Книга Полный курс русской истории: в одной книге, страница 67. Автор книги Сергей Соловьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полный курс русской истории: в одной книге»

Cтраница 67

«Тогда, – говорит Соловьев, – царь Феодор выслал к народу бояр, князя Ивана Федоровича Мстиславского, Никиту Романовича Юрьева и двоих дьяков, братьев Щелкаловых, велел уговаривать народ милостиво, что возмутил его кто-нибудь не по делу, хотя пролития крови христианской, и расспросить, что их приход в город и на кого? На этот вопрос в народе раздался крик: «Выдай нам Богдана Бельского: он хочет извести царский корень и боярские роды». Тогда царь велел объявить народу, что Богдана Вельского он велел сослать в Нижний Новгород; и народ, слыша слова государевы и видя всех бояр, разошелся по домам. По другим известиям, в народе ходили слухи, что Бельский прочит царство Московское советнику своему Борису Годунову и что заводчиками Смуты были рязанцы Ляпуновы и Кикины, по внушению князей Шуйских. Наконец, по одному известию, поводом к Смуте было следующее обстоятельство: между боярами были две стороны: к одной принадлежали: князь Мстиславский, Шуйский, Голицын, Романов, Шереметев, Головин; к другой – Годуновы, Трубецкие, Щелкалов; Богдан Бельский хотел быть больше казначея, Петра Головина, и за Петра стал князь Мстиславский, а за Богдана – Годунов; Вельского хотели убить до смерти, и едва ушел он к царице; в это время один сын боярский выехал из Кремля на торг, начал скакать и кричать, что бояр Годуновых побивают до смерти; народ взволновался и двинулся к Кремлю; увидевши, что Кремль заперт, всколебался еще сильнее и стал придвигать пушки к воротам; тогда бояре помирились, выехали и уговорили народ разойтись. По некоторым известиям, в этом деле было убито 20 человек и около 100 ранено».

Сам Бельский, боясь народного гнева, поспешил удалиться от дел.

Как бы то ни было, после этой краткой вспышки негодования все успокоилось. В Москву из других волостей и городов стали приходить посланцы, которые со слезами на глазах просили Федора стать царем и поскорее венчаться на царство по закону. Все это были именитые люди, своего рода депутации. 31 мая Федора венчали по всем правилам, а митрополит Дионисий произнес братолюбивую проповедь.

Шуйский и Годунов

Все плакали.

В первые два года нового царствования за Федора управлял боярин Никита Романович, но он был уже немолод и болен, все чаще доверял он государственные дела Борису Годунова. Так что после смерти этого боярина его место сразу же занял Борис. Многие таким положением дел были недовольны. Неудивительно, что между Годуновым и желающими управлять за Федора разгорелась нешуточная борьба. Москва разделилась на две партии: одни хотели Годунова, другие – Шуйских. На стороне Шуйских были князь Иван Федорович Мстиславский, Воротынские, Головины, Колычевы и московская чернь. На стороне Годунова – некоторые князья и бояре, но в основном его желала видеть во главе государства служилая прослойка. Между противниками регента образовался заговор. Мстиславский собирался дать большой пир, на котором Бориса и должны были убить. Но заговор был разоблачен, так что —

«…Мстиславский был схвачен и пострижен в Кириллове монастыре; Воротынских, Головиных и многих других схватили и разослали по городам, некоторых заключили в темницы; один из Головиных, Михайла, услыхав об опале родичей, ушел из своей медынской отчины в Литву к Баторию».

Шуйские так хитро вели свою политику, что после расправы над заговорщиками никак не пострадали. Однако Борис знал, что все московские простолюдины и купцы на стороне Шуйских. Этим раздором больше всех был обеспокоен митрополит Дионисий, решив примирить обе партии, он призвал к себе Бориса и Шуйских и уговорил их держать между собою мир. Соперники вынуждены были помириться, о чем, выходя из Грановитой палаты, Иван Шуйский и объявил купцам. В ответ купцы сказали ему:

«Помирились вы нашими головами: и вам от Бориса пропасть, да и нам погибнуть».

