Как бывшему горному инженеру эти поиски ему были страшно интересны, но президент Скосырев имел на Василия другие виды, хотя до поры до времени никакого неудовольствия его занятиями не проявлял. Но пробил час – и Зуева вызвали на ковер.
Когда в просторный кабинет Скосырева вошел Зуев, там сразу стало тесно. Этот двухметровый гигант занимал так много места, что все окружавшие его предметы казались такими маленькими, что Борис невольно заулыбался.
«Вот каких чудо-богатырей рождает земля Русская! – с гордостью подумал он. – Ему бы с Горынычами сражаться да Соловьев-разбойников за шкирку таскать, а вот, поди ж ты, с краснопузыми большевиками справиться не смог. Ему бы и в цирке цены не было! Что там Поддубный или Заикин, они же щенки рядом с ним. Так что, сложись все иначе, чемпионами были бы не они, а Василий Зуев. Но в нашей крошечной Андорре Ваське тесновато. Пора выпускать его в большой мир, пусть покажет себя, пусть все знают, что у маленькой Андорры есть большие защитники».
Пока Зуев выбирал более или менее крепкий стул, на который мог бы сесть, Борис достал непочатую бутылку коньяка и разлил не по крошечным рюмкам, а по объемистым фужерам.
– Давай-ка, брат, дернем за удачу в делах наших темных и тайных, – предложил он.
– Это можно, – одним глотком опорожнил фужер Зуев. – А что за дела? – поинтересовался он.
– Я же сказал: тайные, – подмигнул Борис. – Хотя на самом деле ничего секретного в них нет. Перед тобой стоит задача пожить и поработать среди испанских республиканцев. Так получилось, что мы ничего не знаем об их намерениях относительно Андорры. Взгляни сюда, – подошел он к карте. – Единственная дорога, которая связывает их с Францией, идет через Андорру, а это значит, что все поставки оружия, продовольствия и боеприпасов пойдут через нашу территорию. Мы же можем это разрешить, но можем и не разрешить.
– Надо разрешить, – улыбнулся Зуев. – Франко-то все получает через Португалию. Не мотыгами же против него воевать!
– Вот именно, – поддержал его Борис. – Но если мы откроем наши границы официально, это может не понравиться не только Франко, но и французам, англичанам и даже американцам: они же провозгласили политику невмешательства. Сожрать нас – им раз плюнуть!
– Это я понимаю, – почесал затылок Зуев. – И что из этого следует?
– А то, что нам нужны гарантии со стороны республиканцев, что, во-первых, – загнул он палец, – они не проболтаются о нашем, скажем так, нейтралитете, и, во-вторых, – загнул он второй палец, – в случае победы Мадрид не забудет об этой услуге и станет гарантом нашей независимости.
– А если победит Франко?
– Тогда нам крышка, – вздохнул Борис. – Тогда все всплывет наружу и, если не успеем сбежать, поставят к стенке.
– Опять бежать?! – сжал кулаки Зуев. – Куда? Кому мы нужны? Уж лучше здесь… Я заминирую все тропы, дороги и перевалы, ни одна сволочь в горные деревни не прорвется.
– Это на крайний случай, – согласно кивнул Борис. – А пока что мы аккредитуем тебя при республиканском правительстве в качестве корреспондента «Вестей Андорры». Испанский ты знаешь отлично, так что походи по резиденциям и кабинетам, поговори с чиновниками и генералами, не гнушайся окопных солдат и простого люда. Обо всем этом, само собой, по возможности объективно, пиши репортажи и присылай их в газету. А компот у нас получится отличный! – неожиданно оживился Борис. – Маркин будет писать о том, что творится у фалангистов, а ты – у республиканцев. Держу пари, что «Вести Андорры» станут самой популярной газетой Европы, а ваши репортажи будут перепечатывать во всех столицах. И вот что еще, – вспомнил Борис, – завтра же зайди к Маркину и возьми у него подшивку «Правды». Хоть это и газета, к которой не может быть никаких симпатий, почитай там репортажи Кольцова. Отличные, скажу тебе, репортажи, сразу войдешь в курс дела! А когда будешь в Испании, постарайся с ним познакомиться: не знаю чем, но мне этот парень симпатичен.
– Есть! – по-военному козырнул Зуев. – Задание понятно и будет выполнено. Разрешите идти?
– Иди, мой дорогой, иди! – подпрыгнув, поцеловал его в щеку Скосырев. – Я буду за тебя молиться, – почему-то добавил он и так этим смутился, что одним глотком осушил фужер коньяка.
А Зуев, не откладывая дела на завтра, грохоча пятидесятого размера ботинками, кинулся к Маркину.
– Привет певцу фалангистов, – бросил он с порога.
– Привет, привет, – кивнул Маркин. – Кофе будешь?
– Ну его к черту! Я уже хлебнул коньяка.
– И что, загудело в голове?
– Если бы… Меня эти напитки не берут. Водочки бы, «Смирновской», да с соленым огурчиком, – мечтательно закатил он глаза.
– Или с грибочками, – подхватил Маркин.
– Умолкни, злодей! Сей же час умолкни! – деланно грозно надвинулся на него Зуев. – И не трави душу! Ты лучше скажи, что пишут в «Правде»? Борька прямо соловьем разливался: отличные, мол, репортажи какого-то Кольцова, прочитай их обязательно – и сразу войдешь в курс дела.
– Репортажи, действительно, классные, – развернул Маркин подшивку «Правды». – Единственное, чем грешит Кольцов, так это слишком явной симпатией к республиканцам. Хотя понять его можно: он же из главной большевистской газеты, а Москва, как известно, поддерживает Мадрид не только морально, но и материально. Мы себе этого позволить не можем, нам дразнить франкистских гусей нельзя, поэтому никаких восторгов от героических будней республиканцев на страницах «Вестей Андорры» быть не должно.
– Это я понимаю, – вздохнул Зуев. – Ты хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Но так не бывает. Вернее, бывает, но недолго: пока волки не проголодаются. Иначе говоря, рано или поздно нам придется определяться и быть либо за красных, либо за белых.
– За белых мы уже были, – проворчал Маркин, – и так получили по мордам, что оказались черт-те где. Определяться, конечно, придется, здесь ты прав, но уж очень не хочется прослыть фашистом. Я-то среди них кручусь не один месяц и с этой публикой знаком. Одно тебе, Васька, скажу: если раньше я думал, что фашисты и коммунисты одного поля ягоды, то теперь знаю, что хуже фашистской мрази нет ничего на свете. Не дай бог, если во всей этой заварушке победит Франко и его подлая камарилья, тогда быть беде. Быть большой беде! – грохнул он кулаком по столу.
– О чем это ты, о какой беде? – не понял Зуев.
– О войне, о большой европейской войне. Ведь все, что происходит в Испании, это всего лишь проба фашистского пера. Франко – марионетка, Франко – это ерунда, это всего лишь возможность проверить свои мускулы, а заодно и мускулы Англии, Франции и всех остальных европейских держав. Если они смолчат, если позволят немцам и итальянцам в открытую воевать на стороне Франко, тогда им можно все, тогда Гитлеру станет ясно, что его боятся. Ты думаешь, немцы забыли про позор Версаля? Черта с два! Первое, что они сделают, поставят на колени Францию, а потом, может быть, и Англию. Попомни мои слова, – выразительно поднял он палец, – именно так и будет.
