается в нечто такое, что отрицает законы стандартной биологии. Возьмем, например, эти силикатные клетки. Они связаны с металлом. Вот что дает этому созданию такую сопротивляемость враждебной среде.
