Проводя свою политику эллинизации острова, Эвагорас уже принимал греческих беженцев на Кипре, а после сражения при Эгоспотамах оказал гостеприимство потерпевшему поражение афинскому адмиралу Конону. В 399 г. до н. э. он уже начал переписку с греческим врачом Ктесием. Были получены письма от Абулетеса, и Ктесий написал ответ, уговаривая помириться с киприотским принцем по имени Анаксагор. Обмен письмами продолжился, и Конон сказал Эвагорасу, что хочет поехать к царю. Затем Конон написал Ктесию, и, чтобы помочь своему другу, Эвагорас согласился заплатить давнюю задолженность по дани. При посредничестве Ктесия, его врача-коллеги Поликрита, лечившего Мендеса и Зенона, учителя танцев на Крите — обратите внимание, как много греков было при дворе, — Конон передал письма самому Артаксерксу с просьбой поставить его во главе персидского флота. Взятки от Эвагораса Сатибарзану, без сомнения, преследовали ту же цель. Ктесий прочитал письмо Конона царю и выступил с речью в его пользу.
Фарнабаз появился при дворе в 398 г. до н. э. и стал преследовать ту же политику. Он получил 5 тысяч талантов на постройку новых кораблей и указание строить их на Кипре, а после завершения постройки они должны были действовать под совместным командованием Конона и сатрапа. Радостные афиняне послали Конону моряков, чтобы укомплектовать корабли, и необходимое вооружение.
Тем временем ионийские посланники побудили спартанцев напасть на Карию, где находился Тиссаферн. Если война пошла бы на его территории, его можно было бы вынудить дать их городам независимость. Деркилидас, соответственно, получил приказ идти в Карию, а флот должен был оказать ему поддержку. Чтобы противостоять этой угрозе, Фарнабаз, побывавший при дворе, посетил Тиссаферна, который только что получил высочайшее повеление и пообещал преданно действовать вместе с ним как его подчиненный.
Чтобы заплатить своим наемникам, Тиссаферн в своей сатрапии чеканил монеты по родосскому стандарту. На них изображено мужественное лицо с орлиным носом, крепкими губами и подбородком, усами и короткой бородой; на голове — тиара и диадема, а также головной убор с ремешками, проходящими по щекам и завязанными под подбородком. На оборотной стороне изображены царь в образе лучника, сидонская трирема и надпись по-гречески «царская».
После того как в карийских крепостях были размещены войска для отражения внезапного нападения, два сатрапа напали на беззащитную Ионию. Деркилидас поспешил к ней на помощь. Полагая, что сатрапы находятся на пути к Эфесу, он беспечно шел походным маршем, когда внезапно с угрожающим шумом впереди появились персидские разведчики. Сатрапы выстроили свои армии — карийцев с белыми щитами, персов, греческих наемников и огромный отряд конницы — в боевом порядке прямо через дорогу рядом с городом Траллейсом. Ионийцы и островитяне под командованием Деркилидаса были сильно напуганы, некоторые из них побросали свое оружие среди высоких колосьев, которые росли в Меандрской долине, а другие уже были готовы спасаться бегством. Фарнабаз настаивал на немедленной атаке, но его начальник, пораженный боевыми качествами Десяти тысяч, предложил организовать встречу со спартанцами. Спартанцы потребовали «свободу» для греческих городов, сатрапы выдвинули встречное требование — увести армию и убрать спартанские гарнизоны из городов Азии. Под предлогом того, что лидеры обеих сторон должны посоветоваться со своими начальниками, была достигнута договоренность о годовом перемирии.
Ктесий — врач-историк
Пока спартанских послов все еще удерживали в Сузах (тем самым не давая просочиться вовне вести о проекте строительства кораблей), Ктесий посетил Кипр, чтобы лично вручить царское предписание Эвагорасу (398 до н. э.). Весной 397 г. до н. э. он отправился в Спарту с другим царским письмом, которое еще больше сделало неясным истинное положение дел.
Ктесий не вернулся к исполнению своих обязанностей в качестве придворного врача. Вместо этого он вернулся в свой родной Книд и подробно описал все, что узнал за семнадцать лет жизни при дворе. Он утверждал, что его «История Персии» основана на царских пергаментах; на самом деле она передает придворные сплетни, которые он слышал от Парисатис и других своих друзей из числа персов. По поводу событий последнего века Ктесий дает нам много информации, которую мы должны пропустить, хоть и сожалея о том, что он не воспользовался своими возможностями лучшим образом. Для персидских источников он использует местные легенды, хоть и не как Геродот, которого он постоянно старается превзойти. Его «История Ассирии», напротив, представляет собой бурный любовный роман, героиня которого царица Семирамида. Несмотря на разумные сомнения, его талант рассказчика передался его преемникам, и то, что слыло историей Древнего Востока у греков, было больше обязано Ктесию, нежели Геродоту.
Подобным образом Ктесий написал произведение «О дани в Азии» — вклад в экономическую историю, — потеря которого невосполнима. Он готовил свое собственное «Кругосветное путешествие». Однако больше всего его помнят как автора опубликованной книги об Индии — необычного сочетания подлинной информации, почерпнутой у гостей из Индии, и рассказов, которые он собрал при дворе, плюс плоды живого воображения, которые привлекали, хоть и не убеждали тех, кто сильно нуждался в знаниях об этой далекой и загадочной стране.
Косвенные сведения из Индии
Наверное, не кажется странным, что у более поздних составителей, которые выбирали из приукрашенных рассказов Ктесия то, что они считали самым лучшим, не сохранилось упоминания о Таксиле, большом городе Хиндуша, который в более поздний период правления Ахеменидов занял место прежней столицы Гандхары Певкелы (Пукхалы). Когда в нее пришел Александр, Таксила уже была самым богатым и процветающим городом в плодородном крае между Индом и Гидаспом, то есть в Хиндуше. Вряд ли Ктесий не упомянул его, потому что у него имеется подробный рассказ об Инде и он знал о реке Гидаспе.
Холм, который покрывает развалины догреческого поселения в Таксиле, был опознан, и на нем произвели раскопки. Немного предметов, оставшихся от эпохи Ахеменидов, было найдено, но было получено много косвенных сведений. Например, надпись времен правления Буддиста Асоки, который почти сразу же пришел к власти за последним Дарием, выгравирована красивыми арамейскими буквами конца IV в. до н. э. и демонстрирует то же самое сочетание арамейских и персидских формулировок, которые, вероятно, были в ходу в царской канцелярии того времени. Она является доказательством арамейского происхождения знакомого нам письма кхарошти (древнеиндийское письмо V в. до н. э. — V в. н. э. — Пер.), распространенного в последующий период.
Во втором слое, представлявшем Позднеахеменидский и Раннемакедонский периоды, был найден большой склад монет. Один-единственный сильно потертый дарик доказывает, что отношения с родиной-Персией не прерывались, но более тысячи серебряных монет с отверстиями являются примером самых первых местных монет, которые варьировали от крошечных монеток чуть более двух гранов (которые, возможно, были скопированы с лидийских) до прямоугольных согнутых брусков, вырубленных из ввезенных серебряных листов, или многоугольных, квадратных и круглых настоящих монет; один только их вес подтверждает существование связей с Персией, потому что они представляют четверть, половину и двойной серебряный шекель. Вот такое серебро предложил правитель Таксилы Александру.
