Дон Гута Мегро торжественно повторил эти слова перед Гарольдом и его вое начальниками, и летопись упоминает, что при словах: «отлучены от церкви», английские предводители переглянулись между собой, как при виде большого бедствия. Но чего бы ни желал достичь Вильгельм таким образом, реакция саксов была такой: «Мы должны сражаться, как бы велика ни была предстоящая нам опасность: дело идет не о том, чтобы подчиниться новому королю, как бы после смерти нашего короля; нет, дело идет совсем о другом. Герцог Нормандии отдал наши земли своим баронам, своим рыцарям, всем своим воинам, и большая часть из них уже поклялась ему в верности за эти земли. Все они захотят своих долей, если их герцог станет нашим королем; он сам должен будет отдать им наше имущество, наших жен, наших дочерей, потому что все им заранее обещано. Они пришли не для того только, чтобы разорить нас, но чтобы разорить также и наше потомство, чтобы отнять у нас землю наших предков; а что станется с нами, куда пойдем мы, когда у нас не будет отечества?» Англосаксы дали единодушную клятву не заключать ни мира, ни перемирия, ни договора с пришельцами и умереть или выгнать норманнов.
Арбалет Средневековья
На эти бесплодные переговоры ушел всего день. Непонятно, зачем Вильгельм вообще вступал в переговоры, имея вполне конкретные обязательства перед собственным войском. Непонятно и то, почему Гарольд не воспользовался открывшейся возможностью и не потянул время, давая возможность подойти остальным войскам? Ведь он прибыл к Гастингсу с малой толикой своего войска. Эдвин и Моркар, оба северных правителя, были еще в Лондоне или только по дороге к Лондону. Впрочем, к Гарольду присоединились добровольцы, поодиночке и малыми отрядами; поселяне и горожане, наскоро вооруженные, монахи, покидавшие монастыри и спешившие на зов отчизны, но этого было недостаточно.
Сражение при Гастингсе произошло 14 октября 1066 года. Англосаксы стояли на гряде холмов; она была невысока, но все-таки их позиция была выгоднее, чем у норманнов. С другой стороны, норманны были лучше вооружены. Главным оружием воинов была тогда боевая секира; однако у многих англосаксов были только булавы, железные вилы, пращи или даже простые копья. У норманнов к тому же была очень хорошая конница, искусные стрелки из лука.
Битва при Гастингсе
Норманны ринулись в атаку при звуках труб и рогов, впереди шел знатный рыцарь, искусный певец Тальфер в богатом вооружении и пел песню о Роланде. Норманны шли храбро; герцог и его брат, епископ Одон, воодушевляли их пламенными речами, но их натиск сломался о крепкий боевой строй англосаксов. Последние, все пешие вокруг своего знамени, водруженного в землю, составляли за своими палисадами и укреплениями сплошной и твердый строй; они встретили нападающих топорами, одним взмахом рассекая копья и пробивая железные кольчуги.
Бретонцы и наемники, составляющие левое крыло норманнского войска, обратились в бегство. Центр, где находился сам герцог с отборными воинами, начал колебаться; под Вильгельмом были убиты три коня; он был окружен врагами. Его спас Евстахий, граф Булонский, но разнеслась молва, что Вильгельм убит. Тогда герцог, сняв шлем, поскакал по рядам своего войска, напоминая своим сподвижникам об их славных подвигах, и остановил отступление.
Один отряд англосаксов выдвинулся слишком далеко вперед. Конница Вильгельма отрезала его от остального войска и почти совершенно истребила. Но другие стояли непоколебимо на крепкой позиции, хотя и сильно страдали от неприятельских стрел.
Бой продлился уже до третьего часа пополудни, но все атаки норманнов оставались безрезультатными.
Тогда Вильгельм применил военную хитрость: он велел тысячному отряду всадников произвести нападение, а затем удариться в притворное бегство. Видя это беспорядочное отступление, англосаксы потеряли хладнокровие: они бросились в погоню, повесив на шею топоры. На некотором расстоянии к мнимым беглецам присоединился другой отряд, и «беглецы» тотчас повернули лошадей и со всех сторон встретили ударами копий и мечей нестройно бежавших англосаксов.
В то же время норманнам удалось сделать пролом в укреплении англосаксов: туда ворвались всадники и пехота, началась рукопашная схватка.
Король Гарольд и оба его брата пали мертвыми к подножию своего знамени, которое было сорвано и заменено хоругвью, присланной из Рима. Остатки англосаксонского войска, без вождя и без знамени, продолжали борьбу до ночи, так что в темноте сражающиеся узнавали друг друга только на слух: противники говорили на разных языках.
Гарольд, пораженный стрелой в глаз, упал возле английского знамени, лучшая часть англосаксонской аристократии полегла на поле битвы. Два монаха долго искали тело последнего англосаксонского короля среди трупов и не могли найти его; только красавица Эдит Лебединая Шея узнала истоптанное лошадьми тело своего любимого
[95]. Известия о том, где был похоронен Гарольд, разноречивы.
В истории человечества мало событий, имевших такие важные последствия, как битва при Гастингсе. Англосаксонские воины, успевшие спастись бегством от норманнских стрел, бежали в укрепленные города или разошлись по домам, и Вильгельм шел вперед, не встречая сопротивления. Только Лондон, где находились Альдгита, жена Гарольда, ее храбрые братья Эдвин и Моркар и вернейшие советники покойного короля, готовился к обороне. Вельможи и горожане провозгласили королем Эдгара Этелинга, потомка англосаксонской династии, в то время еще юношу.
Однако Эдвин и Моркар, каждый из которых питал надежды, что королем изберут именно его, после того как выбор пал на Эдгара, ушли с войском на север, надеясь, вероятно, стать там независимыми государями.
Последствия этого раздора скоро дали себя знать. Молва о жестокостях, совершенных кровожадными норманнами в Дувре, взятом им после осады, о грабежах и убийствах, совершаемых ими в соседних графствах, ужаснула бывших сподвижников Гарольда: они стали один за другим покоряться Вильгельму. Когда он подошел к Кентербери, жители вышли навстречу ему с богатыми подарками, прося пощады. Архиепископ Кентерберийский покинул коронованного им короля Эдгара, приехал в город и получил от Вильгельма подтверждение своего архиепископского сана, признав себя его вассалом. Его примеру последовали другие священнослужители Англии, наконец, граждане Лондона и сам Эдгар Этелинг.
