Отбыв ссылку «от звонка до звонка», 4 января 1917 года Штубис освободился. Теперь уже на общих основаниях он подлежал мобилизации в армию, но предпочел от нее уклониться и во второй половине января объявился в Петрограде, где, по собственным словам, «…связался с Петроградской организацией (РСДРП(б). — Прим. авт.)…принимал участие в Февральской революции, главным образом в уличных боях». До лета Штубис работал «по специальности» в каких-то металлических мастерских Петрограда, а после июльских событий 1917 года перешел на нелегальное положение. В октябрьские дни он состоял рядовым в сводном отряде Красной гвардии Василеостровского района, участвовал в захвате Центральной телефонной станции и боях на подступах к Пулково…
Где-то в двадцатых числах декабря 1917 года Штубис появился в здании на Гороховой, 2. В кармане у него лежало направление на работу в ВЧК от Центрального объединения Латвийских групп РСДРП(б) Северного района. Ф.Э. Дзержинский с Я.Х. Петерсом только начали формировать аппарат ВЧК, и он состоял из 23 сотрудников, включая водителей и курьеров. Как вспоминал впоследствии Петере, вся канцелярия органа государственной безопасности «…находилась в кармане Дзержинского, а вся касса, сперва 1000 рублей, а потом 10 000 рублей… у меня, как казначея, в ящике стола»
[8].
Ведомство Дзержинского только делало первые робкие шаги, контрреволюция еще не набрала силы, и первые чекисты широко практиковали в борьбе такие методы, как отпуск арестованных «под честное слово» или приговоры к «принудительным общественным работам при тюрьме сроком на четыре года условно». Хотя были и другие случаи: так, несколько сотрудников центрального аппарата ВЧК зашли на выступление в цирк. Во время одной из реприз известный клоун Бим-Бом «…стал пробирать Советскую власть». Чекисты, недолго думая, решили его арестовать и проделать это прямо на цирковой арене. С подобными намерениями они и двинулись к клоуну. Подойдя, сотрудники НК объявили Бим-Бома арестованным. Публика вначале решила, что все происходящее лишь продолжение репризы. Сам же артист «…в недоумении открыл рот, но, видя в чем дело… бросился бежать»
[9]. В ответ чекисты открыли стрельбу из револьверов, в цирке началась паника.
Поначалу в ВЧК Штубис выполнял функции разведчика и коменданта, успел отличиться при арестах бывшего военного министра Временного правительства Верховского и миллионера Рябу- шинского. Первая кровь официально была пролита чекистами в феврале 1918 года, причем в известной степени отстаивая свою репутацию. 26 февраля были расстреляны известный авантюрист и бандит самозваный князь Эболи и его сообщница Бритт. Они являлись на квартиры своих жертв под видом чекистов с «ордером на обыск» и попросту грабили мирных обывателей. 28 февраля 1918 года по постановлению Коллегии ВЧК были расстреляны еще двое — пойманные с поличным бандиты Смирнов и Заноза, грабившие постояльцев гостиницы Медведь под личиной «оперативных комиссаров ВЧК». Учитывая то, что Штубис (вскоре ему присвоили псевдоним Заковский) в те дни был комендантом ВЧК, возможно, именно ему довелось приводить в исполнение эти первые смертные приговоры…
В течение февраля 1918 года чекисты ликвидировали в Петрограде несколько контрреволюционных организаций и групп: «Белый Крест», «Черная точка», «Союз помощи офицерам-инвалидам», «Военная лига», «Возрождение России», «Союз Георгиевских кавалеров».
Кроме того, по улицам гуляло до 40 тысяч уголовных преступников, выпущенных из тюрем «либералами» Временного правительства. «Эти обстоятельства, — вспоминал потом Я.Х. Петере, — заставили нас, в конце концов, решить, что применение смертной казни неизбежно. Борьба с бандитизмом поглощала все наше внимание до самого переезда в Москву». 9 марта 1918 года, в полдень, ВЧК (ее штат составлял уже около 120 работников) приступила к эвакуации в Москву. Вместе со всеми переезжал в новую столицу и сотрудник ВЧК Л.М. Заковский.
Обосновавшись в Москве, в новой штаб-квартире ВЧК на Лубянке, Заковский вскоре нашел очередную возможность отличиться. Это произошло в мае — июне 1918 года, когда ВЧК ликвидировала савинковский «Союз защиты Родины и Свободы». Чекистами была получена информация о подозрительной квартире в Малом Лепишинском переулке. Доброжелатели сообщили, что, дескать,«…там происходят частые собрания». Прибывший отряд красноармейцев окружил дом, а заместитель председателя ВЧК Петере с двумя сотрудниками (один из которых был Заковский) «…побежали наверх по лестнице к квартире… ворвались через переднюю в главную комнату, где в это время заседало около 30 человек». Собравшиеся были до того изумлены появлением чекистов, что даже не успели убрать бумаги лежавшие на столе. Изучив изъятые материалы, сотрудники ВЧК, пришли к заключению, что имеют «…дело с серьезной организацией», которая имела громкое название — «Союз зашиты Родины и Свободы»
[10].
Уже на Лубянке Петере, знакомясь со списками, наткнулся на знакомую фамилию штабс-капитана Пинки (Пинкуса), знакомого ему по Рижскому фронту. Последний был арестован и дал показания о том, что восстание решено начать в Казани, в боевые формирования «Союза» входит до пяти тысяч человек, имеются склады оружия, а в Казань уже стянуты людские резервы заговорщиков.
Также арестованный объяснил, что захваченные чекистами обрывки визитной карточки не что иное, как пароль для связи между заговорщиками. Ключ к проникновению в ряды заговорщиков был найден, и ВЧК решила послать в Казань под видом бывших царских офицеров двух своих сотрудников — Заковского (Михайловский) и Штримпфлера (Владимиров). Я.Х. Петере потом вспоминал: «…надо сказать, что т. Заковского никак нельзя было сделать похожим на белого офицера. Сам он толстый, здоровый парень, рабочий, развитой и, повторяю, не похож на белого офицера (таких у нас не было), но несмотря на это Заковский блестяще исполнил свою роль. Он с товарищем приехал в Казань, явился к лицу, йдрес которого был указан в явке, дал карточку и пароль. После долгих переговоров их направили в главный штаб казанской организации»
[11].
О дальнейшем сам Заковский рассказывал так: «…как мы явились, вошли вдвоем в комнату, где заседало около тридцати человек, предъявили явки. Нас приняли очень любезно, предложили чай и булки. Вначале наш вид не вызывал подозрения, и отнеслись к нам с полным доверием, но скоро савинковцы стали шептаться, и мы почувствовали, что со стороны савинковцев растет недоверие. Видя, что другого выхода нет, мы выхватили маузеры…». Держа под угрозой оружия заговорщиков, Заковский и его товарищ «…кое-как позвали милицию и арестовали (всю) организацию»
[12].
Среди арестованных заговорщиков оказались казначей Казанской организации правых эсеров К.П. Винокуров, генерал И.И. Попов, один из местных лидеров правых эсеров Якобсон, полковник Ольгин, заведующая паспортным бюро «Союза» В.В. Никитина и другие. Впоследствии арестованные упрекали Заковского и его помощника: «Что вот мы вас приняли как гостей, кормили чаем, хлебом и булками, а вы оказались провокаторами». Казанская операция стала наиболее удачной в серии тех, которые были предприняты ВЧК против «Союза».
