Эти слова Эдуарда оказались пророческими.
Сделаем теперь небольшое отступление, чтобы рассказать о том, с каким действительно непростым соперником предстояло столкнуться Гарольду в Нормандии.
Детство и юность Вильгельма были трудными, зато тяжкие испытания, выпавшие на его долю, сделали Вильгельма искусным полководцем и правителем. Его отец Роберт, герцог Нормандский — современники прозвали его Дьяволом и говорили о нем, что он проложил себе путь к власти убийством старшего брата, — отправился на богомолье в Иерусалим и умер в пути. Это случилось в 1035 году, когда Вильгельму было всего 8 лет. Когда пришло известие о смерти Роберта, в его владениях начались мятежи, появились претенденты на герцогскую корону, потому что многие родственники Роберта и вельможи не хотели признать герцогом «сына дочери скорняка». Не единожды жизнь Вильгельма оказывалась в опасности, от которой спасала его только преданность верных слуг. Король французский несколько раз водил войска в Нормандию, пытаясь присоединить герцогство к своим непосредственным владениям. Бароны в конце концов признали Вильгельма герцогом, но окончательно его власть упрочилась лишь тогда, когда он приобрел себе могущественного защитника, Балдуина, графа Фландрии, женившись на его дочери Матильде.
Вильгельм сумел усмирить врагов и расширил свои владения благодаря храбрости, силе ума, твердости характера, а также исключительной беспринципности, коварству и неразборчивости в средствах. Светские вельможи и духовенство повиновались его непреклонной воле, а добродетель и порок казались ему одинаково подходящими средствами для достижения цели.
Вернемся же к нашему рассказу. Гарольд не прислушался к предостережениям своего короля; он отправился в путь, как на прогулку, «окруженный веселыми спутниками, с соколом на руке и стаей собак перед собой».
Неблагоприятный ветер отбросил два корабля Гарольда к устью реки Соммы на землю Гюи, графа Понтие. В то время жители приморских районов встречали чужестранцев, брошенных на берег бурей, не помощью и заботой, а грабежом, пленом и требованиями выкупа. Гарольд и его спутники на себе испытали этот жестокий обычай: отняв все лучшее из их имущества, Гюи Понтие заключил путешественников в крепость.
Гарольд объявил, что он посланец от короля английского к герцогу Нормандии, но это ему не помогло. Тогда он обратился к Вильгельму. Вильгельм тут же потребовал от своего соседа освобождения пленника. Первоначально Вильгельм действовал угрозами, даже не заикаясь о выкупе.
Но граф Понтие к угрозам остался глух и отпустил пленников только за изрядную сумму денег и хорошую землю по речке Оме.
Когда Гарольд и его спутники прибыли в Руан, герцог Вильгельм принял их с большим почётом. Он заявил, что для освобождения заложников достаточно было бы одной Гарольдовой просьбы, что он готов всех немедленно отпустить, но одновременно предложил Гарольду не торопиться с отъездом, погостить у него хотя бы несколько дней, чтобы полюбоваться городами и праздниками Нормандии.
Гарольд разъезжал из города в город, из замка в замок и со своими спутниками принимал участие в военных играх. Герцог одаривал саксонских гостей дорогими подарками, дал им в свиту своих рыцарей из числа самых родовитых норманнских дворян, наградил прекрасным оружием и весьма ценными лошадьми. Потом Вильгельм предложил гостям стать его спутниками в военной экспедиции против Бретани, с которой постоянно враждовал.
Гарольд и его товарищи, «по тщеславию желавшие приобрести между норманнами славу людей храбрых», действительно отправились в военный поход и даже отличились в схватке с бретонцами. Гарольд, сильный и ловкий, спас многих норманнов, погибавших в зыбучих песках при переправе через реку Коэнону. Вильгельм и Гарольд все время войны разделяли общий шатер и общий стол. На обратном пути они скакали друг подле друга, проводя время в дружеских беседах.
Однажды Вильгельм стал вспоминать о своих юношеских годах и дружбе с английским королем. «Когда Эдуард и я, — сказал он саксу, — жили, как два брата, под одной кровлей, он обещал мне, если когда-нибудь сделается королем Англии, назначить меня наследником своей короны. Гарольд, желал бы я, чтобы ты содействовал исполнению этого обещания, и будь уверен, что если с твоей помощью я получу королевство, то чего бы ты от меня ни просил, все тебе дам».
Гарольд до крайности удивился этому неожиданному заявлению и ограничился неопределенным одобрением, но Вильгельм продолжал: «Так как ты соглашаешься мне служить, то обяжись укрепить Дувр, вырой там колодезь для ключевой воды и сдай это укрепление моим людям. Доверь мне твою сестру: я выдам ее замуж за одного из моих баронов; а сам ты женись на моей дочери, Аделизе. Сверх того, оставь мне порукой в выполнении твоего обещания одного из двух просимых тобой заложников: он останется пока у меня, а я возвращу его тебе в Англии, когда приеду туда королем». Гарольд не нашел ничего лучшего, чем обещать выполнить все, о чем просил его Вильгельм, и тот на некоторое время оставил его в покое. Но ненадолго.
По прибытии в замок Байё, герцог Вильгельм созвал свой двор и совет высоких баронов Нормандии.
Предание говорит, что накануне собрания Вильгельм велел взять из городских и окрестных церквей все хранившиеся в них мощи. Части мощей и целые тела святых, вытянутые из рак, были, по его приказанию, положены в просторное вместилище, вроде чана, накрыты богатейшей золотой парчой и поставлены в зале совета. В окружении нормандской знати, среди которой находился и Гарольд, Вильгельм сел на трон, причем голову его венчала герцогская корона, а в руке был обнаженный меч. Внесли другие мощи и положили их поверх золотой парчи, покрывавшей весь чан. «Гарольд, — сказал тогда Вильгельм, — приглашаю тебя в кругу этого благородного собрания подтвердить клятвой данные тобой мне обещания, а именно: помочь мне получить в наследство после смерти короля Эдуарда королевство Англию, жениться на дочери моей Аделизе и прислать ко мне твою сестру для выдачи в замужество за одного из моих баронов». Гарольд не посмел отречься от своих слов. Он подошел к мощам, простер над ними руку и поклялся выполнить, по силе и возможности, свой договор с герцогом, если только будет жив и Бог ему в том поможет. Все собрание повторило: «Помоги ему, Боже!». Тогда Вильгельм подал знак: подняли золотую парчу, и открылись мощи святых, наполнявшие чан до самых его краев. Гарольда такое количество святынь поразило — по тогдашним представлениям он дал священнейшую клятву. Он затрепетал и изменился в лице
Через некоторое время Гарольд вернулся в Англию. Но с собой он забрал только одного заложника — племянника, а его младший брат, Ульфнот, остался во власти нормандского герцога. Вильгельм проводил Гарольда до моря, при расставании опять наградил богатыми подарками.
Вернувшись в Англию, Гарольд обо всем доложил королю. Эдуард сказал ему следующее: «Не предупреждал ли я тебя, что знаю Вильгельма и что твое путешествие навлечет большие несчастья и на тебя, и на наш народ? Дай Бог, чтобы несчастья случились не при моей жизни!» Как говорит летописец: «Эти печальные слова как будто показывают, что действительно, в дни молодости и неопытности Эдуард мог безрассудно обещать Вильгельму королевство, ему самому пока не принадлежащее»
[88].
