Ей будет так неспокойно. Но так хорошо, когда ОН будет к ней возвращаться. Каждый раз и навсегда.
И будет она счастлива в своей такой неспокойной жизни.
Так счастлива.
Сестры
Сестры живут одни. «Сами», как соседи говорят.
Родители ушли рано. Друг за другом. Болели долго… вначале мама, потом он. Отец.
Старшая – Галина. Красивая. Умная. После смерти родителей заменила Юленьке маму. Если вообще можно мать заменить.
Юленька – озорная деваха шестнадцати лет. Симпатичная до невозможности. Красивой не назовешь. И не надо. А обаяния, шустрости искрящейся, ямочек в придачу – предостаточно. Как ветерок теплый. Улыбка всегда и радость жизни.
Конечно же не ей пришлось ухаживать за больными родителями. Не она сестру растила! И не ей, не Юльке, надо в то же время учиться… а потом переходить в школу рабочей молодежи… И работать, и сестренку поднимать – все на Галининых плечах.
И сейчас сестры одни. Живут скромно, но дружно. Никого ж нет ближе. Все секреты девичьи друг дружке расскажут.
И Галина, старшая, души в младшенькой не чает. Младшая – долг ее жизни. Забота. И – любовь ее главная. И все у них общее. И кофточки, и секреты. Сестры!
Правда, последнее время что-то изменилось. Галина стала позже с работы приходить. Иногда раскрасневшаяся, возбужденная, глаза как звезды. А иногда… какая-то тусклая, раздраженная…
Юлька пристает:
– Что с тобой? На работе что-то? Кто обидел?! Только скажи!
– Да нет, все в порядке, – отвечает Галина, – устала просто.
– Галчонок, только не заболей у меня, – по-хозяйски голову сестры щупает младшая.
– Не, не заболею, – улыбается старшая. – Мне нельзя.
Так и живут.
А однажды.
Однажды Галина удивила сестру младшенькую своей сокровенной тайной: она встречается с молодым человеком. И давно. Он – необыкновенный. Добрый. Умный, хоть и младше ее – «совсем ненамного».
И добавила, почему-то смутившись:
– И так хорош! Так хорош. Даже страшно.
Ага! Вот оно в чем дело! Влюблена, значит. И давно, значит. Вот тебе и настроения разные, и вообще. Догадалась Юлька. У нее ведь был «большой» жизненный опыт. Этот «большой опыт» назывался Женькой. Из дома напротив. Целовались даже. Ничего особенного. Не произвел впечатления.
«Вот дура! – думает Юлька. – Разве можно из-за «них» так расстраиваться? Или радоваться так?! Так зависеть от «этих»? А скрытная какая! А?! Скрыва-ала. Молча-ала…» А Юлька еще волновалась за нее! Переживала. Кошмар.
Но старшая продолжала «это дело». А младшая ругала ее. Но про себя ругала. И ничего не говорила вслух. Любила ее. И жалела почему-то. И все ждала, когда это все закончится. Эта любовь чертова.
И вдруг опять – однажды…
Однажды старшая сестра спросила, во сколько Юлька придет сегодня из школы.
– А что? – вопросом на вопрос был любимый ответ младшей.
– Ну… понимаешь, маленькая, ко мне гости должны прийти…
– И ты хочешь, чтоб я тоже была? Но я не могу раньше. У меня шесть уроков, – врала Юлька, что-то заподозрив.
– Ну нет так нет, – отреагировала старшая. И как показалось младшей, с облегчением.
А может, показалось.
И Юлька сразу же про все вроде бы и забыла.
Но заявилась она домой раньше положенного. Шестого урока не было, да и не должно было.
Старшая сестра встретила ее на удивление радушно.
– Как хорошо, что пришла. Хорошо, что ты дома. Вот… познакомься. Это Андрюша, – выдохнула она. – А это, – обратилась она к этому Андрюше, – моя сестра. Младшая и любимая. И единственная. Это и есть вся моя семья, – немного грустно улыбнулась, разведя руки.
Шагнув в квартиру, Юлька забыла про второй шаг. Так и стояла на пороге. Забыла представиться. Кажется, имя свое забыла… Что это? «Андрюша» – так она назвала его. Не-ет! Это неправильно! Нет такого имени на земле, которым можно было бы назвать его! Вообще нет! Он не мог называться простым человеческим именем!
Юлька стояла… открыв рот… распахнув огромные свои глазищи… опершись о стену, чтоб не упасть…
– Эй! Познакомься же! – почуяла что-то странное в поведении сестры Галина.
Но у Юли не было слов. Никаких. Андрей был не просто хорош. Он был… он был… хорошим! Он был добрым. Он был настоящим. Она сразу же поняла это. И он был… ее. Он должен быть ее! Юленькин!
Он этого еще не знал. Еще не мог знать. А она уже знала. Потому что – только такой мог быть с ней рядом. Она такого видела в своих снах. Только он мог быть ее другом, быть отцом, которого она не помнит. Быть ее мужчиной. Ее любимым. На всю их с ним жизнь.
Галя почему-то увидела на лице сестры слезы. Они текли, текли не переставая… чуть задерживаясь в ее детских ямочках на щеках. Она плакала молча. Беспомощно и тихо…
Андрей стоял… с протянутой рукой для знакомства, как просящий подаяния нищий… растерялся немного… ничего не понимал… Что это? Что происходит? Откуда взялась эта маленькая женщина, этот плачущий ангел? Его ангел?!
Юлька развернулась, бросилась по лестнице вниз. Бежать! Бежать от этой неизвестно откуда взявшейся радости! От этой острой боли! От счастливицы сестры. Ее сестры! О господи! Это ведь – сестра ее! Старшая, любимая! Она как мать ей…
Бежать.
Очнулась она далеко от дома. Не сразу поняла где. Вытерла мокрое лицо припрятанной «на всякий случай» в кармашке школьной формы салфеточкой. Потом пошла… Куда-то.
На автопилоте попала домой.
Там никого не было.
Не удивилась. Наверно, ей все показалось. Дай-то бог.
Вот и хорошо.
Почувствовала огромную усталость. Устроилась в мамином старом кресле. В таком родном и надежном.
Как всегда, прошептала: «Мамочка, помоги мне». И уснула.
Проснулась она только на следующий день.
И, не успев еще, как всегда, порадоваться свежему утру, поняла: дома что-то не так. Не так, как всегда.
В их доме было пусто.
Все было на своих местах. Но все было не так.
Не было самого главного.
Не было сестры. Ее сестры. Старшей сестры, заменившей ей мать. Надежного друга. Защитника, всю Юлькину недолгую жизнь стоявшего между ней и суровым окружением.
Не было ее привычного мира.
Исчезли такие знакомые вещи, принадлежавшие старшей. Не было этой курточки, которую время от времени выпрашивала у нее «на ответственные свидания» Юлька…
Не было потертого рабочего портфеля сестры. Не было…
