Книга Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн, страница 41. Автор книги Сергей Охлябинин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Повседневная жизнь Русской армии во времена суворовских войн»

Cтраница 41

А все началось с того, что в конце 1774 года императрица Екатерина II, готовясь отпраздновать заключение мира с Турцией в Первопрестольной, приказывает Григорию Потемкину сформировать лейб-гвардии эскадрон и две казачьи команды — Донскую и Чугуевскую для собственного Ея Величества конвоя.

19 февраля 1775 года премьер-майор Бахмутского гусарского полка Штерич отправляется в Новороссию. Задача, поставленная перед ним, достаточно сложна. Он должен выбрать из Черного, Желтого, Молдавского, Валашского и Сербского гусарских полков 133 лучших нижних чина и лучших лошадей.

К 1 июля того же года эскадрон окончательно сформирован в Москве. Торжества заканчиваются, а вот конвойцы остаются. Команды прибывают в Санкт-Петербург и в течение всего долгого царствования несут охрану Ее Величества. А ко времени ухода Екатерины из жизни лейб-гвардии эскадрон с Донской и Чугуевской командами и присоединенными к ним Гусарским полком и казачьим эскадроном Гатчинских войск образуют Лейб-Гвардии казачий полк с правами и преимуществами старой гвардии (7 ноября 1796 года). И только через 60 без малого лет, 19 февраля 1855 года, по случаю вступления на престол императора Александра II, полку повелено именоваться лейб-гвардии Гусарским Его Величества полком.

Почему же Екатерина среди всех видов русской кавалерии выбрала именно гусар? Что привлекло в них самодержицу более всего — красота ли облачения, удивительная мобильность или многочисленные победы? Есть повод поговорить об истории этого рода легкой конницы.

Впервые гусары появились в середине XV столетия при венгерском короле Матвее Корвине. В 1458 году энергичный монарх собирает особое ополчение для защиты границ от нападений турок.

В состав этого ополчения венгерское дворянство назначает из своей среды каждого 20-го. От сочетания двух венгерских слов: «Husz» — двадцать и «ar» — подать возникает название гусар.

Гусары носили необыкновенно красивую форму. Это богато украшенная орнаментом национальная венгерская одежда. Она состояла из «дулама» или суконной куртки со стоячим воротником, обшитой шнурами, и «ментии», отороченной мехом. К ней иногда прикреплялись крылья коршунов, для большего устрашения во время схватки. Ментия набрасывалась на левое плечо, защищая со спины и сбоку от возможных ударов. А во время долгих конных переходов надевалась в рукава и надежно согревала в непогоду.

На гусарах были и длинные суконные плащи, а их высокие меховые шапки завершались уже упомянутым шлыком. Подобно «дуламу», были расшиты шнурами и «чакчиры». А маленькие легкие сапожки завершались зубчатыми шпорами.

Чтобы максимально обезопасить себя в бою, гусары надевали под одежду посеребренную либо позолоченную кольчугу. Однако портрет этого легкоконного воина был бы неполным, если не упомянуть о конской амуниции. Удобные седла покрывались звериными шкурами, причем мехом наружу. Они состояли из легкого деревянного ленчика и войлочного потника.

Гусары в Венгрии долгое время исполняли роль конного ополчения. Созывались исключительно на время войн. Во время затяжной Тридцатилетней войны все эти «сорви-головы» были сведены в особые полки. И главной задачей этой иррегулярной конницы были аванпостная служба, поиски и рейды в тылу и на флангах неприятеля, а также преследование и нападение на обозы.

В австрийской армии первый гусарский полк был образован в 1688 году. А через два с лишним столетия, накануне Первой мировой войны, Австро-Венгрия насчитывала 16 гусарских полков, уже в составе регулярной армии.

Появились гусары и во Франции, хоть особой известности, не говоря уже о славе, стране не принесли. Первая попытка была сделана еще маршалом Люксембургом незадолго до войны за испанское наследство, однако действовали гусары неудачно.

