Потери техники и вооружения в афганской войне составили: самолетов – 118; вертолетов – 333; танков – 147; БМП, БМД и БТР – 1314; орудий и минометов – 433; радиостанций и КШМ – 1138; инженерных машин – 510; автомобилей бортовых и автоцистерн – 11 369
[450].
Значительны были и материальные затраты, что негативно сказалось на экономике Советского Союза. По свидетельству генерал-полковника Б.В. Громова, "даже неполная статистика оказалась настолько ошеломляющей, что ее не решились обнародовать"
[451]. Известен лишь размер гуманитарной помощи, предоставленной Советским Союзом Афганистану с 1978 по 1990 г. – 8 млрд. 48,6 млн. инвалютных рублей
[452]. По подсчетам же американского журнала "Мид-Истерн-Бюллетин" (апрель 1984 г.), советская экономическая помощь Афганистану, не считая расходов на ведение военных действий, составляла примерно 1 млрд. долларов в год
[453]. Всего же, по американским источникам, война обошлась Советскому Союзу примерно в 50 миллиардов долларов
[454]. Правда, по данным опять-таки западной печати, кабульское правительство оплачивало более 90% получаемого от СССР оружия, рассчитываясь поставками природного газа, большие запасы которого были обнаружены в северных районах страны
[455].
После вывода советских войск афганской оппозиции противостояли только правительственные вооруженные силы, которые значительно окрепли за годы пребывания в стране ОКСВ
[456].
В 1990 году кабульскому правительству была предоставлена дополнительная экономическая помощь в сумме 3 млрд. долларов и, по утверждению американских специалистов, – большая часть вооружения частей, выведенных из Восточной Европы.
Все это позволило правительству ДРА первое время вполне успешно противодействовать попыткам оппозиции расширить зону своего влияния. К примеру, весной 1989 года было отражено широкомасштабное наступление, предпринятое объединенными силами афганской оппозиции при поддержке пакистанских воинских подразделений в районе города Джелалабада
. В 1990 году даже наметился спад интенсивности боевых действий. Во многом этому способствовал внутриполитический курс, взятый руководством ДРА
[457]. В частности, правительство Наджибуллы
[458] стало активно применять политику создания "договорных районов" и племенных и этнических милиционных формирований, во внутренние дела которых никто не имел права вмешиваться. Этот процесс естественной саморегуляции сопровождался "революцией меньшинств": непуштуны получили доступ к военным ресурсам и независимым каналам связи с иностранными спонсорами и сумели избавиться от векового доминирования пуштунских племен. Еще в 1985 году афганское правительство начало решение религиозного вопроса, учредив должность министра по делам религии. В круг деятельности нового министерства вошли попечение о мусульманских школах, обеспечение возможностей паломничества внутри страны и другие мероприятия. При естественном развитии этого процесса, по мнению многих политологов, в Афганистане могло бы установиться равновесие этнических групп и регионов. В результате гражданская война переродилась бы в спорадические вспышки насилия
[459]. Но развитию этой тенденции помешали внешнеполитические соображения спонсоров внутриафганского конфликта. В силу логики холодной войны США и их сателлиты не могли пойти на что-либо меньшее, чем полное поражение кабульских "коммунистов", которые к началу 1990-х годов отказались не только от коммунистической практики, но и от фразеологии. Определенную роль в этом сыграла и позиция Советского Союза.
