А кто видел боевые, но ни разу не поцарапанные щиты?
В итоге, если вдуматься, обе стороны получили то, что хотели: Юлия оправдание и отдых от мамы (да-да, возня в больнице всё равно для неё была лучшим выходом, чем чтение матери меню вслух), а Ольга Фёдоровна – очередной значок с отличием «Я всё вынуждена делать сама». Она знала, что так и будет! Она опять во всём права! Но уж если дочь не удосужилась сохранить здоровье сына, тогда пусть пеняет на себя и не смеет заводить разговор о потраченных средствах. На больницу, даже с туристической страховкой, да на лекарства уйдёт чуть ли не столько же. А всё наверняка потому, что Юлия, занявшись детскими обидами и подсчётом средств, оставила Беню без надлежащего присмотра! И вот, в итоге – в два раза больше расходов.
«Знать будет, как маму не слушаться» – наверное, именно с этой мыслью Ольга Фёдоровна мстительно подчёркивала в меню самые дорогие позиции. Раз уж она одна понимает, как важно достойно выглядеть в компании Богатой и Полной Семьи, – она примет этот вызов и всё сделает сама.
Тропинка пошла вверх.
Всё! Оставили внизу этих милых дам с их проблемами.
Чем глубже погрузятся – тем быстрее выйдут из них.
Мастер сосредоточился на правильном дыхании, на пении птиц, на шелесте листьев. До завтра никакая суета уже не проникнет внутрь. Даже слова новой книги по сравнению с мощным и размеренным дыханием Жизни вокруг – именно суета.
Он, поднимаясь, погружался в Сердце Природной Силы – Чёрные горы…
Его ждала ночь в объятиях леса, его ждал чистый и холодный рассвет, медитация молчания, сосредоточенный спуск и купание – даже омовение – в море. После таких часов Мастер любил возвращаться. Возвращаться Собой Цельным. Возвращаться Другим.
И в который раз убеждаться в правильности выбранного пути.
И каждый раз открывались новые горизонты.
Это и есть Жизнедеятельность.
Это и есть Счастье.
Когда получаешь Радость от каждого мгновения Жизни!
Для мужчины важно творить, а не только наслаждаться жизнью, не просто жить. Поэтому для мужчины Жизнедеятельность.
А для женщины из этого словосочетания только Жизнь. Без Деятельности!
Жизнь в Любви и Счастье!
* * *
По законам этой страны турист не имел права самостоятельно отправиться даже в такое небольшое «путешествие»: леса и горы тщательно охранялись. Но присутствие второго человека никак не мешало Мастеру. Проводник выполнял свою работу, а он – свою.
Самую тяжёлую и самую лёгкую, самую творческую и самую наиблагодарнейшую в мире – работу над самим собой.
Мастер и его легконогий проводник нагнали другую почти такую же пару, топающую по красивейшей дорожке наверх.
Милая женщина около тридцати пяти еле дышала. Она была очень полной – и при этом на жаре на ней были надеты длинные, до щиколоток, неопреновые штаны, плотная толстовка поверх майки, наверняка уже полностью пропитанной потом. На талии висела только небольшая сумочка, а объёмный рюкзак был у проводника.
Проводник старался шагать медленнее, поглядывая на свою клиентку непонятным, закрытым взглядом. То ли хотел её бросить прямо тут, то ли намеревался подбодрить, но не решался это сделать.
А та, несмотря на частый бисер пота на упрямом лбу, шагала и шагала, хотя на её лице большими буквами было написано «лечь и сдохнуть».
Сильные, Сильные Женщины, милые упрямицы, щедрее других одарённые Матерью Землёй. Именно вы, обладая особой витальностью, всё время норовите уничтожить её, отказаться от своей сокровенной сущности, от своей особенной магии – вот так, через ритуальные спортивные самоубийства, через насилие и нелюбовь.
– Какой прекрасный день! Вы сегодня будете спускаться? – спросил Мастер, поравнявшись с женщиной. Сам он даже не потерял дыхания, но искренне сочувствовал туристке – ведь она шла ЧЕРЕЗ СИЛУ, НАЗЛО, чтобы сделать себе, своему телу ХУЖЕ.
– Нет… завтра… фух…
– Будете ночевать в горах? Вы учтите, там негде искупаться. Может, стоило бы себя поберечь?
Взгляд женщины сделался как минимум недоброжелательным. Сильная Женщина, настроенная на подвиг Преодоления Себя, – это очень серьёзно.
Но Мастер улыбнулся, предложил воды, потом посидеть, и Оля мешком обвалилась на валун под роскошную раскидистую оливу.
Посидела, глядя в никуда. Светлые брови, светлые ресницы. Средней длины волосы убраны в хвостик.
Косметики нет, так как Оля явно знала, что придётся ей во время совершения этого Подвига очень непросто. Зато красивые кисти рук ухожены, и маникюр на высшем уровне, авторский, затейливый – как произведение искусства. Творческое начало в Оле было, и оно было сильно, хотя и находилось на задворках, придавленное Центральной Идеей умерщвления плоти.
Мастер молча достал из своего рюкзака пару яблок и протянул одно Оле. Он уже видел, что расслабить и придать сил этой женщине можно только через пищу. Она не умела принимать Силу мира иными путями, не ощущала истинные потребности ни своего тела, ни своей души. Из живых чувств в ней осталось только чувство вкуса. Всё остальное было закрыто доспехами, которым только предстояло стать живым, податливым, вкусным женским телом, отзывающимся на каждое прикосновение.
– Очень жарко, – простонала Оля.
– Я не советовал бы вам ночевать в горах, – сказал Мастер очень мягко. – Если вы пойдёте вниз сейчас, то вечером сможете как следует поплавать или попасть на анимацию в бассейне. Аквааэробика. А потом душ и выспитесь в хорошо кондиционированном номере.
Оля смотрела с надеждой, как будто её собирались помиловать за десять минут до казни. Аквааэробика в холодном хлорированном бассейне сошла бы за Подвиг.
Потом вдруг отрицательно замотала головой:
– Я так ещё и на ужин, на шведский стол попаду…
Мастер встал и подошёл поближе к краю скальной площадки, где они остановились. Тропа тут делала петлю, и под раскидистой оливой путники, намеревающиеся покорять Чёрные горы, отдыхали во время подъёма.
Причиной был ещё и потрясающий вид, открывающийся сверху. Ради одного этого стоило лететь, идти!
Такие мгновения запечатлеваются на всю жизнь в самой заветной шкатулке памяти…
– Вы знаете, Оля. Есть особое Время, и есть особое Место. Вы прилетели сюда на две недели…
– На десять дней.
– …с желанием убивать своё тело вот таким образом? Мне доставляет удовольствие эта прогулка, но вас она истязает. И не потому, что вы слабее меня или хуже подготовлены. Просто вы заранее настроены на то, что идёте в гору получать результат, – задумчиво говорил Мастер. – Вы хотите сбросить за эту прогулку один килограмм. А надо тридцать. Вам – надо.
А тому, кто уже ждёт вас за поворотом, это не надо.
