2 февраля 1923 года Завгородний и еще семь руководителей повстанческих отрядов предстали перед судом чрезвычайной сессии Киевского революционного губернского трибунала (КРГТ). Все атаманы, кроме одного (Мушкета), были приговорены к высшей мере наказания, а Мушкет получил десять лет лишения свободы.
Еще одним крупным успехом Евдокимова и его «команды» стал арест петлюровского генерал-хорунжего Ю.И. Тютюнника. Этот петлюровский генерал в 1920–1922 гг. совершил серию рейдов на территорию Украины, призывая местное население к борьбе против советской власти. После разгрома он вернулся в Польшу и приступил к формированию антисоветских отрядов, состоящих из бывших солдат и офицеров петлюровской армии. Тютюнник пытался объединить действия всех сил украинской эмиграции, направленных против Совдепии на Украине. Он установил контакты с «Украинской военной организацией» под началом полковника Е. Коновальца, начал активно сотрудничать с руководством 2-го отдела Польского Главштаба.
В аппарате ПП ГПУ была задумана операция по изъятию Тютюнника. Чекисты вновь умело использовали агентуру — завербованных из числа бывших петлюровцев. Одну из ведущих ролей в захвате Тютюнника сыграл сексот «Гордиенко» (или сотник Гриць Попов), он же Георгий Львович Заярный, воевавший в войсках Петлюры с 1919 года. На 1922 год он занимал пост заместителя начальника оперативного отдела Партизанско-повстанческого штаба (ППШ) УНР. Сотник Попов прибыл на территорию Советской Украины как представитель ППШ под руководством Тютюнника, но был схвачен чекистами и перевербован. В воспоминаниях украинских эмигрантов сохранилось описание этого петлюровского эмиссара: «Роста низкого, лицо надутое, недовольное, глаза серые, полный, хромает на правую ногу, бритый, лет 25…». Заярный и еще один участник петлюровского движения (подполковник разгромленной чекистами в 1922 году т. н. «Волынской армии») Н.В. Осадчий были направлены в Польшу к Тютюннику уже в качестве эмиссаров антисоветской организации на Украине — т. н. «Высшей военной рады» (ВВР), легендированной чекистами
[321].
В мае 1922 года агенты ГПУ в Польше встретились с Тютюнником. В результате переговоров он дал согласие войти в руководство «Высшей военной рады», в т. н. «Совет трех». Его привлекла перспектива организации «всеобщего вооруженного восстания» на Украине с использованием сил «ВВР». Помимо Осадчего и Заярного в эту оперативную комбинацию были вовлечены и другие агенты ГПУ — Дуткевич, Беспалов, Гаврильченко, Стахов.
Вся операция была разработана и осуществлена начальником Контрразведывательного (КРО) ПП Н.Г. Николаевым-Журидом и сотрудниками его отдела — В.М. Курским, К.К. Мукке, Я.М. Вейнштоком, Б.А. Малышевым, Н.И. Антоновым-Грицюком и другими. Николаев-Журид и чекист Н.П. Кучинский (кстати, близкий друг детства Николаева-Журида) даже лично участвовали в переговорах с эмиссаром Тютюнника как представители повстанческого комитета.
17 июня 1923 года Тютюнник и несколько его помощников перебрались через пограничную реку Днестр. Как только они оказались на советской территории, тут же и произошел их захват. В оперативную группу по аресту генерал-хорунжего вошли Николаев-Журид (руководитель группы), Курский, Кучинский, Малышев, Мукке и Антонов-Грицюк. После ареста в Харьков спешно ушла шифрованная телеграмма об аресте Тютюнника: «Тютюн и чай куплены выгодно»
[322].
Оказавшись в тюремной камере, Тютюнник вскоре отказался от роли организатора и руководителя борьбы с советской властью. В дальнейшем он использовался органами ГПУ в серии активных мероприятий по разложению украинских эмигрантских кругов и компрометации Петлюры
[323]. Арест генерал-хорунжего фактически сорвал начавшееся объединение ультраправых группировок в украинском эмигрантском движении.
В 1922–1923 гг. Евдокимов и его сотрудники провели серию успешных операций по ликвидации политического и уголовного бандитизма. Лишь за первое полугодие 1922 года ПП ГПУ УССР по Правобережной Украине было проведено 539 операций против бандформирований. В том числе: «…ликвидировано бандгрупп — 40, ликвидировано подпольных организаций — 29 (арестовано 895 человек), убито атаманов — 53, добровольно явилось атаманов — 6, арестовано атаманов — 69, убито рядовых бандитов — 830, арестовано рядовых бандитов — 2049, добровольно явилось рядовых бандитов — 73»
[324].
К середине 1923 года с политическим и уголовным бандитизмом и польской «контрреволюцией» на Украине в целом было покончено. Отчет ГПУ УССР свидетельствовал, что «производство массовых операций, выкачка оружия и борьба с бандитизмом по сравнению с 1922 годом сократилась до минимума. В связи с этим значительно сократилась… оперативная и следственная работа… Нашумевшая история со «сдачей» Тютюнника нанесла чрезвычайно чувствительный удар, развенчала старых кумиров… Уже к концу отчетного периода петлюровщина представляла собой аморфную, деморализованную и разрозненную массу». В том же отчете отмечалось и то, что смена политики партии в национальном вопросе и «…твердо взятый курс на украинизацию докатились до широких масс и поставили петлюровщину в затруднительное положение»
[325].
Упомянутая «украинизация» кадров советского и партийного аппаратов коснулась и ГПУ Украины. Правда, в этом нельзя видеть лишь процесс насыщения аппарата госбезопасности сотрудниками, украинцами по национальности. Правильнее будет сказать, что отныне при решении кадровых вопросов приоритет отдавался выходцам с Украины, хорошо знающим местные условия, но не обязательно украинцам по национальности. Возможно, это и стало одной из причин перевода Евдокимова в июне 1923 года на новое место службы. Забегая вперед, добавим, что и председатель ГПУ УССР В.Н. Манцев был отозван в Москву в сентябре того же года.
Реальной можно считать и еще одну причину отъезда Евдокимова. Полпред ГПУ по Правобережной Украине по праву считался специалистом по ликвидации массового политического и уголовного бандитизма, повстанческого движения. На Украине же такой работы становилось все меньше и меньше. Тем временем в Москве считали, что «в Киеве работа по политпартиям (становившаяся к тому времени основной на Украине. — Прим. авт.) шла плохо». Все серьезные разработки по этой линии были развернуты лишь после отбытия Евдокимова.
Церемония прощания с Евдокимовым в ГПУ УССР была обставлена торжественно, коллеги как могли «подсластили пилюлю». На общем собрании комячейки и сотрудников ГПУ присутствовало 58 коммунистов и 67 беспартийных. В повестке дня — «Об отъезде тов. Евдокимова из Украины». Сам виновник торжества сидел в президиуме собрания. Зампред ГПУ В.А. Балицкий (через два месяца он его возглавит) в прочувствованной речи отозвался о Евдокимове как о «первом секретчике Федерации, непоколебимом борце за дело пролетарской революции», и под гром аплодисментов вручил ему второй орден Красного Знамени — награду «за энергичную борьбу с бандитизмом на Украине, ликвидацию ряда повстанкомов на Правобережье, и банд, как то: Завгороднего, Железняка, Гупало и польских шпионских организаций».
