Понимающе кивнула. Один вопрос прояснили, но образовался второй – суд над лордом Вариэлем-младшим.
– Его обвинили в государственной измене, – словно прочитал мои мысли Конрад.
Слова выстрелили тяжелыми свинцовыми пулями.
Так вот почему?.. Ну да, Антрею Гаушу запрещено появляться даже рядом со столицей, а он всего лишь барон из свиты графа. Сам Риоре как прокаженный, ему не наносят визитов. И полеты на драконе… Тогда я не придала словам лорда особого значения, а теперь задумалась. Людям не рубят головы за прогулки на крылатых ящерах, мы ведь не над Майном парили. Но ловили нас по-настоящему. Мамочки, могли ведь убить!
– Совершенно верно, – не стал отрицать Риоре. Подтвердил буднично, как сущую безделицу. – Но вам нечего бояться, король лично закрыл дело.
– Однако обида осталась, – чуть слышно пробормотала я. – Не только королева, но и король. – И уже громче: – Как вы относитесь к его величеству, милорд?
– Сообразно поступкам. – Блондин оказался кристально честен. – Я понимаю, о чем вы, и не стану скрывать: хотел бы торжества справедливости. Справедливости, а не крови, – подчеркнул он. – Ваша сестра жива, ей не причинят зла, только вот ее дети потеряют права на престол.
– Почему?
А я гадала, зачем спектакль! Только обвинять Риоре пока не спешила. Может, мой биологический отец действительно не ангел. В конце концов, послушал же он любовницу, а не советника. Как показало время – зря. Марианн точно не белая и пушистая, а враг моего врага – мой друг.
– Ее муж – простолюдин, пусть и маг. Я не настолько жесток, – заметил Риоре, провоцируя некую реакцию.
Конрад тоже пристально наблюдал за моим лицом, заглядывал в глаза.
– Значит, так. – Я встала и, сцедив зевок в ладонь, расправила юбки. – Говорите всю правду. Про приставания Марианн в курсе, про ее планы – тоже, обо мне, так и быть, потом, а вы, Риоре, колитесь.
– Что? – не понял лорд.
Ну да, местным не знаком земной сленг.
Ожидала представления, молчания, оскорбленной невинности – чего угодно, кроме подтверждения собственных догадок. В последние годы советник часто ссорился с королем по разным вопросам, мешал тратить деньги направо и налево, Марианн стала их последним разногласием. Эдвин велел арестовать Риоре, тот даже пару недель просидел в тюрьме. Потом монарх выпустил пар, отмел как полный вздор самое страшное обвинение, заготовленное людьми канцлера, и отправил былую правую руку в опалу. Однако люди злопамятны, и пусть Риоре этого не говорил, понятно: он жаждал мести, а не только спасения Гаменции. В частности, вернуть оскорбление невесте, которая сняла кольцо в первый же день, задолго до суда.
– Вот вся правда, миледи.
Закончив, Риоре подобрался, подготовился к обороне.
– Благодарю.
Кивнула и вновь опустилась в кресло, явно обескуражив собеседника. Пришлось пояснить:
– Теперь вы держите меня за равную, раз не кормите сказками.
– И что вы намерены делать? – Риоре нервничал, но тщательно это скрывал, не вертел перстень. Выдавали только напряженные мышцы лица. – Выдадите отцу?
Должна бы, но не хочу. Странно, никогда не сочувствовала злодеям, считала себя законопослушной гражданкой, а тут – на стороне опального советника. Сердцем чувствую: себе на уме. Но верю. Смотрю в лицо и понимаю: не донесу. Возможно, потому, что он единственный, кому я нужна. Сомневаюсь, будто папочка кинется с распростертыми объятиями. Скорее назовет самозванкой и отправит к крысам. Да и Лика… Если она действительно предала…
– Можно еще один вопрос? – Риоре кивнул. – Понимаю, чувств не было, но как Лика относилась к будущему браку? Просто выполняла волю отца или?..
– Или. – Лорд не стал вдаваться в подробности. – Хватит о прошлом, куда важнее настоящее. Пока вы столь ревностно копались в моих намерениях, – невольно покраснела, – мне в голову пришла идея. Как ни странно, подарил ее отец. Это единственный способ оказаться на балу, но способ щепетильный, вы вольны отказаться.
Заинтригованная, навострила уши.
– Фиктивный брак, – не стал тянуть кота за хвост Риоре. – Меня пропустят в качестве вашего мужа, а былая, пусть и разорванная помолвка с Ликой отметет многие вопросы. Ваша сестра действительно не считала меня такой уж жуткой кандидатурой, – усмехнулся блондин.
Чтобы принять решение, требовалось выпить. Пожалуй, не один бокал. Выйти замуж. Пусть фиктивно, но все равно!
– А как тут с разводами? – брякнула я. – Или только смерть разлучит нас?
– Зачем же смерть? – удивился Риоре. – Развод возможен по обоюдному согласию, воле монарха или суду. Например, если выяснится родство с мужем или порочащие жену факты. Мы составим договор, скрепим его подписями при свидетелях, и, скажем, через год вы станете свободной женщиной.
Заманчиво, но где же подвох?
– Мечтаете о короне? – задала вопрос в лоб.
В свете недавних событий всякое возможно.
– Нет, – без запинки ответил младший лорд. – Корона мне не нужна, клянусь честью предков.
И я поверила. Не мог человек с такими глазами (дались они мне!) лгать.
Конрад делал вид, будто его нет, хотя, помнится, так мечтал женить сына всего пару часов назад. То ли шутил, то ли не думал, что все случится столь быстро.
– Другие способы?
Расставаться с холостой жизнью пока не хотелось.
– Имеются, – кивнул Риоре. Он ничуть не обиделся и явно подготовился, учел возможность отказа. – У меня остались знакомые в высшем свете. Можно попробовать через них, а то и вовсе написать королю покаянное письмо. Немного лжи еще никого не убило. Прошло достаточно времени. Эдвин остыл, может дать шанс загладить вину.
– Только это унизительно, верно? – подмигнул старый лорд. – Он ведь и тогда ждал извинений, но ты упрям. Именно поэтому король разозлился. Ты не умеешь уступать, сын.
Опальный советник пропустил замечание мимо ушей. Он о чем-то напряженно размышлял и вновь теребил кольцо.
Терпеливо ждала, чем все закончится, и продолжала мечтать о подушке. Хорошо Риоре, вернется и завалится спать, а у меня фрейлины, занятия, королева и благотворительность, будь она неладна! Ехать в сиротский приют не хотелось, но отказаться нельзя. Раздам хлеб и сладости, поулыбаюсь и улечу, этакая добрая фея. А воспитанницы выстроятся в ряд и нестройными голосами восславят королевскую семью. Показуха процветала во все времена во всех странах. В итоге, видимо, задремала, потому как очнулась, уткнувшись во что-то мягкое. Последнее, что помню, – спинка кресла в кабинете Конрада, на которую откинулась буквально на минутку, слишком уж долго Риоре думал. И вот кресло отчего-то тряслось, а мои ноги качались. Нехотя разлепила глаза и обнаружила, что нагло обвила руками шею лорда Вариэля-младшего. Старший шагал рядом и посмеивался. Риоре бросал на него убийственные взгляды и угрюмо молчал. Ношу не отпускал, держал надежно, я бы даже сказала, с максимальным для нее – то есть меня – комфортом.