В 1687 году во Франции был сформирован гусарский эскадрон из пленных венгерских гусар. Он показал себя неплохо, и пять лет спустя был преобразован в 6-эскадронный полк (1692 год). А ко времени Французской революции 1789 года в стране существовало уже 14 гусарских полков.

В состав Русской армии входили не только русские, но и польские войска. Впервые они появляются при Екатерине II. 6 мая 1793 года войска, находившиеся в областях, присоединенных к России, были приведены к присяге на верность русской императрице. Причем одни части были расформированы и поступили на пополнение Русской армии, другие же (2 полка пехоты, 4 полка кавалерии и 4 бригады «народовой кавалерии») приняты на русскую службу в полном составе и вскоре образуют особый Польский корпус.

Полки эти получают и русские названия: Изяславский и Овручский пехотные, Житомирский, Константиновский, Бугский и Винницкий легкоконные, а также Брацлавская, Днепровская, Днестровская и Волынская бригады.

На плечах этих пехотинцев и кавалеристов появляются русские знаки отличия. Они облачены в русскую военную форму. Однако служба этих поляков оказывается недолгой. Уже на следующий год (1794) при первом же известии о вспыхнувшем восстании они переходят на сторону Костюшки.

Глава третья
ПАВЛОВСКИМ СТРОЕМ
ГАТЧИНЦЫ — ОТ ПАРИКА ДО КАБЛУКА

Спустя всего два-три дня после восшествия на престол императора Павла I (а произошло это 6 ноября 1796 года) с унтер-офицером Конного полка Александром Михайловичем Тургеневым начали происходить какие-то странные, фантасмагорические вещи. До рождественских празднеств было еще очень далеко, а все то, что открывалось перед ним, только-только назначенным к государю ординарцем, напоминало какой-то страшный сон.

«В пять часов утра я был уже на ротном дворе; двое гатчинских костюмеров, знатоков в высшей степени искусства обделывать на голове волоса по утвержденной форме и пригонять амуницию по уставу, были уже готовы; они мгновенно завладели моею головою, чтобы оболванить ее по утвержденной форме, и началась потеха.

Меня посадили на скамью посредине комнаты, обстригли спереди волосы под гребенку, потом один из костюмеров, немного менее сажени ростом , начал мне переднюю часть головы натирать мелко истолченным мелом; если Бог благословит мне и еще 73 года жить на сем свете, я этой проделки не забуду!

Пять минут и много шесть усердного трения головы моей костюмером привели меня в такое состояние, что я испугался, полагая, что мне приключилась какая-либо немощь: глаза мои видели комнату, всех и всё в ней находившееся вертящимся. Миллионы искр летали во всем пространстве, слезы текли из глаз ручьем.

Я попросил дежурного вахтмейстера остановить на несколько минут действие г. костюмера, дать отдых несчастной голове моей. Просьба моя была уважена, и г. профессор оболванивания голов по форме благословил объявить вахтмейстеру, что сухой проделки на голове довольно, теперь только надобно смочить да засушить; я вздрогнул, услышав приговор костюмера о голове моей. Начинается мокрая операция. Чтобы не вымочить на мне белья, меня, вместо пудроманта, окутали рогожным кулём; костюмер стал против меня ровно в разрезе на две половины лица и, набрав в рот артельного квасу, начал из уст своих, как из пожарной трубы, опрыскивать черепоздание мое; едва он увлажил по шву головы, другой костюмер начал обильно сыпать пуховкою на голову муку во всех направлениях; по окончании сей операции прочесали мне голову гребнем и приказали сидеть смирно, не ворочать головы, дать время образоваться на голове клестер-коре; сзади в волоса привязали мне железный, длиной восемь вершков, прут для образования косы по форме, букли приделали мне войлочные, огромной натуры, посредством согнутой дугою проволоки, которая огибала череп головы и, опираясь на нем, держала войлочные фалконеты с обеих сторон, на высоте половины уха.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация