Свидетель по делу ювелир Ханс Дюнне дал показания, что получил от Гутенберга 100 гульденов на изготовление того, «что относится к печатанию». Все это еще не позволяет с уверенностью заявить, что уже в 1438–1439 гг. Гутенберг располагал типографией в Страсбурге, но не вызывает сомнений, что уже тогда он прилагал усилия к реализации своего изобретения.
Видный ученый Якоб Вимпфелинг, живший в Страсбурге, в историческом сочинении «Epitome rerum Germanicarum» (1507) называет Гутенберга изобретателем печати (Typographiae inventor) и уточняет, что изобрел (invenit) он печать в Страсбурге, а осуществил на практике (complevit) в Майнце.
Многочисленные документы по истории книгопечатания этого начального периода помогают составить представление о тогдашней типографии, о ее оборудовании и технологии печатания. Однако прежде всего следует хотя бы вкратце рассказать, как изготовлялись печатные литеры. Дело в том, что технология их отливки, изобретенная Гутенбергом, была как раз основой его изобретения.
За образец Гутенберг мог взять производство металлических монет. Но для отливки шрифта следовало создать специальное, достаточно удобное приспособление. Видимо, это и было сделано в Страсбурге.
Такое приспособление представляет собой прямоугольную металлическую словолитную форму. Как производилось в ней литье шрифта? Первоначально из твердого металла изготовлялся штамп, называемый пуансоном, на котором рельефно в зеркальном изображении гравировался буквенный знак. Затем пуансон вдавливался в матрицу — пластинку, сделанную из мягкого металла. Получалось вогнутое прямое изображение знака. Матрица вставлялась в словолитную форму и заливалась расплавленным металлом. Получалась литера с зеркальным рельефным выпуклым глазком буквы, с которой можно была печатать. Из одной матрицы можно было изготовить столько литер, сколько было нужно для печатания.
Техническая трудность заключалась в том, что буквы алфавита отличаются одна от другой по ширине. Поэтому словолитная форма должна была быть приспособлена к ширине каждой матрицы. Это было достигнуто остроумным способом: словолитная форма состояла из двух частей в виде латинской L; передвижением частей можно было изменять ширину формы.
Поскольку пуансоном надо было выдавливать углубления в матрице, то естественно, что на пуансоны шла сталь, а на матрицы — мягкая медь. Но металл для отливки самих литер должен был обладать такими качествами, какими не обладает ни один природный металл: он должен был легко плавиться при сравнительно невысоких температурах, не быть слишком вязким в расплавленном виде и мгновенно затвердевать при остывании. В результате долгих опытов Гутенберг выбрал сплав, состоящий из 70 частей свинца, 25 частей олова и 5 частей сурьмы.
Решение оказалось настолько удачным, что в дальнейшем потребовались лишь весьма незначительные коррективы.
Для смазывания металлических литер (ведь они должны были оставлять отпечаток на бумаге) не годились обыкновенные чернила, употреблявшиеся для ксилографического печатания. Гутенберг изготовлял типографскую краску из сажи и льняного масла (олифы).
Два других непременных предмета оборудования типографии — печатный станок и наборная касса. Ни то ни другое не было новинкой. Прототипом печатного станка могли служить прессы, использовавшиеся как в бумажном, так и в монетном производстве и в виноделии. На идею наборной кассы могло натолкнуть посещение любой конторы ростовщика или банкира, где такие кассы употреблялись для сортировки монет.
Перед началом печатания необходимо было подготовить бумагу. Сухая бумага плохо впитывает краску. Поэтому ее предварительно увлажняли.
Одновременно с бумагой при наборной кассе готовили печатную форму — набор. Наборная касса — это поставленный наклонно открытый сверху плоский ящик с ячейками разного размера — в зависимости от частоты употребляемости буквы. Для удобства наборная касса была разделена на две части — верхнюю, с ячейками для прописных букв и знаков препинания, и нижнюю, для строчных букв. В верхней кассе литеры располагались в алфавитном порядке, а в нижней — с таким расчетом, чтобы наиболее часто встречающиеся буквы были под рукой.
Наборщик, читая укрепленный напротив лист с набираемым текстом, держал в одной руке верстатку — специальный, придуманный, вероятно, также Гутенбергом инструмент, — другой рукой собирал в ней буква за буквой нужную строку, а затем перекладывал ее на наборную доску, на которой составлялась печатная форма.
Когда печатная форма была подготовлена, переходили к печатному прессу — деревянному, с некоторыми металлическими деталями. Обычно этот станок был громоздким и тяжелым и к тому же надежно прикреплен и к полу, и к потолку. Печатание, особенно в две краски, требовало большой точности, и абсолютная неподвижность станка была обязательным условием.
Главной частью печатного станка был деревянный винт с нажимным рычагом — кукой. Снизу винт завершался четырехугольной прижимной плитой (тигелем, пианом). Поворотом рычага винт вместе с тигелем можно было поднять или опустить. Работа у станка была тяжелой и требовала незаурядной физической силы в сочетании с точностью и координированностью движений.
Другой составной частью печатного станка была прикрепленная к нему направляющая станина: подвижной стол с кареткой — талером, приводимым в движение с помощью шнура, который наматывали на вал, снабженный рукояткой. На талере располагалась печатная форма с набором — одной, двумя или больше страниц набранного текста. Набор обматывали суровой ниткой, чтобы он не рассыпался и вообще не разъезжался. Затем его смазывали тонким слоем краски: эту работу выполнял специальный работник. Краску он наносил при помощи мацы, которую очищали и вымачивали в воде 7–8 часов, чтобы размягчить и сделать эластичной. Мацы приходилось часто менять, поскольку качество печати в большой мере зависело от гладкости нанесения краски.
Все это отнимало немало времени, а потому, пока прессовщик отпечатывал один лист, его помощник готовил к печатанию другую форму. Увлажненный лист бумаги укладывали не прямо на форму, а на тимпан (декель) — обтянутую тканью или мягкой кожей раму, прикрепленную шарнирами к талеру.
Чтобы при этом бумага не рассыпалась и не сдвигалась при печатании, ее накалывали на две иглы посреди тимпана и, кроме того, накладывали сверху фрашкет — деревянную или железную раму с натянутой на нее бумагой или картоном, в котором было вырезано место, куда должен попасть печатаемый текст, и оставлены поля. Фрашкет был прикреплен к тимпану шарнирами: они предохраняли поля бумаги, чтобы те не запачкались. Подготовив должным образом печатную форму и тимпан, его накладывали на форму, а талер задвигали под тигель пресса. Прессовщик поворачивал рычаг и с силой прижимал бумагу к печатной форме. На ней появлялся оттиск. Тогда винт с тигелем поднимали, поворачивая рычаг в противоположную сторону, вынимали из-под пресса талер, поднимали фрашкет, снимали с тимпана отпечатанный лист и вывешивали его на просушку. Вся эта последовательность операций повторялась раз за разом до конца рабочего дня.
С одного набора получали сотни оттисков. Высушенные листы снова шли под пресс, чтобы получить оттиск на оборотной стороне. Затем их укладывали на доску, сверху накрывали другой доской и придавливали грузом в 40–50 фунтов, чтобы разгладить. Через 5–6 часов их вынимали, складывали в кипы, сортировали и отдавали в переплет.
