Динка и сама не знала, в какой момент обратила на него внимание и что привлекло ее: исходящее от него чувство надежности, преданный открытый взгляд, топорщащийся на затылке смешной хохолок темно-русых волос, искренняя улыбка, меняющая его словно по мановению волшебной палочки. Когда Юрка улыбался, его обычное, непримечательное лицо вдруг становилось ярким, особенным, словно внутри него разгорался огонек.
Девочки всегда замечают такие вещи, вот и Динка знала, что нравится сразу обоим – и Юре, и его закадычному другу Серому. Она знала, что в классе Серегу сочли бы достойным выбором, и тем не менее выбрала Юрку. Может быть, отчасти потому, что была необходима ему, а Серый… Серый на самом деле ни в ком не нуждался.
В тот день, когда она заступилась за Юрку перед девчонками, Дина вышла из школы, уже зная, что он непременно будет ее ждать. Но, к огромному удивлению, Юрки на крыльце не оказалось. «Ушел. Не решился. Ну и ладно», – подумала Динка с невольной досадой.
Каблучки ее туфель одиноко стучали по асфальту, а в душе разом наступила дождливая осень. Это пустяки. Она не будет переживать из-за какого-то мальчишки. Подумаешь, ушел… Действительно маменькин сынок.
Юра стоял у ограды школы и робко улыбался. Так заразительно, что Динка невольно улыбнулась в ответ.
– Привет! – засиял он. – Я хотел сказать тебе спасибо.
– Говори. – Она взглянула прямо в серые глаза. Странно, раньше она не замечала, что в них блестят сотни искорок.
– Спасибо, – сказал он серьезно.
И Динка засмеялась – просто так, потому что ей вдруг стало хорошо и необыкновенно легко.
– Можно тебя проводить? – спросил тогда Юрка, и она согласилась.
А потом они шли по недавно освободившейся от снега улице, дыша сладким воздухом, пахнущим сырой землей, смолистыми почками и еще чем-то тонким, почти невыразимым – тем, что называлось просто – весной.
Они болтали об одноклассниках, прочитанных книгах и просмотренных фильмах – в общем, о сущей ерунде и чепухе. Главное было в том, чтобы идти рядом. Совсем близко. Плечом к плечу.
И уйти сейчас – значит забыть и предать тот весенний день…
* * *
– Я остаюсь, – сказала Динка, хотя от страха у нее замерло сердце, и обернулась.
Мальчика в чулане не было. Кажется, прошло всего лишь мгновение. Юрка по-прежнему сидел, привалившись спиной к стене, Серега стоял напротив него, чуть склонив голову и безвольно опустив руки.
– Где Соколов, он только что был тут? – спросила Динка.
– Какой Соколов? Никого, кроме нас, здесь не было, – отозвался Юрка, но в голосе его звучала тревога.
– Ну, Соколов. Тот мальчишка, которого мы видели у входа. Тот, который погиб здесь когда-то…
Она сказала это, и вдруг отчетливо поняла, что погиб он где-то здесь, а значит, у них осталось совсем мало времени. А еще этот странный гул или жужжание… Он становился все громче и громче. Странно, неужели ребята не слышат его. А может, она сходит с ума?
Юрка понимал, что это, скорее всего, конец. Хитроумная ловушка захлопнулась. Неизвестному мальчишке зачем-то хотелось, чтобы они отыграли всё по его сценарию, и они попались, словно глупые слепые котята. Должно быть, всё произойдет именно здесь. Он чувствовал наполняющий помещение ужас. Старый, чуть запылившийся ужас, и тем не менее по-прежнему острый, ощущаемый буквально физически каждой клеточкой кожи…
– Прости меня. Если сможешь, – одними губами прошептал Серый.
Слова давались ему с трудом. Честно сказать, он не привык извиняться.
Как там говорили: «Не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать»? Ну конечно, тот мальчишка, Соколов, – теперь Юрка точно знал, что Динка права, и это действительно его фамилия, – уже тогда намекал на предательство друга. Того, с которым они росли – возились в песочнице, гоняли мяч, дергали девчонок за косы. Тот, который не раз заступался за него во дворе и как-то, когда Юрку не хотели принимать в игру, сказал: «Он мой друг. Я без него играть не буду». Друзей не выбирают и не пытаются перекроить, переделать под себя. Просто принимают такими, как они есть. Но можно ли простить предательство друга?..
– Ты – мой друг. Я не могу не простить тебя, – ответил Юрка, и на душе вдруг сразу стало легче.
– Ты прощаешь его?! Он же предал тебя?! Он предал всех нас! – Динка смотрела испуганными, широко раскрытыми глазами.
– Он мой друг, – повторил Юрка те же слова, что говорил про него когда-то Серый.
И тут произошло невероятное. Со стороны Сереги донесся странный звук, похожий на… сдерживаемые рыдания, и по щекам Серого покатились слезы. Он стоял перед ними и плакал – наверное, впервые в жизни. По крайней мере, Юрка впервые видел его плачущим.
– Ладно, все будет хорошо, – зачем-то сказал Юрка.
Глава 7
Герой должен умереть
– Посмотрите, здесь, у двери, лежит листок бумаги. Кажется, это записка, – голос Динки немного развеял напряженную атмосферу.
– Странно. Я его раньше не видел, – отозвался Юрка.
– Я тоже. Вот сейчас и посмотрим… – С этими словами девочка подняла сложенный вчетверо тетрадный листок и развернула его. – Точно, записка, и какая большая… От руки…
– Читай вслух, – предложил Юра, и Динка начала:
«В одном городе жил мальчик. Вот однажды летом поехал этот мальчик отдохнуть в пионерский лагерь и попал в отряд, где была строгая вожатая, которая любила за всякие провинности запирать детей в чулан. И случилось так, что тот мальчик заступился за другого мальчика, которого избивал хулиган, а вожатая, не разобравшись, наказала его и заперла в чулане.
И был в том чулане старый бидон, где построили свое гнездо осы. Случилось так, что бидон опрокинулся, оттуда вылетели осы и напали на мальчика. Они искусали его, и у него началась аллергия. Он стал задыхаться, принялся колотить в дверь, прося, чтобы его выпустили. Но никто его не слышал.
Пришла через час злая вожатая, а мальчик-то уже мертвый».
– Вот, оказывается, какая история, – проговорила тихо Динка, тщательно складывая листок. – Как мне жалко его: он же был хорошим. Даже хулигана не побоялся.
Юрка кивнул. История действительно печальная. Мама не виновата: она просто не знала, что все так сложится, но до сих пор не может забыть и простить себе тот случай.
– Теперь понятно, – кивнул Серый. – Вот поэтому он и хочет, чтобы Юрка занял его место. Так что, теперь сюда прилетят осы? У тебя аллергия на осиные укусы?
Юрка задумался.
– Не знаю… Вроде нет, – неуверенно произнес он. – Меня оса как-то кусала – и ничего. Вздулось немного – и все. А вот соседа пчела ужалила – у него всю руку разнесло, как будто ее воздухом надули. Я сам видел. Ужасно.
