Чарли взглянул на него и нахмурился.
– А зачем? Ведь это запретная зона.
– Все равно направь телескоп. Дело Совета Науки.
– О! Слушаюсь, сэр. – Чарли стал гораздо приветливее. – Это не потребует много времени.
Он нажал кнопку, гибкая диафрагма втянулась внутрь шахты стодвадцатидюймового телескопа и поднялась вверх. Диафрагма плотно закрыла шахту, и Старр услышал сверху звуки открывающегося отверстия. Большой глаз Берты поднялся, диафрагма не давала выйти воздуху, можно было смотреть в небо. Чарли тем временем объяснял:
– Обычно мы используем Берту для фоторабот. У Цереры слишком быстрое вращение для постоянных визуальных наблюдений. Пункт, который вас интересует, к счастью, находится над горизонтом.
Он занял сиденье у объектива и поднялся по стволу, как по жесткому хоботу гигантского слона. Телескоп наклонился, и молодой астроном поднялся еще выше. Он тщательно установил фокус. Потом слез со своего сиденья и по кольцам стенной лестницы спустился вниз. По движению его пальца перегородка непосредственно под телескопом скользнула в сторону, обнажив абсолютно черную яму. Здесь при помощи зеркал и линз фокусировалось и увеличивалось изображение, полученное на телескопе. Видна была только чернота.
Чарли сказал:
– Вот оно. – Он использовал метровую линейку как указку. – Вот эта искорка – Метис, достаточно большая скала. Двадцать пять миль в диаметре, но он далеко – миллионы миль от того места, которым вы интересуетесь, по другую сторону от запретной зоны. Звезды затемнены при помощи фазовой поляризации, иначе ничего нельзя было бы рассмотреть.
– Спасибо, – поблагодарил Счастливчик. Голос его звучал ошеломленно.
– Рад помочь в любое время.
Они направлялись в лифте вниз, когда Старр заговорил. Он сказал:
– Не может быть.
– А почему? – спросил Хенри. – Твои вычисления неверны?
– Этого не может быть. Я ведь добрался до Цереры.
– Ты намеревался записать одно число, а записал по ошибке другое, потом на глаз поправил курс, а в вычисления внести поправку забыл.
Счастливчик покачал головой.
– Не может быть. Я не… Подождите. Великая Галактика!
Его глаза сверкнули.
– Что случилось?
– Получается! Великий космос, все совпадает! Послушайте, я ошибался. Начинать игру не рано; наоборот, поздно. Может быть, слишком поздно. Я опять недооценил их.
Лифт остановился на нужном этаже. Дверь открылась, и Дэвид быстрыми шагами вышел. Конвей побежал за ним, схватил за руку, развернул.
– О чем ты говоришь?
– Я отправляюсь туда. Даже не думайте меня останавливать. И если я не вернусь, ради Земли, заставьте правительство готовиться к худшему. Иначе через год пираты захватят контроль над всей Системой. Может, и раньше.
– Почему? – яростно спросил Конвей. – Потому что ты не нашел астероид?
– Совершенно верно, – ответил Счастливчик.
Глава 10. Астероид, который был
Верзила привез Конвея и Хенри на Цереру в собственном корабле Старра – «Метеоре», и Счастливчик был благодарен ему за это. Это означало, что он может выйти в космос на нем, ощущать под ногами его палубу, держать в руках его приборы.
«Метеор» – двухместный крейсер, построенный год назад, после приключений Дэвида на Марсе. Внешность его обманчива, насколько этого могла достичь современная наука. Своими грациозными линиями он походил на космическую яхту, а длиной едва ли вдвое превышал лодку Хансена. Любой космический путешественник, встретив «Метеор», принял бы его за игрушку богача, может быть, скоростную, но тонкокожую и неспособную выдержать даже слабый удар. И, конечно, никто не подумал бы, что такой корабль может появиться в опасном поясе астероидов.
Впрочем, более внимательное изучение корабля изменило бы это мнение. Сверкающие гиператомные двигатели по мощности равнялись двигателям вооруженного крейсера в десять раз больше «Метеора». Энергетические запасы были огромны, а щит мог остановить любой снаряд, кроме выстрелов главного калибра дредноута. Ограниченная масса не позволяла считать его первоклассным наступательным кораблем, но по отношению массы к развиваемой мощности он поспорил бы с любым.
Неудивительно, что Верзила прыгал от радости, взойдя на «Метеор» и сбросив космический костюм.
– Великий космос, – воскликнул он, – как хорошо, что я избавился от той лоханки! Что мы сделаем с нею?
– Я попросил послать за нею корабль с Цереры.
Церера находилась за ними в ста тысячах миль. Внешне она равнялась половине Луны, видимой с Земли. Верзила с любопытством спросил:
– Почему бы тебе не ввести меня в курс дела, Счастливчик? Почему вдруг изменились планы? Я должен был лететь один.
– У нас нет координат астероида, – ответил Дэвид. Он кратко пересказал события предшествовавших нескольких часов.
Верзила свистнул.
– Куда же мы направляемся?
– Точно не знаю, – ответил Счастливчик, – но начнем мы с того места, где должен был бы находиться астероид отшельника.
Он взглянул на приборы и добавил:
– И двигаться будем быстро.
Он знал, что такое быстро. Ускорение росло, с ним росла и скорость «Метеора». Старр и Верзила лежали в диамагнитных креслах, откинувшись, и растущее давление равномерно распределялось по поверхности их тел. Концентрация кислорода в каюте повысилась, ею управлял чувствительный прибор; таким образом, дыхание людей стало менее глубоким без недостатка кислорода. На обоих были g-каркасы, легкие и не мешавшие движениям; под давлением растущей скорости они становились жесткими и защищали кости, особенно позвоночник, от повреждений. А нилотексовый пояс предохранял внутренние органы. Все эти приспособления были разработаны специалистами Совета Науки и позволяли «Метеору» развивать ускорение, на двадцать – тридцать процентов большее, чем у новейших кораблей флота. В данном случае ускорение, хотя и очень большое, было вдвое меньше того, что мог позволить корабль.
Когда скорость выровнялась, «Метеор» находился в пяти миллионах миль от Цереры, и если бы Дэвид и Верзила захотели взглянуть на нее, то обнаружили бы, что Церера превратилась в светлое пятнышко, менее яркое, чем многие звезды. Верзила сказал:
– Послушай, Счастливчик, я давно хочу тебя спросить. С тобой ли твой сверкающий щит?
Старр кивнул, и лицо Верзилы стало грустным.
– Почему же тогда ты, глупый бык, не брал его с собой, когда отправился на охоту за пиратами?
– Он и тогда был со мной, – спокойно ответил Старр. – Я не расставался с ним с того дня, как мне его дали марсиане.
Счастливчик и Верзила знали (впрочем, никто в Галактике, кроме них, этого не знал), что марсиане, о которых упомянул Дэвид, – это не фермеры и скотоводы Марса. Это раса нематериальных существ, прямых потомков древнего разума, обитавшего на Марсе задолго до того, как он потерял почти весь свой кислород и воду. Выкопав огромные пещеры под поверхностью планеты, марсиане конвертировали выбранные кубические мили в энергию и запасли эту энергию на будущее, и теперь жили в полной изоляции. Они оставили свои материальные тела и воплотились в чистую энергию, и человечество не подозревало об их существовании. Только Счастливчик Старр проник в их крепости и в качестве сувенира получил то, что Верзила назвал сверкающим щитом. Раздражение Верзилы увеличивалось.
