– Есть что-нибудь еще, кроме силикатов и двойной кожи?
– Что ж, я все еще не имею представления, чем оно дышит и дышит ли вообще в обычном понимании. Существо меняет состав воздуха вокруг себя, возможно, вбирает необходимые ему газы через многочисленные поры. Определенно, у него нет ничего похожего на ноздри. В качестве живой химической фабрики оно превосходит по эффективности всё, о чем мне доводилось слышать. Некоторые из его внутренних органов, кажется, не работают вовсе, а о функциях остальных мне остается только гадать. Возможно, визуально неактивные органы имеют защитное назначение. Это мы выясним, если когда-либо придется раздразнить существо сильнее, – Эш покосился на Рипли. – Достаточно?
– Более чем.
«Кейна не следовало приносить на борт, – подумала Рипли. – Надо было оставить и его, и это существо снаружи».
А в ответе за то, что это все же случилось, был Эш. Рипли ненавязчиво рассматривала научного сотрудника. Наблюдала, как он работает с приборами, сохраняет положительные результаты и отбрасывает те, от которых ему не было никакой пользы.
На ее взгляд, Эш был последним в команде, от кого стоило бы ждать опрометчивых поступков. И все же именно он принял внезапное решение впустить исследователей обратно на борт корабля, вопреки всем процедурам.
Здесь она вынуждена была поправить саму себя: не только Эш, но и Даллас и Ламберт так же пошли против правил, требуя их впустить. И на кону стояла жизнь Кейна. Предположим, Эш подчинился бы ее приказу и оставил всех троих снаружи. Был бы Кейн все еще жив, или от него осталась бы лишь запись в журнале? Впрочем, последнее упростило бы ситуацию, по крайней мере, в одном ключе: ей не пришлось бы глядеть Кейну в глаза после его выздоровления и объяснять, почему она пыталась отказать ему и остальным в допуске.
Эш, заметив выражение лица Рипли, забеспокоился:
– Что-то не так?
– Нет, – Рипли выпрямилась. – Подытожь для меня информацию. Представь, что я настолько тупа, какой порой себя чувствую. Что все это значит? В каком мы положении?
– Свойства химического состава и структуры тела делают это существо практически неуязвимым с учетом текущей ситуации и наших возможностей.
Рипли кивнула.
– Именно так я и поняла, если твои данные верны. – Заметив обиженное выражение лица Эша, она поправилась: – Извини. Хорошо, значит, оно неуязвимо, – Рипли пристально наблюдала за Эшем. – Поэтому ты впустил его на корабль?
Как обычно, научный сотрудник не отреагировал на подначку. В его ответе не было слышно негодования или обиды:
– Я следовал прямому приказу капитана. Помнишь?
Рипли с трудом удержалась от того, чтобы повысить голос. Она знала, что Эш уважал только логику.
– Если Далласа и Кейна нет на борту, я являюсь старшим по званию офицером. И исполняю обязанности командира до тех пор, пока капитан или его старший помощник не поднимутся на борт.
– Да, разумеется. Я забыл, вот и все. Под влиянием момента. Эмоции, знаешь ли.
– Черта с два.
Эш продолжал внимательно изучать показания датчиков.
– Ты никогда не теряешь головы из-за эмоций.
Теперь научник повернулся к Рипли.
– Ты думаешь, что знаешь обо мне все. Все вы так считаете. Вы так уверены в том, что точно знаете, что я за человек. Позволь тебе кое-что сказать, Рипли. Верно, открывая внутренний люк, я понимал, что делаю. Но все эти игры в «кто сейчас главный» – что ж, я могу забывать вещи не хуже других. У меня очень хорошая память, но и она может подвести, как у всех. Даже механическая память, как у Матери, может терять данные.
«Может подвести, ну конечно, – подумала Рипли. – Избирательный провал в памяти».
И все-таки Эш мог говорить правду. Не стоило обижать членов экипажа. Паркер и Бретт и без того не слишком ее любят, а теперь она чуть не превратила во врага Эша. Но Рипли никак не могла отделаться от подозрений. Ей почти хотелось, чтобы Эш разозлился.
– Помимо всего прочего ты сумел забыть основной закон о карантине, принятый в научном отделе. А ведь его вбивают во всех офицеров еще на первых курсах летного училища.
– Нет.
«Наконец-то. Утверждение, которому я могу поверить».
– Этого я не забывал.
– Понимаю. Ты его не забыл, – она помедлила, чтобы придать словам больше веса. – Ты просто взял и нарушил его.
– Ты думаешь, что мне легко было на это пойти? Что я не учел возможных последствий своего поступка?
– Нет, Эш. Никогда бы такого не подумала.
И снова научник не отреагировал на провокацию.
– Мне не хотелось поступать именно так, но я считал, что у меня нет выбора, – тихо объяснил он. – А что бы ты сделала? Единственным шансом спасти жизнь Кейна, было доставить его в лазарет, где им как можно скорее занялся бы автодок. Состояние старшего помощника стабилизировалось. Я склонен полагать, что это заслуга быстрого вмешательства и работы автодока, который сразу же ввел антисептики и применил внутривенное питание.
– Эш, ты противоречишь сам себе. Только недавно ты говорил, что жизнь в Кейне поддерживает это существо, а не автодок.
– По всей видимости, существо тоже вносит свой вклад, но оно занимается этим в привычных Кейну окружающей среде и атмосфере. Невозможно узнать, что бы оно сделало, оставь мы его снаружи наедине с Кейном. Здесь мы можем наблюдать за состоянием старшего помощника и готовы отреагировать, если существо выкажет признаки враждебного отношения. Останься они снаружи, подобное было бы невозможно, – он помедлил, тронул переключатель, проверил показания. – Кроме того, был отдан прямой приказ.
– Это значит, что ты будешь подчиняться Далласу, а не мне, независимо от ситуации?
– Это значит, что капитан остается капитаном. И тот факт, что Даллас находился в метре от корабля, а не внутри, не является для меня достаточным поводом игнорировать его приказы.
Рипли отвернулась, злясь и на него, и на себя одновременно.
– Нарушая правила карантина, ты подвергал риску жизни всех членов экипажа, а не только Кейна.
Эш развернулся, ввел в компьютер запрос и погрузился в изучение полученной информации. На Рипли он не смотрел.
– Думаешь, мне легко далось это решение? – повторил он. – Я знаком с правилами, касающимися карантина и инопланетных жизненных форм. Не исключено, что лучше, чем ты. Но на другой чаше весов лежала жизнь человека. Возможно, мне следовало оставить их умирать снаружи. Возможно, я подверг опасности жизни всех остальных. Но одно я знаю точно: те, кто пишет эти драгоценные правила, работают в безопасности и комфорте, а не в полевых условиях, где, собственно, предполагается соблюдать запреты. Бывают моменты, когда нам приходится полагаться на собственный разум и чувства. Что я и сделал. Пока что существо не совершало по отношению к нам угрожающих действий. В дальнейшем такое не исключено, но теперь ему будет противостоять не единственный член экипажа, бродящий в темном трюме инопланетного корабля, а группа из шести человек, знающих, с чем они имеют дело. Если речь идет о жизни Кейна, я готов рискнуть, – пальцы Эша забегали по консоли.
