– Я спущусь и посмотрю. Замени меня.
Рипли выскользнула из своего кресла и помчалась в коридор «B». По дороге она дважды чуть не упала, затем влетела в переборку и снова едва не свалилась. Каким-то чудом ей удалось удержать равновесие и двинуться вперед. Ее мысли занимал не чужой, а Паркер, еще одно человеческое существо – редкий нынче груз на борту «Ностромо».
Она спустилась по трапу в коридор «B» и направилась к шлюзу. В коридоре было пусто, если не считать обмякшей фигуры на полу. Паркер. Рипли склонилась над ним. Он был в полубессознательном состоянии.
– Что случилось? Выглядишь как черт-те что…
Инженер пытался что-то произнести, но сумел лишь слабым жестом указать в сторону шлюза. Рипли замолчала и посмотрела туда, куда он показывал, увидев пузырящееся отверстие в крышке люка. Внешняя крышка все еще была распахнута – судя по всему, после того, как чужого сдуло в никуда. Она стала медленно подниматься. Кислота уже разъела металл насквозь, вскоре раздался громкий хлопок выходящего воздуха, и их охватил небольшой ураган. Засвистел воздух, засасываемый вакуумом. В нескольких углублениях на стенах коридора загорелись красные надписи: «Критическая разгерметизация».
Снова завыла сирена – на сей раз более истерично, и у нее на то была более веская причина. Повсюду на корабле, начиная с поврежденного отсека, захлопывались аварийные переборки. Паркер и Рипли были бы надежно защищены в своей секции коридора… если бы одну из переборок, отделяющую их от шлюзовой камеры, не заклинило цилиндром с метаном. Пока Рипли искала хоть что-нибудь, что попадется под руку, мимо нее рвались потоки воздуха. Оставался только второй цилиндр. Она подняла его и ударила, словно молотком, застрявший резервуар. Если хоть один из них треснет, то малейшей искры от удара металла о металл будет достаточно, чтобы все вокруг вспыхнуло. Но если она быстро не выбьет застрявший цилиндр, снижение давления убьет их. Рипли уже слабела от нехватки кислорода, из ее носа и ушей пошла кровь. Из-за снижения давления открылись и начали кровоточить раны Паркера. Женщина еще раз ударила по застрявшему цилиндру, и резервуар вылетел прочь. Дверь тут же захлопнулась, и рев исчезающего воздуха утих.
В командном отсеке Ламберт прочла загоревшуюся надпись: «Повреждение корпуса. Аварийные переборки закрыты». Она тут же вызвала научника:
– Эш, захвати кислородные баллоны. Эш, захвати кислородные баллоны. Встречаемся возле главного шлюза у последней закрытой переборки.
– Понял. Сейчас буду.
Рипли с трудом поднялась на ноги, сражаясь за каждый вдох, и направилась к системе аварийного открытия, которой были снабжены двери каждой переборки. Там имелась красная кнопка, которая откроет дверь в следующую секцию, к свежему воздуху. Но в последний момент, уже будучи готова нажать кнопку, она к своему ужасу поняла, что двигалась к двери, что вела не дальше в коридор «B», а в пустой вестибюль возле шлюза. Развернувшись и едва не падая, Рипли двинулась к своей цели – противоположной двери. Драгоценные минуты ушли на то, чтобы найти нужную панель. Мысли, плававшие в ее голове, распадались на части, словно масло в воде. Воздух вокруг превратился в туман, наполненный запахом роз и сирени. Женщина нажала на кнопку. Дверь не двинулась. Затем Рипли обнаружила, что жмет не на ту кнопку. Опираясь на дверь, она пыталась дать поддержку ногам, которые сделались ватными и так нуждались в этой поддержке, а потом предприняла еще одну попытку, собрав остатки сил. Воздуха почти не осталось. За окном переборки возникло лицо – размытое, искаженное, но все же знакомое. Казалось, что это лицо было знакомо ей давным-давно. Кто-то по имени Ламберт скрывался за этим лицом. Рипли очень устала и стала сползать на пол возле двери. Отдаленные злые мысли посещали ее по мере того, как она лишалась последней поддержки. Потом дверь открылась, скользнув вверх, и ее голова ударилась о пол, а в лицо ударил поток чистого воздуха, невыразимо сладкого и освежающего. Туман начал рассеиваться в ее глазах, но не в изголодавшемся по кислороду мозгу.
Звуковой сигнал, свидетельствующий о нормализации внутреннего давления, раздался одновременно с появлением Ламберт и Эша. Научный сотрудник поспешил на помощь Паркеру, который снова потерял сознание от недостатка кислорода, и только теперь начинал приходить в себя. Глаза Рипли были широко открыты и все видели, но остальное тело не работало. Ладони и ступни, голени и предплечья как-то неуклюже болтались, словно у слабой, плохо сделанной куклы. Она дышала не глубоко и с заметным усилием. Ламберт поставила рядом с ней один из кислородных баллонов, накрыла ее рот и нос прозрачной маской и повернула вентиль. Рипли вдохнула. Чудесный аромат заполнил ее легкие, заставив зажмуриться от удовольствия и замереть в таком положении, делая длинные глубокие вдохи. Теперь она едва не теряла сознание от наслаждения.
В конце концов Рипли все же убрала респиратор и еще немного полежала, дыша, как обычно. Как она могла заметить, давление восстановилось, и когда это произошло, переборки автоматически открылись. Женщина знала: чтобы восстановить атмосферу, кораблю пришлось использовать запасы воздуха, и скоро им придется столкнуться с новой проблемой.
– Ты в порядке? – спросил Эш Паркера. – Что тут, в конце концов, случилось?
Инженер сковырнул корку засохшей крови около рта, стараясь стряхнуть оцепенение, овладевшее его разумом.
– Жить буду.
Последний вопрос научного сотрудника он проигнорировал.
– Что с чужим? – снова поинтересовался Эш.
Паркер помотал головой, издав стон, будто бы от внезапной боли.
– Мы его не поймали. Сирена завыла, и он выскочил обратно в коридор. Ему прижало руку или что там у него, когда закрывалась внутренняя крышка. Он просто отбросил ее, как ящерица отбрасывает хвост.
– Почему бы и нет, – произнес Эш, – с егото прирожденной способностью к регенерации.
Инженер продолжил, и его голос звучал столь же разочарованно, насколько он себя ощущал:
– А ведь мы почти поймали ублюдка. Он был наш… – Паркер помедлил и добавил: – Когда он отбросил конечность, тут все залило его кровью. Кровь из конечности. Полагаю, его рана быстро зажила – к счастью для нас. Потому что кислота мигом разъела крышку люка. Из-за этого и произошла разгерметизация.
Дрожа, он указал на дверь, отделяющую шлюзовую камеру от остальной части коридора.
– Дыру в крышке, наверное, можно увидеть и отсюда.
– Сейчас это неважно, – Эш поднял глаза с любопытством. – Кто включил сигнал тревоги?
Рипли уставилась на него.
– Это ты мне скажи.
– Что это значит?
Она утерла кровь и втянула воздух носом.
– Полагаю, сигнализация сработала сама. Это было бы логичным объяснением, не так ли? Всего лишь совпадение – небольшая временная неполадка.
Эш поднялся и взглянул на уорент-офицера из-под опущенных век. Прежде чем заговорить, она убедилась, что уцелевший цилиндр с метаном остался под рукой. Но научник не предпринял никаких движений в ее сторону. Рипли так не могла вывести его на чистую воду. Будь он виновен, Эш расправился бы с ней, пока она была слаба, а Паркер – еще слабее. Если он был невиновен, это должно было взбесить его настолько, что он сделал бы то же самое. Но Эш не сделал ничего, и к этому она была не готова. Но, по крайней мере, первые слова его ответа были предсказуемы, а голос звучал чуть злее, чем обычно:
