Когда бурные возмущения наследника рода Отти стихли, собралась с духом и побрела к королевскому кабинету. Лучше бы на казнь! Отца боялась жутко, до дрожи в коленях и спазма лицевых мышц. Челюсти свело, поэтому, догадываюсь, выражение лица было зверское.
Придворные испуганно расступались, шушукались за спиной.
Чем ближе зловещая дверь, тем больше таяла уверенность в собственных силах. Когда же меня остановил Брайн Уиллис и передал просьбу отца зайти, она и вовсе испарилась. Ничего хорошего от разговора я не ждала, оставалось только гадать, по какой из множества причин разгневался король. Сомневаюсь, будто звал ради отеческой поддержки.
Миновав приемную для неименитых и тех, кому не посчастливилось договориться об аудиенции, а посему приходилось толкаться в общей очереди, вслед за старшим слугой ступила в комнату ожидания для посетителей рангом выше. Тут уже стояли кресла, имелось подобие дивана. Жесткого, как почти вся местная мебель.
Черная спина маячила перед глазами. Мелькнула трусливая мысль сбежать, но я ее отмела. Неприятности нужно встречать лицом, а не пятой точкой.
Дверь в кабинет пряталась за темно-красной портьерой. Брайн откинул ее и постучался. По ту сторону недовольно ответили, и слуга доложил о моем приходе. Чуда не произошло, блудную дочь пригласили в пыточную.
Ну, пожелайте удачи, боги и демоны Вселенной!
Интерьер полностью соответствовал облику владельца: много дерева, все на века и никаких милых безделушек, не считая картин на стенах. С них сурово смотрели некие люди, полагаю, родственники. Не обошлось и без самого Эдвина Второго, запечатленного художником по пояс. Картинный монарх опирался одной рукой на каменный шар, другой сжимал меч. Живой король буравил взглядом из-под кустистых бровей в кресле аккурат под двойником. Учитывая, что и на портрете отец не выглядел милым, психологическое давление парочка оказывала мощное. Видимо, на то и рассчитывали.
Мялась на пороге, гадая, можно ли сесть или лучше постоять. В голову лезли всякие мысли, одна мрачнее другой. Вот ведь судьба, а! Спасти, чтобы засунуть в клетку со львом. Пусть он биологический отец, но совершенно чужой, внушающий страх.
А вдруг Эдвин – маг? Логично, иначе как бы он удержался на троне? Тогда дела совсем плохи, загипнотизирует и выяснит всю правду. «И отправит в Сибирь», – брякнул внутренний голос, шутник хренов.
Словом, ладони вспотели, а праведный гнев на Тео поостыл.
– Звали, милорд?
Именно так детям полагалось обращаться к венценосным родителям.
Книксен делать не стала, потому как взрослая, старше четырнадцати лет, а вот легкий поклон обязателен. Правила вдолбили учителя в доме Риоре, а маг успешно закрепил заклинанием.
– Садись! – разрешил король.
Лицо его не просветлело, морщины не разгладились, из чего сделала вывод, что тревожила монарха именно моя особа.
Шурша юбками, подошла к столу и опустилась в кресло, терпеливо дожидаясь, пока король заговорит вновь. Еще одно правило – молчать, пока не спросили.
– Мне принесли занятную вещь, – Эдвин продолжал буравить меня взглядом, – и я хотел бы выслушать объяснения.
Гадать какую, пришлось недолго – на стол легло выписанное Риоре приглашение. Ах ты зараза, Брайн! Разглядел-таки! Но сама дура, могла догадаться: старший слуга с пристрастием досмотрит корреспонденцию и мигом доложит королю.
– Объяснения? – Старалась сохранить хорошую мину при плохой игре, заодно лихорадочно придумывала ответ. – Я не понимаю, милорд. Это обычное приглашение, я подписала сегодня десяток.
– Лика! – чуть повысил голос Эдвин. – Ты все прекрасно понимаешь, не разыгрывай дурочку. Что у тебя с лордом Риоре Вариэлем?
Вопрос повис в воздухе дамокловым мечом.
Нервно сглотнула, гадая, насколько осведомлен король. Во дворце полно шпионов, кто-то пронюхал о моих ночных отлучках или перекупил Леонсию. Ладно, спокойно, между государственной изменой и прелюбодеянием выбирают последнее.
– Пока ничего, – нагнала тумана.
– Пока? – нахмурился отец и приподнялся. Жилистые руки уперлись в стол и заметно напряглись. Такие быка ударом свалят. – Поясни!
– Мы были помолвлены.
Чистая правда, между прочим.
– Вот именно, были. Хватит лжи, Лика, иначе я прикажу доставить его во дворец и выясню сам.
Ой, не надо!
Испугалась за Риоре, представив его под конвоем. Может, бывший советник еще тот гад, но нужен мне живым и невредимым. Не только ради шкурного интереса, заметьте, успела привязаться.
Пожевала губы, взвешивая плюсы и минусы оглашения помолки до бала, но король настаивал, нужно что-то ответить.
– Я считаю, его напрасно удалили от двора. При всем моем уважении, лорд Лонли больше озабочен красотой ногтей, чем благом государства.
Добавить бы про Марианн, но женские журналы вбили азбучную истину: о чужой измене лучше молчать, если не хочешь оказаться крайним.
– Занятно! – Эдвин сел. Костяшки пальцев постукивали по столу, медленно, ритмично и пугающе. Король не нервничал, он обдумывал решение. – Прежде ты не интересовалась политикой и не питала любви к графу Ланскету. Так, девичий интерес, не более. Я счел целесообразным использовать его, соединив узами брака, и только. Напоминаю: лорд Вариэль преступник.
– Вовсе нет! – с жаром выпалила я, позабыв об осторожности. – Вы сами знаете, милорд, но не желаете признавать ошибки.
– Вы любовники?
Отец умел задавать правильные вопросы.
– Нет.
– Тогда не понимаю… – Эдвин задумчиво почесал подбородок. – Шантаж?
– Тоже нет. Просто исправляю ошибки прошлого, – положила конец догадкам я. – Согласитесь, логично пригласить графа от моего имени, ведь именно по моей вине от него отвернулись.
– Риоре Вариэль пожинает плоды своего характера, – буркнул король, скорее обращаясь к себе, нежели ко мне. – Хорошо, пусть приезжает. Вы ведь общаетесь?
Подобного вопроса я не ожидала, и он застал врасплох. Однако выдержка не подвела:
– Граф написал мне пару писем, давно уже. Просто миледи матушка заговорила о браке, вспомнилась та нехорошая история. Лорд Вариэль достаточно наказан. Полагаю, он давно осознал ошибки.
Эдвин неопределенно развел руками.
Уф-ф, пронесло, гроза миновала. Ставим галочку: король вспыльчив, но отходчив. Пора поговорить о Тео.
– Милорд, я собиралась к вам по важному делу, когда господин Уиллис передал ваше пожелание. – Придала лицу недовольное выражение и воскресила в памяти грязную сцену в саду. – Полагаю, герцогу Сарусу тоже не мешало бы послушать, речь о его сыне.
– Что натворил юный маркиз? – В короле проснулось любопытство. – Я полагал, дело к свадьбе.
