Адальбер, как говорит Рикер, «стал раскидывать сети перед излишне простосердечным и доверчивым архиепископом Арнульфом, говоря ему следующее: "Недавно мы оба попали в немилость, вы — у короля, я — у Карла, и поэтому вы приверженец Карла, а я приверженец короля. Если вы теперь устроите мир между мной и Карлом, то взамен этого и вас не минует милость короля. Если Карл отдаст мне назад епископство, то мой язык и моя рука могут водворить мир. Я переговорю с королем и объясню ему, какую он может получить из всего этого пользу. Король имеет ко мне доверие и охотно всему поверит"». Архиепископы заключили между собой договор и расстались, довольные друг другом. В это же время Адальбер договорился с королем Гуго, как взять город, а Карла и Арнульфа захватить в плен.
Арнульф передал Карлу Лотаргинскому предложения Адальбера и сумел убедить его в том, что архиепископ Ланский на их стороне. Карл решил возвратить епископство Лана Адальберу, и Арнульф уведомил об этом Адальбера. Теперь последнему предстояло прибыть в Лан, где ему был обещан самый почетный прием и кафедра архиепископа.
Свои обещания Арнульф и Карл выполнили полностью. Но Карл потребовал, чтобы Адальбер поклялся в верности и отсутствии опасности для города. «Я не сомневаюсь, — сказал он, как пишет Рикер, — что и вы, и этот город возвращены мне Богом. И так как вы возвращены мне Богом, то я хочу вас теперь навсегда привязать к себе. Вот святыня; положите на нее вашу правую руку и клянитесь в верности, если хотите быть моим другом». Адальбер так и сделал, не выказав никакого страха. Если у кого и остались сомнения в верности «возвращенного» архиепископа, то теперь, после такой клятвы, их приходилось держать при себе. Однако, как показывают дальнейшие события, верили ему далеко не все. Но это не помешало ему принимать участие во всех совещаниях, проводимых герцогом Лотаргинским.
29 марта 991 года во время пира Карл поднес Адальберу золотую чашу со следующими словами: «Я предлагаю вам эту достойную вашего сана, наполненную хлебом и вином чашу, не обращая внимания на клевету наушников, которые уверяют, что вам не следует верить. Осушите эту чашу в знак того, что вы мне верны и останетесь верны впредь. Но если у вас нет намерения остаться верным, то воздержитесь от чаши, не идите по ужасным стопам Иуды Предателя». Адальбер отвечал так: «Дайте чашу, я осушу ее без страха!», Карл потребовал, чтобы он прибавил слова: «И останусь вам верен». «И останусь вам верен, а если не буду, то пусть погибну, как Иуда», — спокойно повторил Адальбер и осушил чашу.
Возможно, к немедленным действиям подтолкнули Адальбера брошенные Карлом слова о «клевете наушников». Когда Карл и Арнульф заснули, Адальбер похитил их мечи и другое оружие и спрятал его. Потом отправил гонца к себе домой с приказанием привести верных ему людей.
Карла и Арнульфа захватили спросонья. Не найдя оружия, они спросили, что значит это нападение и кто ворвавшиеся к ним люди. Адальбер ответил: «Недавно вы отняли у меня этот замок и принудили меня стать изгнанником, но теперь вы, в свою очередь, должны быть отсюда изгнаны. Я получил тогда свободу, вы же должны будете подпасть под чужое владычество». Карл пытался пристыдить его: «Неужели ты, епископ, не припоминаешь вчерашнего ужина? Неужели тебя не удерживает страх перед Божеством? Считаешь ли ты за ничто свои клятвы?» Хронист утверждает, что с этими словами он бросился, как исступленный, на врага, но, конечно, его, безоружного, легко остановили вооруженные люди и связали. Арнульфа постигла та же участь.
Разбуженные и напуганные суматохой во дворце, сторонники Карла поспешили бежать из города, успев взять с собой двухлетнего сына Карла, носившего одно имя с отцом, и таким образом избавили его от неволи. Епископ со всей поспешностью отправил гонцов к королю Гуго, извещая его, что город, который он недавно потерял, опять завоеван. Король в сопровождении немногочисленного войска насколько возможно скоро прибыл в Лан
[84]. Достигнув города, он был принятый здесь с королевскими почестями, а на следующий день привел горожан к присяге. Позаботившись о безопасности Лана, король вскоре возвращается с пленными врагами в Санлис.
* * *
Карл, его жена Аделаида, их старший сын Людовик и две дочери были заключены в темницу, где и окончили свои дни. Собор, созванный в Реймсе, низложил Арнульфа, который был также брошен в застенок. Таков был жалкий конец династии Каролингов.
Глава 13.
ТАЙНАЯ ВОЙНА И ВИЛЬГЕЛЬМ ЗАВОЕВАТЕЛЬ
В 1016 году датские короли, объединившие к этому времени под своей властью, кроме Дании, южную часть Скандинавского полуострова, распространили ее и на Англию. Король Кнуд, правивший с 1016 по 1035 год, именовался королем Дании, Англии и Норвегии. Но датское владычество в Англии оказалось непрочным. Вскоре после смерти Кнуда большая датская держава распалась, и после недолгого царствования двух сыновей Кнуда на английский престол в 1042 году вступил представитель старой англосаксонской династии Эдуард Исповедник. С этого мы и начнем наш рассказ.
* * *
До своего возвращения в Англию Эдуард укрывался при дворе своего родственника Вильгельма, герцога Нормандии. Главными инициаторами его возвращения были народный любимец граф Эссекса Годвин и его дети, Гарольд и Тосгаг, хотя формальное приглашение возвратиться в Англию Эдуард получил от Гартакнута, последнего из датских королей в Англии. Когда в следующем, 1042 году Гартакнут умер, Эдуарда
[85] короновали.
С Эдуардом в Англию пришло много норманнов, с которыми король сблизился во время изгнания, а Годвин был главой англосаксонской партии. Так что в отношениях между Эдуардом и Годвином скоро произошло охлаждение, несмотря на то, что Эдуард женился на дочери Годвина Эдит. Годвин смотрел недоверчиво на новое «административное иго»
[86] норманнов, занимавших государственные должности, а норманны ненавидели королевского министра. В конце концов Годвин вынужден был дать королю заложников в обеспечение своей верности, которых Эдуард отправил в Нормандию к Вильгельму. Однако в 1052 году, возможно, из-за огромной популярности Годвина, Эдуард примирился с ним. Но в 1053-м Годвин умер, и теперь графом Эссекса стал его сын Гарольд. Кроме того, он занял должность отца — стал первым министром Эдуарда.
По преданию, Эдуард любил Гарольда и обходился с ним как с родным сыном. Поэтому королю уже не было необходимости задерживать ранее взятых заложников, содержавшихся под надзором герцога Нормандии. Гарольд приходился братом одному и дядей другому заложнику, в 1065 году
[87] он испросил у Эдуарда разрешения на их освобождение. Против этого Эдуард нисколько не возражал, но намерение Гарольда лично отправиться в Нормандию его огорчило. «Не запрещаю тебе, — сказал он ему, — но если ты поедешь, то поступишь против моего согласия, потому что, без сомнения, твое путешествие навлечет какое-нибудь несчастье на тебя и на нашу страну. Я знаю герцога Вильгельма и его коварный ум; он тебя ненавидит и ничего для тебя не сделает иначе, как за большие выгоды для себя. Единственным средством к возвращению от него заложников есть посылка за ними кого-нибудь другого, а не тебя».
