Немецкие саперы у железнодорожной насыпи
Начальник штаба кайзера Вильгельма II ген. X. Мольтке-Младший, получив известие из VІІІ-й армии, также предложил командующему VІІІ-й армией провести операцию против 2-й русской армии: раз уж не пригодились шаблоны учений 1903 года (против 1-й русской армии), значит, следовало попытаться применить образцы 1905 года. Для вящего эффекта генерал Мольтке запросил мнение командиров корпусов, оборонявших Восточную Пруссию, в обход штаба армии. И, как выяснилось, ни один высший начальник VІІІ-й армии (кроме болевшего начальника штаба армии — графа Вальдерзее) не разделял мнения ген. М. фон Притвица об отступлении за Вислу без боя. Все командиры корпусов горячо поддержали мысль немецкой ставки о новом ударе по русским.
Командир 2-й германской пехотной дивизии генерал-лейтенант фон Фальк
Решение оставить Восточную Пруссию влекло за собой два серьезных последствия. Во-первых, угрозу русского вторжения в центральную Германию через Познань. Немцы уже знали, что в районе Варшавы сосредотачивается сильная русская группировка, не предусмотренная предвоенными планами развертывания (это была инициатива Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича). Эта группировка, на пути которой стоял только слабый ландверный корпус генерал-полковника Р. фон Войрша (30 000 штыков), могла как принять участие в борьбе за Нижнюю Вислу, так и непосредственно наступать на Берлин. В любом случае, отступление VІІІ-й армии из Восточной Пруссии означало, что русские группировки (1-я армия, 2-я армия, Варшавская группа), пока еще разрозненные, объединят свой фронт, сомкнув оголенные фланги, после чего возможность их разгрома станет практически невероятной. Маневр против открытых неприятельских флангов являлся единственным козырем немцев, уступавших русской стороне в общем соотношении сил.
Владимир Алоизиевич Орановский — начальник штаба Северо-Западного фронта
Во-вторых, одержав успех в Восточной Пруссии, русские могли бросить все резервы против успешно наступавших в русскую Польшу австрийцев. Между тем, австрийцам принадлежала важная роль в планах графа Шлиф-фена: именно австрийские армии должны были сковать большую часть русских войск, пока немцы нанесут решительное поражение Франции и сумеют высвободить свои армии для переброски их на Восточный фронт. В эти дни австрийцы наступали на люблин-холмском направлении, и уже успели нанести русской 4-й армии поражение при Краснике (10–11 (23–24) августа). Передача русских резервов на этот участок фронта означала, что напор австро-венгерских армий будет остановлен.
Кавалеристы на водопое
И все-таки генерал Притвиц был уверен, что отступление за укрепленную линию Вислы — есть единственно верное решение. Между тем, такое решение лишь усугубляло положение вещей. Дело в том, что Гумбинненское сражение вызвало панику среди местного населения и массовый наплыв беженцев в Берлин. Ген. В.Е. Флуг, который в 1914 году будет командовать 10-й армией, дравшейся с немцами в Восточной Пруссии, справедливо отметил по этому поводу: «…наше вторжение в Восточную Пруссию вызвало в Германии страшную панику, захватившую и столицу империи. Многие беженцы, проживавшие в это время на пригородных дачах, стали поспешно возвращаться в город для укладки своего имущества, ввиду близкой, по их мнению, эвакуации столицы. Распространителями паники были, главным образом, бежавшие восточнопрусские помещики, представители господствовавшего в Прусском королевстве т. н. юнкерского сословия. Эти люди не жалели красок, чтобы наступление русской армии представить чем-то вроде нашествия гуннов призывая печать и общественное мнение к оказанию влияния на государственную власть в смысле побуждения ее к принятию срочных мер для спасения германской культуры от «восточных варваров». Разумеется, все это было сильно преувеличено, однако впечатление было произведено и германское командование оказалось не в силах осуществить на деле, в чистом виде, положенный в основание ведения всей войны план, сущность которого сводилась к тому, чтобы временно пожертвовать кое-чем на Востоке, для того, чтобы выиграть все на Западе. Эта уступка, в вопросе ведения войны, общественному мнению, взбудораженному восточнопрусскими беженцами, имела непоправимые для Германии последствия и показывает, что в данном случае германское верховное командование было далеко не на высоте своего положения». Впрочем, поражение при Гумбиннене, и последовавшее за этим отступление вглубь Восточной Пруссии, не лучшим образом подействовало и на личный состав частей германской VІІІ-й армии. Пессимистическим настроениям поддалась и часть личного состава германской VІІІ-й армии, о чем свидетельствовали письма и личные дневники, найденные на убитых немцах. Как сообщает участник войны, «Совершенно очевидно, что решение Притвица уходить за Вислу отразило лишь общественное мнение и в частности мнение участников Гумбинненского сражения, а не являлось результатом его личной впечатлительности».
Германское отделение связи
Намерение оставить Восточную Пруссию вызвало шквал негодования в высших кругах Германии. В свое время сам граф А. фон Шлиффен был отправлен в отставку за то, что в своем планировании донельзя рискованного «блицкрига» посмел допустить оставление Восточной Пруссии и Саарского района, во имя победы под Парижем. Теперь, когда командующий VІІІ-й армией решил выполнить заветы генерала Шлиффена в их наиболее негативном выражении, прусское юнкерство, наиболее страдавшее от нашествия русских в восточной провинции, потребовало от кайзера Вильгельма II принятия срочных мер по отстаиванию колыбели германской монархии. Поэтому именно сам Верховный главнокомандующий, император Вильгельм II настоял перед ген. X. Мольтке-Младшим на переброске в Восточную Пруссию дополнительных сил из Франции.
Необходимо отметить, что сама по себе идея о переброске подразделений с Запада на Восток принадлежала командующему VІІІ-й армией ген. М. фон Притвицу. Именно он в телефонном разговоре со ставкой, ведшемся на истерических тонах, заявил, что если VІІІ-я армия не получит немедленно подкреплений, то нет никакой надежды удержать даже и линию Вислы. То есть — того рубежа, сдачи которого ни в каком случае не предполагал даже и граф А. фон Шлиффен, подчинивший борьбу на Восточном фронте примату гигантских «Канн» на Западном фронте. Следовательно, именно кайзер, исходивший из информации, предоставленной ему генералом Притвицем унд Гаффроном и, напомним, прислушивавшийся к его мнению, вынудил ген. X. Мольтке-Младшего пойти на поводу у запаниковавшего раньше времени военачальника и согласиться на переброску на Восток войск из Франции.
