Камилла в доме резала овощи и хлеб, Дрю всячески ей мешал. Крис сидел на веранде, что-то читал. Тихий семейный вечер в ожидании еще одного члена семьи. Я начинала к такому привыкать.
Не хватало только Рикарда, и, не сговариваясь, мы решили его дождаться. Крис утверждал, что дракон не может прилететь позже восьми, даже частный. Минуты текли медленно, и я почему-то нервно теребила в руках ленточку с нового платья.
Наконец раздался громкий стук, и я подскочила, недоумевая – почему Крис его не впустил?
А когда увидела у дверей Ривера – детектива из управления, – сразу поняла, что случилась беда. Это было видно по его взгляду, растерянному и немного виноватому.
– Привет, Никки. Ты только не волнуйся…
Если после этих слов хоть кто-то успокаивался, я не входила в их число. Мне стало почти плохо, к горлу подступила тошнота, а руки и ноги резко ослабели.
– Что случилось? – побелевшими губами прошептала я.
– С нами связались из Хиглейк-града. Дракон Рика упал в окрестностях города, едва успел покинуть его пределы. Они сейчас работают, ищут выживших, но там была такая высота… Светлейшая, Никки, я не могу тебе врать.
Слова в темноте и звенящей тишине прозвучали как приговор:
– Они ищут тела.
Глава 10
Ядумала, что в жизни было достаточно страхов. Я оказалась одна в незнакомом городе, я встретила призрака, я видела, как горит моя лавка, и думала, что внутри осталась лучшая подруга, я слышала угрозы и оказывалась на краю гибели.
Но только теперь я поняла, что те страхи были совсем маленькие. Кратковременные, оставляющие после себя лишь недолгую дрожь.
Такого страха я еще не испытывала. Он раскинул внутри черные крылья, словно заслонил собой весь мир, превратив его в безжизненную серую пустыню. За минуту, пока все переворачивалось с ног на голову, я вдруг поняла, почему люди не хотят жить.
И в первое мгновение сама испугалась собственных мыслей.
Усидеть на месте было очень сложно. Я бродила взад-вперед по залу, не замечая, что ударяюсь о хаотично расставленные стулья. От слез болело горло, но слезы, вопреки тому, как пишут в романах, все не высыхали. Это была настоящая истерика, какой не случалось, наверное, никогда.
– Сырочек, – только Дрю пытался хоть немного воззвать к моему разуму, – успокойся немного. Ты делаешь себе хуже.
Я даже не обращала внимания на доводы друга, просто смотрела перед собой, игнорируя все слова, обращенные ко мне. Говорят, когда любишь, есть какая-то связь с любимым человеком, ты чувствуешь, когда его жизнь обрывается. Я не чувствовала ничего. Значило ли это, что Рик жив? Или что я его не любила?
– Я попробую разузнать что-то через фонд, – наконец поднялся Крис. – В Хиглейк-граде есть пара знакомых, может, у них будут люди в управлении, которое занимается поисками.
– Это Нейстикс, – вырвалось у меня. – Он угрожал. И сдержал слово.
– Мы с ним разберемся, Никки. Найдем Рика и разберемся с тем, кто это устроил. Я тебе обещаю, я брошу все ресурсы фонда на это.
До меня не очень хорошо доходил смысл его слов.
– Надо связаться с Берноном.
– Как? – с отчаянием в голосе простонала Камилла. – Он же принц! Нам даже не дадут передать ему весточку.
– Пап? – Я повернулась к отцу.
Он работал в королевской охране, пусть и вдалеке от столицы, но ведь наверняка знал хоть кого-то, приближенного ко дворцу! Мне бы просто передать Бернону весточку, а дальше – я была в этом уверена – принц приедет или как-то еще поможет.
Хотя, наверное, я хваталась за соломинку. Что сделает принц? Разыщет в темноте то, что осталось от дракона?
И тут же разозлилась на саму себя. Рикард, может, и мертв, но Нейстикс не должен выйти сухим из воды!
– Я попробую, но ничего не обещаю. Даже королевская охрана зачастую далека от личного контакта с правящей семьей.
– Хоть издалека! – взмолилась Камилла. – Хоть крикнуть ему!
Отец ушел к зеркалу, налаживать связь. А я продолжала ходить туда-сюда по залу, пока не выдохлась и не опустилась на стул.
– Сырочек, выпей зелья, иначе тебе станет плохо!
Дрю взволнованно летал от меня к Камилле, не зная, кого жалеть первой.
Я сидела, обняв колени, стараясь не думать о том, какая же я идиотка. Рикард был чем-то постоянным, незыблемым. Он просто был, всегда рядом, никогда не сдаваясь. В Азор-граде приветливо шутил с дочкой друга, потом жил рядом, пытаясь добиться внимания, потом защищал. И все это время он надеялся, что я к нему вернусь, а я сомневалась, словно уверенная, что мне дано неограниченное количество времени.
За ошибку не платят смертью! А за сомнения жестоко наказывать вот так, отобрав то, что прежде я не ценила. Внутри все сжималось и леденело. А если он жив? Если ранен и медленно умирает, думая, что я его так и не простила?
Словно во сне, я поднялась.
– Никки?
– Пройдусь. Просто по улице, мимо крыльца. Не могу дышать, если останусь, я упаду.
– Я с тобой! – вызвалась Камилла. – Плевать на опасности, сильнее Нейстикс ударить уже не сможет.
Мы вышли на воздух, но легче не стало. Я не могла вдохнуть полной грудью, несколько часов слез и паники начисто лишили меня способности нормально дышать.
– Думаешь, он жив? – шепотом спросила я.
– Да. Он тебя не бросит. Не бросил здесь одну, не бросил, когда сгорел дом. Не сможет и сейчас. Будет ворчать, издеваться, подшучивать, но не бросит.
– Ты оптимистка.
– Я тоже его люблю, Никки. Он вытащил меня с улицы и познакомил со всеми вами.
Я вдруг застыла, увидев, как к нам бодро и непринужденно направляется мэр. Оцепенение в какой-то мере спасло его от немедленной расправы. По крайней мере, пока я оправлялась от шока, мужчина успел подойти и приветливо улыбнуться.
– Гуляете, леди? Похвальная привычка, вечерний променад чрезвычайно полезен.
– Что вам нужно? – спросила Камилла. – Пришли поплясать на костях?
– На костях? – притворно удивился Нейстикс. – А что, кто-то погиб?
Оцепенение спало, сорвав мне крышу вместе с остатками страха.
– Не смейте больше приближаться к моему дому! Я сделаю все, чтобы уничтожить вас!
– Угрожаем? Как неосмотрительно. Вам бы сдержанности поучиться, леди Тентен. Или вы так и не успели взять фамилию мужа, я запамятовал?
Наверное, Нейстикс и сам понял, что перегнул палку, но из-за тучности и возраста среагировать не успел. Получил ощутимый удар в нос. Приправленное яростью отчаяние дало выход в болезненном для руки ударе, а потом у меня и вовсе вырвалось странное заклятье. Я использовала его, когда подрумянивала булочки и кексы, но теперь на щеке у Нейстикса багровели два серьезных ожога.
