Простодушная миссис Инглиш не знала, что мы сами являемся свидетелями такого конфликта. Прямо сейчас в классе разгоралось даже нечто большее, чем социальный конфликт в условиях провинциального города. Эмили Эшер готовила полномасштабную атаку.
— Кто знает, по какой причине Аттикус защищал Тома Робинсона от расистских нападок мелочных людей?
— Миссис Инглиш, я могу поспорить, что Лена Равенвуд ответит лучше всех, — с невинной улыбкой сказала Идеи.
Лена молча смотрела на страницы своего блокнота.
— Заткнись, — громко прошептал я Идеи. — Ты же знаешь, что это не ее фамилия.
— А может, и ее, — вмешалась Шарлотта. — Она ведь живет вместе с тем уродом.
— Следи за своими словами, — заметила Эмили. — Я слышала, они теперь влюбленная пара.
Похоже, она выкатила на позицию большие орудия.
— Тише, тише!
Миссис Инглиш повернулась к нам зрячим глазом. Мы замолчали. Лена пригнулась к столу, и ее стул громко скрипнул. Я тоже изменил позу, стараясь прикрыть ее от свиты Эмили. Как будто это могло удержать их от комментариев.
«Ты не остановишь их».
Что? Я испуганно выпрямился и осмотрелся вокруг. Но никто не говорил со мной. Вообще никто не говорил. Я взглянул на Лену. Она уставилась в блокнот. Отлично! Мало того что я видел странные сны и слышал воображаемую песню, так теперь появились еще и голоса.
Ситуация с новенькой задела меня за живое. Я чувствовал свою ответственность за происходящее. Ведь если бы не мое отношение к Лене, Эмили и остальные девицы не злились бы на нее так сильно.
«Злились бы».
Вот! Опять! Голос звучал очень тихо. Я с трудом различал слова. Казалось, что он доносится из моего затылка.
Идеи, Шарлотта и Эмили продолжали пальбу из пушек, но Лена не обращала на них внимания. Похоже, она могла блокировать их выпады, пока строчила что-то в блокноте.
— Харпер Ли
[14]
однажды сказала, что вы не сможете понять человека, пока не походите в его туфлях. Что вы думаете по этому поводу? Кто хочет ответить?
«Просто Харпер Ли никогда не жила в Гэтлине».
Едва сдерживая смех, я осмотрелся по сторонам. Эмили взглянула на меня как на придурка. Лена подняла руку.
— Я думаю, она говорила о том, что любому человеку нужно давать шанс. Нужно верить в людей, а не автоматически скатываться к ненависти. Ты так не считаешь, Эмили?
Она с улыбкой посмотрела на Эшер.
— Маленькое чучело, — сквозь зубы прошептала Эмили.
«Ты не понимаешь, с кем имеешь дело».
Я наблюдал за Леной. Она отложила блокнот в сторону и начала что-то писать на руке. Я уже видел эти чернильные цифры. Новое число. Интересно, почему на руке, а не в блокноте, например? Покачав головой, я перевел взгляд на картинки комикса.
— Давайте поговорим о Страшиле Рэдли. Вы догадались, что это именно он оставил подарки для детей Финча?
— Он похож на старого Равенвуда, — прошептала Эмили. — Наверное, хотел заманить детей в свой дом, чтобы убить их.
Это прозвучало достаточно громко для того, чтобы могла услышать Лена, и в меру тихо, дабы миссис Инглиш не разобрала произнесенных слов.
— А потом он загрузил бы мертвые тела в катафалк, отвез их на дальние поля и закопал в сырую землю.
«Заткнись!»
На этот раз крик в моей голове сопровождался каким-то посторонним звуком. Слабым треском.
— У чокнутого Равенвуда такое же сумасшедшее имя, как у Страшилы Рэдли. Разве этого недостаточно?
— Ты права, — согласилась Шарлотта. — Это библейское имя вызывает во мне дрожь. Вот почему его никто больше не использует.
Я сжал кулаки. Было ясно, что они говорили не только о старом Равенвуде, но и о Лене. Я развернулся к Эмили.
— Слушай, почему бы тебе не помолчать немного?
Она сузила глаза.
— Ну что ты, Итан? Он же урод! У них в семье все такие. Это каждый знает.
«Заткнись, тебе сказано!»
Резкий пронзительный звук повторился снова. Теперь он еще больше походил на треск. Я оглянулся, выискивая источник звука. Меня удивило, что никто другой не слышал его — так же, как и голос.
Лена, сжав челюсти, смотрела прямо перед собой. Она намеренно фокусировала взгляд на одной точке, словно не желала видеть ничего другого. Внезапно мне почудилось, что комната стала уменьшаться в размерах, поглощая саму себя.
Стул Лены снова скрипнул на полу. Она поднялась на ноги и направилась к стоявшей у окна книжной полке, якобы заточить карандаш. Но на самом деле ей просто хотелось убежать от своры судей и присяжных «Джексона». Точилка завертелась.
— Его зовут Мелхиседек, — продолжила Эмили.
«Замолчи!»
Звук точилки перешел в надсадный вой.
— Моя бабушка говорит, что это сатанинское имя.
«Замолчи-замолчи-замолчи!»
— А что! — хихикнув, добавила Идеи. — Вполне ему подходит.
«ХВАТИТ!»
Крик в голове был таким громким, что я схватился за уши. Точилка перестала вращаться. Большое оконное стекло вдруг треснуло и вылетело из рамы. Окно находилось напротив первого ряда — рядом с книжной полкой, около которой стояла Лена. Осколки полетели в нас — в меня, Шарлотту, Идеи и Эмили. Девчонки закричали и пригнулись, прячась под парты. Внезапно я понял, что это был за треск. Давление невидимой силы. Крохотные трещины появились в стекле еще минуту назад. Они расползались в стороны, как узоры инея, пока все стекло не разлетелось на мелкие куски. В классе царил хаос. Девчонки кричали. Все вскочили со своих мест. Даже я.
— Без паники! Никто не пострадал?
Миссис Инглиш попыталась восстановить порядок.
Я повернулся к точилке. Мне хотелось убедиться, что Лену не зацепило осколками. Но ее зацепило. Она в отчаянии стояла среди крошева стекла. Ее лицо было бледнее обычного. Зеленые глаза снова стали большими, как в прошлую ночь во время ливня. Но теперь в них отражался испуг. Она больше не притворялась храброй.
Вытянув руки, Лена осмотрела их. На одной виднелись порезы. Красные капли падали на пол, оставляя на линолеуме тонкую дорожку.
«Я не хотела…»
Так это она разбила стекло? Или стекло разбилось и порезало ее?
— Лена!..
Она выбежала из класса. Я даже не успел узнать, насколько серьезна рана.
— Вы видели! — закричала Шарлотта. — Она разбила окно! Она подошла к полке и чем-то ударила по стеклу!
— Она ударила по нему кулаком! — вторила Идеи. — Я видела это своими глазами!
