Ага! Кто-то.
— Вы правы, мэм.
— Я видела, что со стоянки выехала черная машина. Кто был за рулем? Мне показалось, что ты крутился рядом.
Она знала ответ. Это был не вопрос, а конкретное обвинение.
— Извините, мэм. Я опаздываю на урок.
— Мы с директором Харпером решили судьбу той приезжей девушки, которая поселилась в Равенвуде. Он заверил меня, что предложит ей перевестись в другое учебное заведение — в любую из трех школ в соседних городах. Лишь бы ее не было в «Джексоне».
Я молча отвел взгляд в сторону.
— Это наш долг, Итан Уот. Каждого жителя Гэтлина — директора Харпера, мой и твой. Мы должны оградить молодежь от любого вредного воздействия. От любых плохих людей.
То есть от тех, кто не нравится ей.
Она протянула руку и похлопала меня по плечу, как недавно Эмили.
— Уверена, что ты понимаешь, почему я встревожена. Ведь ты один из нас. Твой отец родился здесь. Твою маму похоронили на нашем кладбище. Ты сын Гэтлина и принадлежишь этому городу. Не каждый человек удостаивается такой высокой чести.
Мне захотелось нахамить. Но когда я повернулся, она уже села в машину. На этот раз миссис Линкольн задумала не просто сжечь несколько книг, а устроить расправу посерьезнее.
Прозвенел второй звонок. Я вошел в класс, и день сразу стал для меня совершенно обычным. Озабоченные родители по-прежнему толпились рядом с кабинетом директора, но они меня больше не интересовали. На большой перемене мы с парнями пошли в буфет, где я, как всегда, съел три шоколадных пудинга. Ребята неодобрительно поглядывали на меня и молчали. Всем было ясно, о ком мы думали, но не говорили. На уроках химии и английского Эмили усердно рассылала эсэмэски, и ее суетливое поведение тоже казалось неким подтверждением повседневного порядка. Я знал, о ком и что именно она писала своим подругам. Короче, все выглядело привычным и скучным. Вот почему, когда после тренировки Линк подвез меня домой, я решился на совершенно безумный поступок.
Эмма встретила меня на крыльце — верный признак неприятностей.
— Ты видел ее?
Вполне ожидаемый вопрос.
— Лены не было сегодня в школе.
В принципе, я сказал ей правду.
— Вот и хорошо. Несчастья идут за ней по пятам, как пес Равенвудов. Я не хочу, чтобы они вошли за тобой в этот дом.
— Мне нужно принять душ. Когда ты приготовишь ужин? Мы с Линком договорились поработать сегодня вечером над школьным проектом.
Последнюю фразу я произнес уже на лестнице.
— Над школьным проектом? По какому предмету?
— По истории.
— Куда вы поедете? И когда ты планируешь вернуться?
Чтобы уклониться от ответов, я захлопнул дверь ванной комнаты. Мне требовался план и какой-нибудь тщательно продуманный повод. Через десять минут, сидя за кухонным столом, я уже излагал его Эмме. В нем имелось множество изъянов, но это был лучший вариант, который я смог придумать за такое короткое время. Теперь оставалось лишь тупо стоять на своем. Я не считал себя заправским лжецом, а Эмма не была глупой.
— Линк заберет меня после ужина, и мы поедем в библиотеку. Посидим там до закрытия. Домой вернусь где- то между девятью и десятью часами вечера.
Я намазал кусок свинины липкой массой «Каролина голд»; горчичный соус для барбекю не имел никакого отношения к Гражданской войне, но по какой-то причине прижился в Гэтлине.
— Значит, в библиотеку?
Я редко обманывал Эмму и всегда жутко нервничал в подобных ситуациях. Сегодня вечером у меня даже разболелся живот. Мне не хотелось набивать желудок жареной свининой, но выбора не было. Эмма точно знала мою порцию. Два куска вызвали бы подозрение. А уж если бы я ограничился одним куском, меня отослали бы в спальню с градусником под мышкой и с имбирным элем и руке. Вздохнув, я снова потянулся за соусом.
— Ты не был в библиотеке с тех пор…
— Я знаю.
С тех пор, как умерла мама.
Библиотека была вторым домом для моей матери и всей нашей семьи. Когда я был маленьким, мы проводили там почти каждый воскресный вечер. Я блуждал среди стеллажей и выискивал книги с рисунками пиратских кораблей, рыцарей, солдат или астронавтов. Мама обычно говорила: «Это моя церковь, и наша семья проводит здесь воскресные мессы».
Главный библиотекарь Гэтлина, Мэриан Эшкрофт, была близкой подругой моей матери и вторым общепризнанным знатоком истории нашего города. Их с мамой связывали общие исследования. Они вместе учились в университете и заканчивали аспирантуру в Дьюке. Защитив диссертацию по какой-то афро-американской теме, Мэриан отправилась следом за мамой в Гэтлин, чтобы завершить их первую совместную рукопись. Перед роковым случаем они писали уже пятую книгу.
После смерти мамы я ни разу не заходил в библиотеку, потому что не был готов к этому. Но я знал, что Эмма не посмела бы мешать моим визитам к Мэриан. Она даже не стала бы звонить ей, чтобы проверить меня. Уважая ее дружбу с моей мамой, она причисляла мисс Эшкрофт к членам нашей семьи. А для Эммы не было ничего дороже семейных и родственных уз.
— Ладно, только следи за своими манерами и не кричи там во весь голос. Помнишь слова своей матери? Любая книга — это Библия, а дом, где хранятся подобные вещи, является храмом Господним.
Я точно знал, что моя мама никогда не сказала бы такого об офисе ДАР.
Послышались гудки. Это сигналил Линк. Он собирался на репетицию и согласился подвезти меня. Я выбежал из кухни, сгорая от стыда… Мне хотелось броситься в объятия Эммы и признаться ей во всем, как я сделал в шестилетнем возрасте, когда съел все «Джелл-О»
[18]
, припрятанные в буфете. Возможно, Эмма была права. Наверное, я пробил дыру в небесах и Вселенная уже начала падать мне на голову.
Подходя к особняку Равенвуда, я плотнее прижал к себе глянцевую синюю папку — мой повод для визита в дом Лены без приглашения. Я якобы хотел передать ей задание по английскому языку — по теме, которую она пропустила. Во всяком случае, таким был мой план. Когда я спускался со своего крыльца, он казался мне довольно убедительным. Но теперь, поднимаясь на крыльцо Равенвуда, я терзался большими сомнениями.
Обычно меня не причисляли к навязчивым парням, но сейчас я не видел других вариантов. Лена никогда не пригласила бы в дом постороннего человека. Я интуитивно полагал, что ее дядя мог бы рассказать нам о Женевьеве. Он должен был хоть что-нибудь знать о ней. Впрочем, возможно, главная причина визита коренилась в другом. Мне хотелось увидеть ее. Этот растянувшийся день, проведенный в «Джексоне» без урагана по имени Лена, оказался настолько тусклым, что я начал думать, смогу ли прожить оставшиеся школьные годы без тех проблем, которые она мне создавала. Точнее, тех проблем, которые делали мою жизнь такой насыщенной и интересной.
