Её взгляд из-под слишком пушистых и чёрных ресниц однозначно говорил об уме и способности управлять людьми и процессами.
Интересно, что Мир на этот раз подготовил? – подумал Мастер, с удовольствием перебрался за её столик и вежливо поздоровался.
Пока женщина, представившаяся Ксенией, рассуждала на общие темы – бархатного сезона, красот Монтенегро, температуры воды в море, Мастер изучал второго человека за столом.
Девочка, подросток лет четырнадцати, даже не подняла головы, когда за столом появился ещё один взрослый. Она полностью ушла то ли в соцсети, то ли в какую-то компьютерную игру.
В отличие от мамы девочка была простовата. Немного полная, в любом случае не такая золотисто-спортивная, как мама. Волосы едва причёсаны, с одной стороны выстрижено очень коротко, с другой свисает длинная прядь, как в мультиках аниме. Эта прядь была выкрашена в разные цвета, но, видимо, каким-то карандашом, который смывался, так как на загорелом плече с этой стороны были пятна тех же цветов.
Черты лица девочки были круглыми, мягкими, спокойными. Мастер без труда представил бы её себе в русском платочке с узлом под подбородком, с коромыслом и ведром у колодца.
И в то же время в курносом носике, округлых щёчках и веснушках Мастер увидел нечто, что заставило его всмотреться в девочку ещё внимательнее.
– Катя, принеси мне ещё минералки.
Девочка-подросток, которая не должна по определению быть любезной и покладистой, безропотно встала и отправилась за водой для мамы.
– Ваша дочка пропускает учёбу? – поинтересовался Мастер. О Монтенегро он мог рассказать куда больше Ксении.
– Она? Она нагонит, – легко сказала Ксения. – У Катеньки некоторые трения с одноклассниками. Но она отличница, запросто занимается дома. У меня выдался отпуск, и я выделила это время, чтобы побыть с дочерью. Завтра вот на Женский пляж поедем.
– Это превосходно. С репетиторами занимается?
– Нет. Сама. Только по одному потребовалось предмету помочь, но недолго. А вы?..
Мастер рассказал.
Ксения оживилась.
– У меня три высших образования. Одно – психология. Я занималась коучингом, а ещё вела секцию для женщин, по самосовершенствованию. По… снижению веса. Теперь у меня сеть клубов, я, конечно, сама не консультирую больше. Я бизнесмен.
Это так и прозвучало чётко – бизнесМЕН.
Сильная Женщина так или иначе гордится, что каким-то образом в собственных глазах, в глазах мира она стала МЕНОМ. Эти достижения так застят зрение и интуицию, что начинают приобретать гипертрофированные формы. Уже недостаточно просто быть Любимой, Любящей Матерью и Хранительницей очага. Общественное сознание предлагает такие формы жизни женщины, когда она должна исполнить несколько ролей. Получить престижное образование – и удачно выйти замуж. Родить ребёнка и зарабатывать деньги. Реализоваться в каком-то творчестве, на все сто следить за своей внешностью, ориентироваться в современном мире вплоть до котировок ценных бумаг, а ещё знать этикет, уметь поддержать беседу и ублажить мужчину, как гейша… Слишком много функций, ролей, меридианов. Слишком сложно, будучи успешной в чём-то единственном, не ощущать себя за бортом современных требований.
Ещё Женщине отчего-то запретили подчиняться возрасту, принимая в себе с радостью и любовью естественные перемены ступеней жизни, радоваться себе, находить в себе счастье. Самое интересное, что возраст Ксении всё равно определялся безошибочно – несмотря на кукольную внешность и все современные технологии красоты. Потому что на самом деле он идёт изнутри, и тот, кто умеет слушать Землю, никогда не ошибётся с годами её Дочери.
Катя вернулась, хотя поход за водой должен был занять от силы полминуты. Мастеру показалось, что он ощутил запах табака. Но психолог и коуч, казалось, ничего не приметила – или правда не приметила?..
– Катя, – решила развить тему Ксения, – всё по дому делает сама. Я прошла такую школу жизни и хочу, чтобы моя дочка, когда она окажется в отдельной квартире, всё могла сделать. Это в моём доме есть уборщица и повариха, а Катеньке придётся и готовить, и убираться самой.
Губы юной девушки сложили нечто вроде фразы «Скорее бы», но беззвучно. Мастер едва заметно кивнул.
– Как только ей исполнится восемнадцать, девочку надо отделять. Возможно, она даже поедет учиться за границу, когда определится, чем же она хочет заниматься. Она и тестировалась, и проходила тренинги – пока эта задача у неё не решилась.
Ксения старательно выговаривала «она», отделяя себя от дочери. «В моём доме». Нет, она, конечно, не выставляла Катю вон. Она просто давала ей свободу, отпускала её – как и должна сделать любящая мать, да ещё и коучер.
– Не всё, конечно, получается. Но я рассказываю, что раньше люди жили совсем не так, и предлагаю Катерине ценить ручной труд и уметь его выполнять. Тренируя мозг, не забывай о руках, – немного напыщенно выговорила Ксения.
Мастер уже понял, что перед ним сидит разработчица собственной педагогической теории воспитания и результат первого применения этой теории. Увиденное настораживало.
– Ну а ты, – Мастер обратился к Кате, – что ты скажешь?
– Я чего. Я с мамой во всём согласна. – Фраза прозвучала на диво отрепетированной.
* * *
– Котёнок! Котёнок, мама! Он совсем маленький, его надо кормить из пипетки. Я выкормлю его, пусть хотя бы пару недель подрастет…
– Я не понимаю, зачем ты его сюда принесла, вообще. У нас чистый и правильный дом, если хочешь животное – возьмём в нормальном питомнике. Я вкладываю в жильё большие средства, а чем больна эта зверюшка? В общем, собирайся.
– Ты же не выбросишь его?..
– Ни в коем случае. Но твоя неосторожность будет мне стоить денег.
Катя полчаса прорыдала в машине над коробкой с котёнком. Совсем маленький, с прижатыми ещё ушками, он открывал розовый ротик и попискивал. Держать у пушистого тельца руку мама запретила.
В приюте для животных было душно, вонюче, но просторно. Клетки, клетки – в несколько ярусов, и вольер для собак снаружи.
Ксения говорила с владелицей приюта, одетой очень просто и бедно, передала небольшой конверт с деньгами и велела отдать коробку с малышом. Катя успела заметить, как приют называется.
Дома мать посадила Катю за компьютер и велела прочитать всё про лишай, токсоплазмоз и глистов.
На следующий день Катя ушла как бы в школу, но на самом деле поехала в приют. Открыла другая девушка, тоже в очень простой и заношенной одежде. Она нашла запись в вечерней книге дежурств, пошла искать котёночка, чтобы показать Кате, как он провёл ночь, – но Катя нашла малыша сама.
Мёртвый, он лежал в корзине для бумаг.
– Таких маленьких очень сложно выходить, – с сожалением сказала девушка. – Несколько суток надо с ними, как с грудными детками. У нас некому. Положили бутылки с горячей водой, напоили и ушли.