Ночью же двое из недовольных купцов были схвачены и исчезли в неизвестном направлении. Соловьев отмечает интересную деталь: во времена Грозного значительно усилилась роль простого народа в делах государственных: царь, «враждуя к боярам, поднял значение горожан московских». Прежде такие вольности себе позволяли лишь свободные новгородцы и псковичи, теперь открытое недовольство высказывали москвичи – народ куда как более покорный и спокойный. Однако, хоть Борис и победил, Шуйские не сдавались. Они решили уговорить Федора развестись с сестрой Годунова, от которой у того так все и не было ребенка. Митрополит, к которому обратились за поддержкой, согласился, надеясь таким образом уменьшить влияние Бориса при царе. Но Годунов вовремя узнал о планах противников. В свою очередь он тоже стал уговаривать митрополита не начинать разводного процесса. Дело о неплодности Ирины он повернул так, что будто бы эта невозможность родить наследника была не бедой, а благом для государства: ведь в Угличе жил младший сын Ивана Васильевича, и если у царя будет наследник, то может начаться междоусобная война между дядей и племянником. Митрополит подумал и согласился с Борисом – усобицы он не хотел. Но Борис решил твердо, что с Шуйскими нужно разобраться. Средство к этому было известное – донос. Людей Шуйского научили, что нужно сказать, чтобы их господа оказались в темнице, те так и поступили.

«Вследствие этого в 1587 году Шуйских перехватали; – говорит Соловьев, – князя Ивана Петровича схватили на дороге, когда он ехал в свою суздальскую вотчину; вместе с Шуйскими схватили друзей их, князей Татевых, Урусовых, Колычевых, Бакасывых и других; людей их пытали разными пытками и много крови пролили; пытали крепкими пытками и гостей московских, Феодора Нагая с товарищами, и на пытках они ничего не сказали. По окончании следствия князя Ивана Петровича Шуйского сослали в отчину его, село Лопатничи, с приставом, из Лопатнич отправили на Белоозеро и там удавили; князя Андрея Ивановича Шуйского сослали в село Воскресенское, оттуда – в Каргополь и там удавили; князя Ивана Татева сослали в Астрахань, Крюка-Колычева – в Нижний Новгород, в тюрьму каменную, Бакасывых и других знатных людей разослали по городам, а гостям московским, Феодору Нагаю с шестью товарищами, в Москве на пожаре отсекли головы, других торговых людей заключили в тюрьмы, некоторых разослали по городам на житье».

Сам историк сомневался в полной достоверности этих сведений, однако опала была, поскольку послам, идущим в иностранные государства, наказывалось на вопрос, что случилось с Шуйскими и их людьми, отвечать так:

«Государь князя Ивана Петровича за его службу пожаловал своим великим жалованьем, дал в кормленье Псков и с пригородами, с тамгою и кабалами, чего ни одному боярину не давал государь. Братья его, князь Андрей и другие братья, стали пред государем измену делать, неправду, на всякое лихо умышлять с торговыми мужиками, а князь Иван Петрович им потакал, к ним пристал и неправды многие показал пред государем. То не диво в государстве добрых жаловать, а лихих казнить. Государь наш милостив: как сел после отца на своих государствах, ко всем людям свое милосердие и жалованье великое показал; а мужики, надеясь на государскую милость, заворовали было, не в свое дело вступились, к бездельникам пристали; государь велел об этом сыскать, и, которые мужики воры такое безделье учинили, тех пять, или шесть, человек государь велел казнить; а Шуйского князя Андрея сослал в деревню за то, что к бездельникам приставал, а опалы на него никакой не положил; братья же князя Андрея, князь Василий, князь Димитрий, князь Александр и князь Иван, в Москве; а князь Василий Федорович Скопин-Шуйский, тот был на жалованье на Каргополе, и теперь, думаем, в Москве; боярин князь Иван Петрович поехал к себе в отчину новую, в государево данье, на Кинешму: город у него большой на Волге, государь ему пожаловал за псковскую осаду; а мужики, все посадские люди теперь по-старому живут».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация