Машина убийств застопорилась в тот момент, когда люди осознали, что революции больше не угрожает немедленная гибель, — война перестала служить оправданием для того, чтобы терроризировать Париж и всю Францию. Мания величия Робеспьера сделалась очевидной окружающим после того, как он организовал праздник Верховного существа, чтобы ознаменовать основание во Франции новой религии. 28 июля 1794 года члены Национального конвента воспользовались возможностью, чтобы арестовать Робеспьера и 19 его сторонников, которых казнили на следующий день. Teppop завершился.
Французская республика, которая существовала на протяжении дальнейших пяти лет. в отличие от того, что ей предшествовало, и того, что за ней последовало, оказалась режимом ничем не примечательным. Новая конституция отменила всеобщее избирательное право и ввела имущественный ценз, учредила двухпалатное собрание и предусмотрела многочисленные ограничения для исполнительной власти, которую представляла Директория из пяти человек. Отменены были также революционные трибуналы и Национальная гвардия. Однако новую республику, стремившуюся остаться верной идеалам революции в рамках конституционного правления, ожидала неудача — именно потому; что она сохраняла верность этим идеалам. Сделавшие политик кровеносной системой нации, революционеры парадоксальным образом полагали, что сами находятся вовне. Партийная политика того типа, который существовал в Англии (и довольно быстро сложился в Соединенных Штатах), в их глазах выглядела предательством центральной доктрины Просвещения — веры в то, что действиями человека должны руководить только природа и разум. Отметая все недавние политические примеры, они видели в Греции и Риме (достаточно далеких, чтобы их можно было идеализировать) единственный источник вдохновения — к Цицерону и Плутарху прислушивались с большим вниманием, чем даже к Вольтеру и Руссо.
Такая идеализация политики не оставляла места для легитимной политической оппозиции, ее следствием могла стать только смена режимов, каждый из которых был вынужден уничтожать своих предшественников и оппонентов. Пытаясь удержаться у власти, члены Директории начали манипулировать общественным мнением, отменять и действовать вопреки результатам всех следующих выборов. В 1797 году был устроен очередной переворот, однако к тому времени политика уже целиком направлялась не изъявлением всеобщей воли народа, а махинациями небольшой кучки людей.
Между тем Франция вновь вступила в войну, которая сделалась вопросом не столько стратегической, сколько политической необходимости. Поскольку институт levee en masse превратил страну в военное государство и фактически перевел всех граждан на положение солдат, непрерывные боевые действия стали единственным способом удержать нацию от распада, и французскому правительству приходилось выжимать максимум из завоевательных кампаний, чтобы прокормить граждан Парижа. Какова бы ни была мотивация, французские армии раз от раза закрепляли успех. К 1795 году пруссаки, голландцы и испанцы либо уступили давлению, либо были разгромлены — с Францией продолжали воевать только британцы и австрийцы. Завоевание Италии в 1796 году, осуществленное самым удачливым из полководцев. Наполеоном Бонапартом, сделало Францию хозяином всей Западной и Южной Европы за исключением Британии. На волне успеха Наполеон начал дерзкий Египетский поход, завершившийся уничтожением французского флота в бухте Абукир и почти катастрофическим поражением. Несмотря на это, в октябре 1799 года блестящего генерала, возвратившегося из Африки, Париж приветствовал как героя.
Политическая ситуация во Франции к этому моменту была самой неблагоприятной. Военное поражение в Неаполе от местных войск продемонстрировало, что господство французов в Западной Европе опирается не на согласие народов, а на силу оружия. Любые мечты принести угнетенным народам соседних стран освобождение были сметены поднявшейся волной национализма. Революционный оптимизм 1789-1794 годов уступил место националистическим страстям, а на военных начали смотреть как на защитников нации и ее чести. Гражданской Директории удалось отвести потенциальную угрозу как якобинского, так и роялистского мятежа, однако к 1799 году среди парижан возник страх, отчасти имевший реальную подоплеку, отчасти искусственно подогреваемый, что якобинцы готовы опять прийти к власти и что новые дни Террора не за горами. Аббат Сьейес, консервативный член Директории, устроил ее роспуск 9 ноября 1799 года и вошел в состав нового правящего органа—консульства. Еще одним из трех консулов — и фактическим главой республики — стал тридцатилетний генерал Наполеон Бонапарт.
За десять лет, прошедших с начала революции, Франция превратилась в нацию–воительницу — французское государство действовало от имени всех в обмен на абсолютную преданность каждого. Сами люди требовали от нового руководителя военных успехов и были готовы ради него на любые жертвы. Огромное население Франции преобразилось в военную машину — как писал Карл фон Клаузевиц (прусский офицер, сражавшийся с французами). «Война сразу стала снова делом народа, и притом народа в 30 миллионов человек, каждый из которых считал себя гражданином своего отечества».
Последовавшие вскоре наполеоновские войны, с перерывами и остановками, втянули в себя всю Европу, как Западную. так и Восточную. Противники Франции — Австрия, Пруссия и Россия, поддерживаемые, подстрекаемые и иногда направляемые Британией, — объединялись друг с другом во все новые и новые, каждый раз ненадежные союзы. После серии побед французы подписали мирные договоры с континентальными державами в 1801 году и с англичанами в 1802 году. Однако целью Наполеона были не мир и спокойствие для Франции, а строительство французской империи. Почему бы Франции, с ее армией граждан и новым военизированным государством, не навязать Европе освобождение, цивилизацию и правление, как удалось когда‑то Риму? В 1802 году, по примеру Октавиана Августа, Наполеон провозгласил себя пожизненным Первым консулом, а в 1804 году римский папа, не отважившийся прекословить завоевателю, короновал его императором французов.
В 1805–1807 годах французские войска разгромили силы австрийцев, пруссаков и русских при Ульме, Аустерлице, Йене, Ауэрштедте и Фридланде. К июлю 1807 года Франция, или, точнее, сам император Наполеон, уже контролировал всю континентальную Европу. Своего брата Луи он поставил королем Нидерландов, другого брата Жерома — королем нового государства Вестфалия, зятя Иоахима Мюрата — великим герцогом Бергским; пасынок Эжен де Богарне стал вице–королем северной Италии, в 1808 году еще один брат, Жозеф, уже побывавший королем Неаполя, —королем Испании, сестра Элиза получила Тоскану. Наполеон не только создал личную империю, но и само понятие страны–сателлита. Недовольные генералы и аристократы завоеванных Францией земель допускались к власти в обмен на преданность императору и снабжение «Великой армии» людьми, деньгами и снаряжением. Так. в 1812 году германские государства предоставили Наполеону 190 тысяч человек для вторжения в Россию,
У себя на родине Наполеон продолжил государственное строительство, начатое революционным режимом, придав последовательность и организованность реформам предшествующего десятилетия. Новый свод законов, «Кодекс Наполеона», ввел в стране единообразную систему гражданского, коммерческого и уголовного права, которая заменила не только дореволюционные уложения, но и 1400 актов, принятых с 1789 года. Равенство перед законом и религиозная терпимость были закреплены официально, как и право государства регулировать сельское хозяйство и промышленность. Слово «революция» обычно ассоциируется с левацким бунтом, однако произведенная французской революцией отмена таможенных пошлин и подобных им ограничений, как и запрет гильдий и рабочих ассоциаций, принесли невероятные выгоды для коммерции, и Наполеон продолжил эту политику. Территория Франции была рационально поделена на коммуны, департаменты и районы, поставленные под начало префектов, субпрефектов и мэров. Также вводилась национальная система образования, забота о которой поручалась местным органам управления. Еще одной новацией Наполеона стало учреждение Государственной налоговой инспекции, опиравшейся на рационализированную систему подсчета и сбора налогов. В 1802 году во Франции впервые возникла национальная полиция, действовавшая при поддержке выездных трибуналов, — как одаренный администратор, Наполеон сделал все, чтобы эффективная работа нового государства обеспечила ему твердый контроль за любой политической оппозицией.
