Глава XIX
ВОЙНЫ ЗА НАСЛЕДСТВО
В пятницу, 1 ноября 1700 г., король Испании Карл II умер в своем дворце в Мадриде. Слабый как телом, так и разумом, он взошел на престол в четырехлетнем возрасте после кончины своего отца, Филиппа IV, и придворным достаточно было одного взгляда на несчастного ребенка, чтобы понять, насколько он плохо подходит для решения тех задач, которые встанут перед ним в будущем. Карл выглядел карикатурой на Габсбургов: его подбородок и нижняя челюсть выдавались так далеко, что зубы на ней не могли сомкнуться с верхним рядом. Он постоянно болел, причиной чего многие считали колдовство. Мало кто из подданных верил, что когда Карл станет взрослым, то примет власть над своими огромными владениями. Но король стал взрослым, и после десятилетнего регентства его матери Марианы, дочери императора Фердинанда III, начал править сам — по крайней мере теоретически. Таким образом, со дня его вступления на престол в 1665 г. и в течение последующих тридцати пяти лет Испания являлась, в сущности, великой монархией без монарха. Не было никаких признаков того, что король управляет сам. Он едва ли даже садился за письменный стол, за исключением тех случаев, когда требовалось подписать бумаги; впрочем, он редко знакомился с их содержанием, и однажды в мае 1694 г., когда ему пришлось пропустить завтрак, это вызвало у него такое удивление, что сей факт был зафиксирован в придворном журнале. Управление страной находилось в руках сменявших друг друга первых министров, людей разного уровня способностей, и испанских грандов, а также, помимо прочего, церкви и ее главного орудия — инквизиции.
Как говорил сам король английскому послу, он никогда не вмешивается в вопросы религии. Обычно жертвами инквизиции становились евреи и протестанты, но, в сущности, ни один иноземец не мог чувствовать себя в безопасности. Когда в 1691 г. умер священник при посольстве, хоронить его пришлось тайно. Но затем его тело вырыли и изуродовали. И не приходится сомневаться, что изгнание морисков
[242] в 1610 г., осуществленное инквизицией при содействии страшного герцога Лермы, нанесло Испании удар, от которого она оправилась лишь спустя несколько столетий. От морисков зависело сельскохозяйственное производство страны — зерновые культуры, сахар, рис, хлопок, даже бумага. Ремесла, которые могли быть предметом гордости Испании, также находились в их руках. Поэтому к 1700 г. Севилья и Толедо, Сеговия и Бургос представляли собою лишь тень того, чем были столетие назад. Для крестьян и трудового населения городов условия ухудшались с каждым годом. В 1699 г. наступил голод: толпа из 20 тысяч человек собралась перед королевским дворцом, и полномасштабное восстание едва удалось предотвратить.
Не стало неожиданностью и то, что Карл, несмотря на два брака, не смог обеспечить потомство, а потому на исходе столетия со всей серьезностью встал вопрос о том, кто же унаследует престол. Трудность была в том, что на испанскую корону претендовали — о чем они и заявили — две могущественнейшие династии в Европе. Одна из двух дочерей короля Филиппа III, старшая Анна, была замужем за королем Франции Людовиком XIII; младшая, Мария, — за австрийским императором Фердинандом III. Анна в свое время произвела на свет будущего Людовика XIV, Мария — императора Леопольда I. Людовик мог также заявить свои претензии, ссылаясь на родство по линии своей жены, Марии Терезии, которая приходилась старшей сестрой Карлу II. К несчастью для него, однако, невеста после своего брака обязывалась отказаться от всех наследственных прав в испанских владениях.
[243]
С другой стороны, младшая сестра Карла, Маргарита, таким отказом после заключения брака с Леопольдом I связана не была. Ее маленький внук Иосиф Фердинанд, сын ее дочери Марии Антонии и Макса Иммануила, курфюрста Баварии, выступал в качестве габсбургского претендента. Казалось, все готово для того, чтобы разгорелась борьба. Когда в 1698 г. Карл заявил, что желает видеть своим наследником и преемником Иосифа Фердинанда, вопрос казался решенным, но в феврале 1699 г. юный принц неожиданно умер. Его внезапную смерть считали результатом оспы — скорее всего без достаточных на то оснований. Было немало таких (в том числе и отец мальчика), кто подозревал отравление и без колебаний заявлял об этом. Вновь начались сложные дипломатические переговоры, не только между тремя государствами, которых это касалось напрямую, но также с участием Англии и Голландии.
[244] Эти две морские державы продолжали вести чрезвычайно прибыльную торговлю с Испанией; несколько британских и голландских купцов постоянно проживали в Кадисе и других испанских портах. Большую часть XVII столетия эти две страны пребывали в состоянии острого соперничества. Теперь, однако, их объединила общая цель — сдержать Францию. Если Испания перейдет от слабейшего под власть сильнейшего монарха Европы, можно ли надеяться, что он позволит им продолжать торговлю в этой стране?
Послы сновали из одной европейской столицы в другую, пока в июне 1699 г. не стало известно, что Вильгельм III Английский и Людовик XIV Французский подписали договор
[245] о втором разделе Испании, не обращая внимания на договор о первом разделе.
[246] Предполагалось, что Голландия и император Леопольд присоединятся к нему позднее. По его условиям, прежние испанские королевства Неаполя и Сицилии присоединялись к Франции вместе с испанскими владениями вдоль побережья Тосканы и герцогством Лотарингия в обмен на Милан. Испания и остальные владения Карла II должны отойти младшему сыну императора, эрцгерцогу Карлу. В марте 1700 г. это соглашение одобрила Голландия. Только Леопольд отказался это сделать. Он не видел резонов для того, чтобы Франция завладевала имперскими территориями. В особенности же его возмущала мысль, что ему придется отдать Милан, который потом он может получить назад в обмен на Лотарингию. Поскольку он был заинтересован в том, чтобы его сын получил все испанское наследство, то начал готовиться к борьбе за это.
