Личные покои есть и с северной стороны, куда ведут две двери, на косяках которых мы видим царя со скипетром и цветком в руках и слуг с мухобойкой и салфеткой. То, что эти покои личные, говорит характер барельефов. На одном косяке изображен прекрасно нарисованный мальчик, короткие кудрявые волосы которого схвачены широкой повязкой, в его ухе кольцо, в одной руке он несет высокий и тонкий алебастровый кувшин для благовоний, поверх другой его руки лежит салфетка. Лицом к этому барельефу по другую сторону дверного проема изображен мужчина с жаровней и ведром. Части дворца настолько отполированы, что оправдывают свое современное название Зеркальный зал.
Напротив двери с быками есть еще одна, такая же узкая, охраняемая двумя Бессмертными громадного роста. С нее открывается небольшая лестница, спускающаяся на более низкий уровень над западной стеной, огораживающей цитадель. Барельефы и надписи на южном фасаде сделаны не Дарием, а его сыном. А мы посетили все постройки Дария на террасе Персеполя.
Глава 14
БАРЫШНИК
Великий рассказчик Геродот сообщает нам, что Кир и Камбис официально не облагали данью покоренные народы, но любили принимать подарки. Дарий, однако, определил размер дани и других поборов, и за это его прозвали барышником. Как это случалось со многими другими явно несмешными анектодами этого историка, только недавно обнаруженная информация дает нам правильное объяснение. Дарий был не только великим законодателем и администратором, но и выдающимся финансистом.
Стандартизация мер и весов
Редко среди древних монархов можно найти правителя, который так глубоко понимал, что успешное государство должно стоять на крепком экономическом фундаменте. Он понимал, что в первую очередь необходимо провести стандартизацию мер и весов. Как мы уже видели, «царская мера» (равная приблизительно нашему бушелю) уже начинала вытеснять различные частные меры землевладельцев. Важно, что к концу правления Дария процесс перехода уже почти завершился. У нас есть официальный пример «царского локтя» — нечто вроде линейки из черного известняка длиной 45,7 сантиметра, подлинность которого подтверждена именем и титулами Дария. Три ассирийских царя — Тиглатпаласар III, Салманасар V и Синахериб подготовили бронзовые гири в форме льва, на которых на арамейском языке были написаны их имена и число mana (вес); они были узаконены тем, что к надписи было добавлено слово «царские». Такой лев, только гораздо тяжелее, был найден в Сузах вблизи большой бронзовой гири, когда-то предназначенной для Аполлона из Бранхид; на ней тоже есть ручка, с помощью которой ее ставили на весы для проверки, но ее огромный вес (211 килограммов) показывает, что она должна представлять семь талантов. Другая гиря в виде льва была найдена в Абидосе у Геллеспонта; на ней есть надпись на арамейском языке: «Точная, согласно царской сатрапии», а ее вес показывает, что ее единицей измерения является эвбейский талант (равен 26,19 кг. — Пер.).
Дарий также ввел новую меру веса — karsha. Были найдены семь великолепно отполированных и покрытых надписями гирь: в сокровищнице Персеполя, в Кермане и других местах. Они выполнены в форме пирамидок, аккуратно скругленных на вершине. По образцу, обнаруженному в сокровищнице Персеполя, мы узнаем, что его вес, чуть меньший 10 килограммов, представляет 120 karsha, что, согласно аккадской версии, является эквивалентом 20 mana, то есть «сверхтяжелым». Более ранние и поздние периоды дали нам большое количество гирь в форме уток; такая гирька из белого известкового камня с оттенками серого и розового тоже была найдена в сокровищнице, она весит около половины karsha. Интересно отметить, что на другом конце империи, в Элефантине на южной границе Египта, торговцы евреи платили свои долги «согласно камню (мере) царя». Самой маленькой единицей веса был ballur (боб), также известный в Вавилонии того времени. 10 ballurin составляли одну четверть, 4 четверти — 1 шекель, а 10 шекелей — 1 karsha.
Развитие монетной системы: стандартизация при Дарии
Взвешивание драгоценных металлов как форма денежного обмена уже не было в ходу. На самом деле отчеканенные монеты не были в новинку в более развитых частях империи, где давно уже использовали чеканку денег. В самом начале письменной истории Вавилония прошла ступень меновой торговли и достигла более развитой экономической ступени со всеми явлениями, которые мы считаем необходимыми для денежной экономики. Сама письменность связана с ее появлением; таблички, которые дают нам первые примеры чего-то, мы можем считать чем-то вроде (копий) дубликатов самых примитивных пиктографий, содержащих примеры древнейшей бухгалтерии.
Первой единицей обмена была «мера» ячменя. Со временем иногда ее могли заменять драгоценные металлы. Их регулярно отмеряли, и когда началась чеканка монет, названия были взяты из старой системы весов. 160 she составляли shiqlu, или более знакомый для нас библейский шекель. 60 shiqlu составляли 1 mana, а 60 mana — 1 biltu, или талант. Наивысшая единица талант весила 30 килограммов; поэтому тапа весила около 500 граммов. Что же касается шекеля, то вес серебра имел бы в монетном выражении около четверти доллара в современной валюте, хотя, конечно, нам следует помнить, что его покупательная способность в древние времена была во много раз больше.
В начале 2-го тысячелетия до н. э. балансы храма бога солнца в Сиппаре подсчитывались в «кругах», или «головах Шамаша», серебра — мы предполагаем, что это была отчеканенная монета. Пять веков спустя на египетском барельефе мы видим, как трофеи или дань отмеряют в виде серебряных колец. Вскоре ассирийцы, использовавшие серебро для важных займов, стали применять свинец для менее значительных сделок. Затем свинец был вытеснен медью, а потом место меди заняла бронза. Описывая легкость, с которой он отливал огромных бронзовых быков, Синахериб утверждал: «Я сделал глиняную форму и налил в нее бронзу, как для изготовления монет достоинством полшекеля». Кусочки серебра под названием «головы Иштар» упоминаются в отчетах о сельскохозяйственных займах, выданных во времена последней Ассирийской империи. Как они выглядели, можно понять по кусочкам штампованного серебра, откопанного в Ашуре.
Греческие поэты классической эпохи воспевали реку Пактол, богатую золотом, которая протекала мимо Сард, столицы Лидии. Золото, смываемое водой с горы Тмол, можно было еще собрать, но возросшая стоимость трудовых затрат сделала его добычу невыгодной. Ничего удивительного, что, имея относительно большое количество драгоценного металла чуть ли не у порога дворца и возможность распоряжаться дешевым трудом рабов, в начале VII в. до н. э. цари Лидии начали чеканить деньги, в то время как ассирийские монархи хвастались своими полушекелями, а люди знатного происхождения давали взаймы «головы Иштар». Подходящие способы отделения золота от менее ценного серебра еще не были открыты, и первые лидийские монеты были отчеканены из природного сплава золота и серебра, в котором золота содержится от 40 до 60 %. На лицевой стороне монеты был изображен герб Лидии — передняя часть рычащего льва, на ее обороте был выбит квадрат — отметка матрицы.
