Книга Жизнь, которая не стала моей, страница 50. Автор книги Кристин Хармель

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Жизнь, которая не стала моей»

Cтраница 50

– Пол Маккартни (он тоже из битлов, но это ты, я так понимаю, знаешь), – с улыбкой отвечала я, – написал эту песню для Джулиана, когда родители Джулиана, Джон и Синтия, решили развестись. Джулиан был этим огорчен, а Пол знал, что музыка помогает человеку утешиться. Сначала он так и пел, «Эй, Джулс», это уменьшительное от Джулиан, но потом изменил на «Эй, Джуд», потому что так, на его слух, звучало лучше.

Она все так же пристально смотрела на меня.

– Почему Джулиан был огорчен?

Я пожала плечами.

– Думаю, ребенку бывает тяжело, когда родители разводятся, – сказала я. – Может быть, ему казалось, что его недостаточно любят, что он не нужен папе с мамой.

Что-то промелькнуло в глазах Элли, и я поняла, что нащупала болевую точку.

– Мне кажется, Пол Маккартни хотел сказать Джулиану, что мальчик ни в чем не виноват, что он не должен взваливать себе на плечи такую ответственность и что скоро все наладится.

Она призадумалась.

– И что же? Наладилось?

– У Джулиана? – Я кивнула: – Да, он давно уже взрослый и стал музыкантом, как и его отец.

– Потому что отец все-таки любил его, – вставила Элли.

– И мама, и папа. Оба его любили.

Элли поспешно отвернулась и, пряча от меня слезы, вытерла глаза. Я подождала, пока она повернется, и знаками спросила: «Что случилось?»

– Ничего, – огрызнулась она. – И не обязательно объясняться со мной на пальцах. Я и говорить умею, не тупая.

Я снова сделала паузу, потом мягко спросила:

– Все-таки что случилось?

Она снова фыркнула, но лицо ее дрогнуло от боли.

– Ничего не случилось. – Я испугалась, что девочка снова закроется, но она тут же добавила: – В том-то и дело. Может, ей на меня вообще наплевать? Совсем-совсем? Она приходит дважды в неделю, потому что так положено, иногда я ночую в ее новой квартире, но в остальное время ей даже не интересно, жива ли я.

– Почему ты так думаешь, Элли? – спросила я.

Ее глаза сузились.

– Было бы интересно – давно взяла себя в руки и ей бы разрешили меня забрать! Почему она тянет? Ей наплевать, что я так долго живу у чужих людей!

– Причины могут быть самые разные, и ты тут ни при чем. Ты и сама можешь придумать другое объяснение.

Моя обязанность – помочь пациенту самостоятельно рассмотреть все версии, разобраться в своих чувствах к матери, но трудно подавить искушение сразу же утешить девочку, сказать, что мама, конечно же, ее любит.

– Ну да, – согласилась Элли. – Но по-моему, она меня терпеть не может.

Упершись взглядом в пол, она несколько раз шмыгнула носом.

Я подождала, не скажет ли она еще что-нибудь, но она молчала.

– Наверное, ты просто не понимаешь, как мама тебя любит. Просто у нее сейчас много проблем. Элли, иногда в жизни наступает такая пора, что из-за множества трудностей родители не успевают, не в силах проявить свою любовь к детям.

Снова она фыркнула: – Вы-то почем знаете!

– Ты права, я ничего об этом не знаю. Поэтому и спрашиваю, какие у тебя еще версии.

Она подумала.

– Ладно. Может быть, у нее сейчас большие проблемы. Или она еще не готова к тому, чтобы снова стать моей мамой. Годится?

Я улыбнулась:

– Так оно звучит намного правдоподобнее, Элли. Согласна?

Она скорчила гримасу и отвернулась. Потом снова поглядела на меня.

– Я спрашивала у соцработника. Она могла бы взять меня уже в сентябре, если б вела себя как следует и наладила свою жизнь. Но ей наплевать, я же вижу.

– А что ты сейчас делала за компьютером? – спросила я. – Писала маме?

– Я даже не знаю ее нового адреса, – проворчала она. – Я сочиняю письмо, которое отдам ей, когда она в очередной раз явится «в день посещения».

– И что будет в этом письме?

– «Хватит быть паршивой матерью».

– Ну и правильно, – кивнула я. Элли вглядывалась в меня – шучу я или нет. Но я говорила всерьез. – А если ты верно угадала? Если ей нужно разобраться с собственными проблемами?

Лицо Элли снова исказилось:

– Знаете что? Вы ничем не лучше остальных. Вы говорите вроде бы разумные вещи, но смысла в них нет.

Не в бровь, а в глаз. Я отделываюсь от нее банальностями. Поэтому я сказала:

– Ты права. По отношению к тебе она поступает плохо. Это очень обидно.

Уголки ее губ приподнялись в недоверчивой улыбке.

– Вы правда так считаете?

Я кивнула.

– Но может, поверишь ей в последний раз? Вдруг она все-таки хочет устроить все как лучше для тебя? Вдруг есть хоть маленький шансик?

Элли не ответила. Она поднялась с места и направилась к синтезатору. С минуту просидела перед ним неподвижно, потом дотронулась до клавиш и стала медленно подбирать Hey Jude. Потом глянула на меня, иронически изогнув бровь:

– Ну?

Я улыбнулась, взяла гитару и заиграла. Следующие двадцать минут мы с Элли, она на синтезаторе, я на гитаре, играли прекрасную мелодию, которую Пол Маккартни сочинил без малого полвека назад. Повторяли ее снова и снова. Вскоре я услышала, как Элли тихо мурлычет слова, и тоже начала подпевать. После нескольких прогонов я стала менять слова, чтобы они точнее соответствовали ситуации: «Эй, мам… Где ты была? Я так ждала… когда же ты придешь за мной».

Наконец у нас и пальцы устали. Элли вскинула руку, прощаясь со мной – и благодаря. Оглянувшись, я увидела в коридоре Эндрю, он смотрел на нас и улыбался.

* * *

Несколько дней я с беспокойством вспоминала этот разговор с Элли, даже спать стала хуже, и сны – или как их назвать – не возвращались. Я лежала возле похрапывающего Дэна, мечтая поскорее забыть о неприятностях Элли, провалиться в сон, чтобы свидеться с Патриком и Ханной. Но потолок все не расплывался, и минуты продолжали тикать, пока сероватый утренний свет не пробивался в стыки жалюзи.

Быть может, в отчаянии думала я, мне больше не суждено проникнуть в жизнь Патрика и Ханны. Может быть, встреча с Ханной была таким заковыристым, окольным способом свести меня с Эндрю, чтобы тот привел меня к Элли. К девочке меня буквально притягивало. В сущности, я только о ней теперь и думала – о ней и о том, как ей помочь. Даже сюрприз Дэна – уик-энд в Хемптоне – не очень-то меня отвлек. Лежа рядом с ним на пляже, я притворялась, будто листаю «Пипл», а в уме прокручивала очередные песни, чтобы с ней разучить. По вечерам Дэн разводил на берегу костер и рассказывал мне всякие истории про своих сотрудников, и я покорно слушала, но думала об Элли.

Во вторник я занималась с Максом, мы довольно долго играли вместе на ксилофоне, потом обсудили нового одноклассника, Тревора, и как он обижает моего подопечного, и наконец Макс задал вопрос, от которого заныло сердце.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация