Пользуясь обалделым затишьем, Кроу тщательно очистил подошву сапога о «надгробие» над «могилой» великана, повернулся к врагам и вскинул руку с молотом.
— Дунгадан! Дун ань!
Даже дождь пресекся от такой невиданной наглости. Орки поперхнулись, гихлы захлебнулись, великаны зачерпнули грязи из-под ног и размазали себе по лицам — жест поминания. Они на самом деле решили, что их соратника прихлопнуло как муху.
И тут витающего в темном небе призрачного шамана прорвало. Оскалившись, он разинул искривленный рот и бешено заорал:
— УМ-Г-Г-А-А-А!!! — Из разинутого рта вылетел светящийся тускло-синим сгусток некой энергии или более плотной субстанции, упав где-то среди плотных вражеских рядов.
— Чего-то он там отхаркнул? — осведомился Миф, с великим трудом скрывающий собственное обалдение.
Аму не скрывала. Подпрыгнув, она замахала двумя красными лоскутами, зажатыми в руках, и ликующе завопила:
— Кроу! Кроу! Гномы рулят!
Учитывая возросшие силы и прыгучесть, девушка едва не улетела к облакам.
— Призрачная шаманская мокрота? — продолжал допытываться Миф у Лори. — Плевок дерзновения? Слюна усиления? Кариес привиденческий? Аль попросту дедушка поперхнулся?
— Шаман умер, и его душа в ином мире, — коротко пояснила амазонка. — Но его прах использован в зелье, выпитом множеством живых существ. Они придают его душе особую силу. Поэтому шаман пребывает и в этом мире тоже. Это особый ритуал. На нашем называется «Призрачный мост», если перевести самую суть с орочьего. Шаман на том мосту. И поэтому он может изредка и понемногу — передавать особую мертвую энергию оттуда сюда. И тот, в кого попала сейчас мокрота шаманская, как ты ее назвал, мгновенно умрет. А затем оживет… ну, почти…
— Ух! Кроуччи!
— Кроу! Кроу! — завопила Аму. — Шаман плевками живительными губит! Осторожно!
— А откуда «оттуда»? — жадно полюбопытствовал гном. — Откуда? А?
— Из Аньгоры, Великого города Мертвых, — коротко ответила Лори, и закативший в экстазе глаза Миф шлепнулся в грязь и затих.
— Р-Р-А-ГХ! Дун ань!
Окутанный синим тусклым сиянием с зелеными искрами исковерканный силуэт одним могучим прыжком преодолел не меньше сорока шагов и тяжко рухнул в грязь вплотную к гному. Ручища с зажатым в ней гигантским магическим каменным жезлом ударила по «надгробию» над окаменевшим великаном, мгновенно раскрошив ее и уничтожив. Равно как и самого великана, превратив его в исчезнувшую каменную пыль.
— Дунь ань, гротх!
— Что он сказал? — дрожащим замогильным голосом поинтересовалась Аму.
— До смерти, гротх, — перевела Лори.
— М-м-м… — хором отозвались Миф с Аму.
— Да-а-а… — крайне задумчиво изрек Кроу, снизу вверх глядя на того, кто еще недавно был пусть крупным, но обычным орком, вооруженным стенобитным магическим жезлом. Орк умер и ожил. Серая кожа потемнела, почти почернела, глаза полыхали яростным синим огнем, из клыкастого рта рвалось синее пламя, светились ногти и черные волосы, светился жезл, зажатый в намертво стиснутых ручищах. Разорванные доспехи стонали при каждом движении усиленного неведомой магией умертвия. Над его головой мрачно светилось короткое «Аньлум», что в переводе с мало кому известного языка Древних означало «Мертвый свет».
— Да-а-а… повторил Кроу, покосившись на быстро заплывающую воронку. — Да-а-а…
— Унг!
Жезл врезал по земле с такой силой, что ее дрожь ощутили все вокруг. Страшный враг снова ударил по воронке, уничтожая ее окончательно. Враг не торопился — он знал свою силу и мог вдоволь и безбоязненно насладиться переполняющей его дикой мощью. Но призрачный шаман не разделял такого мнения и вновь подал свой глас:
— УМ-Г-Г-А-А-А!!!
Приказ возымел свое действие, и полыхающее потусторонней синевой умертвие шагнуло к гному.
— АРГ! — яростный рев раздался из-за спин Аму, Мифа и Лори. Испуганно дернувшись, они обернулись и изумленно вылупились на поднявшуюся на вершину пригорка мощную фигуру седого ветерана с громадным молотом в руках. Полный доспех, множество оружия, навешанного повсюду. Сотник Вурриус явился. И указывал молотом на аньлума. Рот сотника кривился зло и насмешливо, он перешел на быстрый бег, с его губ срывались едва заметные темные клубы дыма с зеленоватым оттенком. Глаза чересчур темные для обычного человека. Сотника переполняет жуткая необычная сила, а дождь вокруг него превращается в град… Вурриус бежал в облаке белоснежного града и морозного воздуха… и похоже, плевать он хотел на волшебный шаманский дождь и его сдерживающую силу…
Кроу поступил мудро. Бой с новым противником еще не начался, они не успели скрестить оружие или обменяться оплеухами. Аньлум только и успел, что показать переполняющую его силу. Ну и славно. Гном отпрыгнул назад, хорошенько оттолкнувшись, взмыв повыше и по долгой высокой дуге вернувшись к товарищам. Вурриус пробежал прямо под летящим гномом. Промчался, как тяжело груженный товарный состав. И со всего маха налетел на аньлума, что как раз потянулся за посмевшим убежать гномом. Преображенный орк не дотянулся. Хуже того — рычащий, как дикий зверь, сотник ударил его с такой силой, что аньлума отбросило назад, он упал навзничь, в великом бешенстве завыл. Коротким прыжком медведеобразный Вурриус оказался на бронированной груди аньлума, вздел молот и принялся бить по забралу вражеского искореженного шлема с такой силой, что голова противника рывками начала погружаться в грязь. Орущий орк отмахивался, отбрыкивался, сверкал синими вспышками, но это ему ничуть не помогло. Он выглядел как едва подросший и набравшийся сил кот, что забрел в чужой двор в поисках новых ощущений и там нарвался на матерого тигра.
Удары сыпались один за другим. Порой сотник перехватывал молот одной рукой, другой срывал с доспеха какой-нибудь образчик оружия и втыкал, врубал, вкручивал и всаживал его в аньлума.
— Жуть, — отнюдь не испуганным голосом выразила свои эмоции Лори, хлопнув по плечу приземлившегося рядом гнома. — Молодец, милый.
— Повезло, — выдохнул гном, подставляя грязное лицо дождевым струям. — Они дотянулись до Аньгоры!
— Я уже поняла. Ты о другом подумай — если в сотнике сидит жрец Аньрулла, древнего бога смерти, представляешь, как жрец воспримет покушение орков на Город Мертвых и на его посмертную энергию?
— Сейчас узнаем. — Кроу указал глазами на яростную схватку. — Дым…
— Дым, — поддержала писком Аму.
— Сэнсэй, браво! — откашлялся Миф. — Хочу быть таким, как ты.
— Звероватым мужиком с молотком? — уточнила невинно Лори.
— Да нет! Таким вот воином!
— Время и опыт, Миф, время и опыт, — ответил Кроу. — И спасибо. Ого!
Аньлум доказал, что может за себя постоять. Каким-то чудом орк выгнулся, извернулся, сумел сбросить убивающего его сотника. И прыгнул следом за кувыркающимся врагом, занося боевой жезл и выкрикивая рычащие кличи. Армия орков отозвалась восторженным улюлюкающим долгим воем. Дождь зашумел с новой силой. Призрачный шаман закачался из стороны в сторону, его губы сложились в насмешливо-радостную улыбку.
