Инструктируя членов комиссии в духе выводов «предварительного расследования», С.Н. Круглов ориентировал их всего на четыре дня работы (предыдущая эксгумация проводилась более двух месяцев). Члены комиссии, осмотрев раскрытые могилы, в основном занимались заслушиванием подготовленных свидетелей. Пожелания осмотреть лагеря отзвука, естественно, не получили, поскольку лагерей ОН-1, ОН-2, ОН-3 просто не существовало.
Результаты работы комиссии были опубликованы под названием «Сообщение Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров»
{34}. Ее выводам была придана политическая сила, они были внедрены в сознание миллионов советских людей как основа «советской официальной версии событий». Следствие не приняло их на веру, без проверки.
Сравнение справок «предварительного расследования», подготовленных НКВД и НКГБ СССР, с текстом сообщения комиссии Бурденко выявило совпадение структуры этих документов и их выводов. Это позволило сделать вывод, что справки, подписанные высшими должностными лицами этих всесильных в то время организаций, носили для членов комиссии инструктивный характер и подлежали безусловному исполнению. И комиссия действительно послушно им следовала, поскольку практически никаких изменений по сравнению с текстом справок ею внесено не было. Изучение стенограмм подтвердило поверхностный характер действий комиссии и чисто формальную роль, которую осуществляли ее члены, так как они не выявили и не исправили многочисленные неточности в написании фамилий, имен и отчеств свидетелей, допущенные в упомянутых справках. Эти ошибки были воспроизведены и в сообщении.
Основные положения сфальсифицированной НКВД и НКГБ СССР версии катынского расстрела, которую послушно легализовали представители Специальной комиссии Бурденко, сводились к следующему:
— Катынский лес издавна был излюбленным местом праздничного отдыха и гуляний местных жителей и поэтому был открыт для всех желающих, но с приходом немцев и размещением в Катынском лесу, в бывшей даче НКВД, штаба 537-го строительного батальона во главе со старшим оберст-лейтенантом Арнесом (правильно — Аренсом) был наложен запрет на посещение леса. Невыполнение этого требования каралось расстрелом.
— Находившиеся в районе Смоленска три лагеря особого назначения (ОН-1, ОН-2, ОН-3), в которых содержались польские военнопленные, были захвачены немцами в связи с тем, что их не удалось своевременно эвакуировать.
— В августе—сентябре 1941 г. на дачу почти ежедневно приезжали грузовые машины, после чего из леса слышались частые одиночные выстрелы. Туда же немцы гнали польских военно пленных в колоннах, после чего в лесу также слышались одиночные выстрелы.
— По ночам на грузовиках в Катынский лес перевозили трупы польских военнопленных из других мест.
— В 1943 г. в связи с тем, что обстановка на фронте резко изменилась в пользу СССР, немцы, для того чтобы поссорить русских с поляками и замести следы своего преступления, затеяли катынскую провокацию. С этой целью они провели раскопки мест захоронений польских военнопленных в присутствии представителей других стран. Для подтасовки даты расстрела был осуществлен под лог документов. Для большей убедительности они заставили путем запугиваний и побоев группу местных жителей дать ложные показания о том, что поляков расстреляли органы НКВД СССР.
— Во время эксгумации в Катынском лесу в 1944 г. советскими судебными медиками и другими членами Специальной комиссии Бурденко было установлено, что всего было захоронено около 11 тыс. польских военнопленных, смерть большинства из которых наступила от выстрела в упор в затылок из автоматических пистолетов, в основном калибра 7,65 мм.
— Немцы при проведении своей эксгумации провели обыск одежды трупов недостаточно тщательно и извлекли из карманов не все документы. Это позволило советским экспертам найти документы, подтверждавшие смерть поляков в сентябре—декабре 1941 г.
Однако фальсификация судебно-медицинскими экспертами вместе с сотрудниками НКВД и НКГБ СССР документов состояла не только в подлоге ряда документов, но и в сокрытии и уничтожении многочисленных подлинных документов, которые бесспорно подтверждали дату расстрела — апрель—май 1940 г. Это было равносильно признанию и определению виновников расстрела. Так, из секретной «описи документов и предметов, обнаруженных экспертами судебно-медицинской экспертизы при вскрытии могил и исследовании трупов в Катынском лесу с 16 января по 21 января 1944 г.» следует, что всеми работавшими в Катыни экспертами было найдено на трупах 36 документов, датированных 1939 г., и 41 документ за январь—май 1940 г. Исключительная важность этих документов для следствия требует их подробного описания.
Советскими экспертами во время эксгумации в 1944 г. на трупах было найдено восемь обрывков конвертов, марок, газет и писем, датированных январем 1940 г.
Февралем 1940 г. были датированы 13 найденных документов: обрывки газет, писем, купонов со штампом г. Вильнюса, талонов к почтовому переводу, почтовая открытка на имя Саросека Вацлава от 18 февраля 1940 г., почтовая открытка Зелинского от 29 февраля 1940 г.
С мартовскими датами 1940 г. экспертами было найдено 6 документов: обрывок советской газеты от 28 марта 1940 г., клочки польской газеты «Глос Радзецкий» от 20 и 27 марта 1940 г., квитанция о приеме 100 руб. от Париса от 21 марта 1940 г., открытка Польского Красного Креста со штампом от 29 марта 1940 г., почтовая открытка со штампом Варшавы от 20 марта 1940 г.
Документов, датированных апрелем 1940 года, было найдено 13, и в частности: обрывок газеты «Известия» за середину апреля 1940 г., несколько отдельных номеров газеты «Глос Радзецкий» от апреля 1940 г., газета «Рабочий путь» от 16 апреля 1940 г. обрывок газеты «Красная звезда» от 11 апреля 1940 г. и другие апрельские советские газеты — целиком или во фрагментах.
Кроме того, был обнаружен конверт со штампом от 14 мая 1940 г. Документов с более поздними датами в описи нет.
Характер обнаруженных у погибших военнопленных документов привел следствие к безусловному выводу о соответствии большинства последних дат этих документов времени их смерти, так как можно понять длительное хранение людьми писем, но никто не будет хранить при себе более года обрывки конвертов и газет, тем более что экспертами не было обнаружено подлинных документов с датами после мая 1940 г. Поэтому были произведены подлог и фальсификация документов.
Совокупность документов, найденных в Катыни в 1943 г. международной комиссией врачей и Польским Красным Крестом, документов, перечисленных в секретной описи, обнаруженных и сокрытых с целью фальсификации советскими судебно-медицинскими экспертами в 1944 г., а также найденных российскими и польскими экспертами в ходе эксгумаций 1991 г. в Харькове, Медном и Катыни, бесспорно доказывала время расстрела и захоронения 14.700 польских военнопленных — апрель—май 1940 г.
Акт судебно-медицинской экспертизы от 24 января 1944 г., составленный экспертами Прозоровским, Смольяниновым, Выропаевым, Семеновским, Швайковой, Никольским, Бусоедовым, Субботиным, Оглоблиным, Пушкаревой, Садыковым, в части исследования документов, обнаруженных при эксгумации в Катыни в 1944 г., и датировки расстрела сентябрем—декабрем 1941 г. вследствие допущенного указанными экспертами подлога документов и фальсификаций является заведомо ложным заключением. Все эксперты, участвовавшие в подготовке фальшивки, равно как ранее сотрудники НКВД и НКГБ, непосредственно спланировавшие и осуществившие акцию по уничтожению польских военнопленных, Указами Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1940 г. и 20 февраля 1945 г. были награждены орденами СССР. Это подтверждало, что названные люди выполняли специальное задание
{35}.
