– Черт побери, Джонс, да иди же сюда. Киса, кис-кис-кис… иди к мамочке, – тон Рипли был мягкий и расслабленный, но Ламберт уловила нарастающее нетерпение.
Паркер вывалился из дверей второго холодильника с едой, почти невидимый за охапкой пакетов. Ламберт продолжала сортировать свои коробки, не в силах решить, что именно взять. Ее мучила мысль о том, что придется есть сырую, неприготовленную синтетическую массу: на борту крошечного шаттла не было автоповара. Эта пища не позволит им умереть с голода, но насладиться ею не получится, поэтому навигатор пыталась выбрать что-нибудь повкуснее и, увлекшись, не заметила, что на трекере зажегся красный огонек.
– Есть! – Джонс возмущенно размахивал лапами, но Рипли крепко держала его за шкирку. Несмотря на сопротивление, она бесцеремонно запихнула кота в переноску и закрыла ее со словами: – Придется тебе некоторое время побыть здесь.
Два огнемета лежали снаружи около входа в холодильник. Паркер осторожно нагнулся и постарался ухватить свой, но потерял равновесие, и большая часть аккуратно уложенных коробок выпала у него из рук.
– Черт побери!
Ламберт прекратила перекладывать коробки и посмотрела в сторону двери.
– Что случилось?
– Ничего. Всего-то пытался утащить больше, чем помещается в руки. Поспеши.
– Уже иду. Ты впереди.
Красный огонек на трекере стал кровавого цвета, и одновременно с этим раздался писк индикатора. Паркер уронил коробки, уставился на устройство и, подхватив с пола свой огнемет, крикнул в сторону Ламберт:
– Убирайся оттуда!
Она тоже услышала шум.
– Да-да, я уже…
Что-то зашуршало позади нее. Ламберт обернулась и вскрикнула, когда в нее вцепилась рука чужого, выбравшегося из вентиляционного люка.
Рипли услышала крик из включенного интеркома и замерла.
Паркер заглянул в холодильник и пришел в бешенство, увидев, что творит чужой. Огнемет нельзя было использовать, чтобы не задеть Ламберт, поэтому инженер перехватил оружие, как дубинку, и ворвался на склад с воплем:
– Ты, тварь!!!
Чужой уронил Ламберт, и она неподвижным кулем свалилась на палубу в тот момент, когда Паркер размахнулся и врезал твари огнеметом. Правда, без какого-либо эффекта – с тем же успехом инженер мог бы лупить стену.
Он попытался увернуться от ответной атаки, но напрасно – первый же удар сломал ему шею. Паркер умер мгновенно. Затем чужой вновь повернулся к Ламберт.
Рипли все еще не двигалась. Через интерком до нее доносились замирающие крики. Вопила Ламберт, и голос навигатора становился все слабее и слабее. Затем вновь стало тихо.
Рипли проговорила в передатчик:
– Паркер… Ламберт?
Она ждала ответа, хотя понимала, что это бессмысленно. Она осталась одна. Скорее всего, на корабле теперь было всего три живых существа: чужой, Джонс и она. Но в этом нужно было удостовериться.
К сожалению, переноску с Джонсом пришлось оставить. Рипли очень не хотелось этого, но кот, услышав крики, начал отчаянно мяукать. Он производил слишком много шума.
Рипли добралась до палубы «В», так и не встретив противника. Крепко сжимая в руках огнемет, она направилась к холодильнику. Существовал призрачный шанс, что чужой мог оставить одно из тел снаружи, не в силах затащить в вентиляцию сразу двоих. Призрачный шанс на то, что кто-нибудь из товарищей еще жив. Она осторожно заглянула внутрь. Открывшаяся картина достоверно показала ей, что тварь преуспела в своих начинаниях.
Потом Рипли бежала, бежала, сломя голову. Слепо, безумно, не думая ни о чем. Она билась о стены и переборки, но ничто не могло затормозить ее сумасшедший полет. Она бежала до тех пор, пока легкие не стали разрываться от боли. Это напомнило ей о Кейне и о существе, которое выросло внутри него, рядом с легкими. А это воспоминание, в свою очередь, вернуло мысли к чужому.
Вслед за мыслями вернулись чувства. Хватая ртом воздух, Рипли замедлила движение и огляделась по сторонам. Похоже, она пробежала весь корабль в длину и теперь обнаружила, что стоит в середине машинного отделения. А потом Рипли услышала что-то странное и перестала дышать. Звук повторился, и она тихо выдохнула. Это был знакомый, очень человеческий звук. Кто-то… плакал.
Все еще сжимая огнемет, она медленно стала обходить комнату, пока источник звука не оказался прямо под ней. Рипли обнаружила, что стоит на металлическом люке, закрывающем трап. Продолжая внимательно смотреть по сторонам, она встала на колени и отодвинула люк в сторону. Лестница вела в темноту.
Рипли спускалась на ощупь, пока не достигла пола. Тогда она включила фонарик и поняла, что оказалась в маленькой камере техобслуживания. Луч света выхватывал из темноты пластиковые ящики и инструменты, которые редко использовались, а еще – груду костей, все еще покрытых кусками мяса. Рассматривая обрывки одежды, пятна высохшей крови и растерзанный башмак, Рипли чувствовала, как по коже ее ползут мурашки. Стены комнаты покрывали какие-то диковинные выступы.
Тут в темноте что-то шевельнулось. Рипли вздрогнула и вскинула огнемет, одновременно пытаясь рассмотреть источник движения.
С потолка справа свисал огромный кокон. Он выглядел как свернутый гамак, сплетенный из блестящего белого материала, похожего на шелк. Кокон дрожал.
Не убирая палец со спускового крючка, Рипли подошла ближе. В луче света оболочка кокона стала полупрозрачной. Внутри было тело… Даллас. Внезапно его глаза открылись и сфокусировались на Рипли. Губы зашевелились – капитан явно пытался что-то сказать. Рипли подошла ближе, одновременно завороженная и преисполненная ужаса.
– Убей меня, – шепот наконец достиг ее ушей.
– Что… что он с тобой сделал?
Даллас попытался заговорить снова, но не смог. Его голова дернулась вправо. Рипли посветила туда фонариком, посмотрела вверх и увидела второй кокон. Он был меньше и темнее, чем этот. Шелковистый материал будто затвердел и превратился в раковину. Кокон походил на урну – ту самую, с корабля пришельцев, которую Рипли не видела – такую же пустую и разбитую.
– Это был Бретт… – снова заговорил Даллас. Рипли осветила его лицо фонариком.
– Я вытащу тебя отсюда! – сквозь слезы произнесла она. – Мы починим автодок, и ты… – Рипли осеклась, не в силах продолжать. Она вспоминала аналогию с пауком, о которой говорил Эш. Личинка паразита пьет соки из тела парализованного паука, растет, а паук осознает это, но…
Именно в этот момент она пересекла грань, за которой лежало безумие.
– Что я могу сделать для тебя?
– Убей меня.
Она уставилась на Далласа. К счастью, его глаза закрылись, но губы продолжали шевелиться, как будто он беззвучно кричал. Рипли подумала, что этот крик она бы не смогла пережить. Медленно подняв дуло огнемета, она вздрогнула и выстрелила. Красное пламя охватило кокон и тело внутри, которое когда-то было Далласом. Они сгорели беззвучно. Потом Рипли развернулась и подожгла всю комнату. Языки пламени быстро распространились, но она уже лезла вверх по трапу и чувствовала, как пламя лижет ей ботинки. Высунув голову из люка в машинном отделении, Рипли увидела, что там все еще пусто. Снизу поднимался дым, и она закашлялась. Потом выбралась наружу, задвинула люк на место и оставила щель, чтобы огонь внутри не погас без притока воздуха. Затем она быстро направилась в каморку сбоку от машинного отделения.
