– А адрес? – робко спросил Брамс. – Куда ехать?
– Да вот же тут всё написано, – Фарберг ткнул пальцем в тетрадь, пошарил по карманам и, вынув пятитысячную купюру, протянул её Брамсу: – мне она уже не понадобится, а тебе на такси пригодится. Вот портфель, складывай всё и поезжай домой, отдохни, а то ты, смотрю, какой-то потерянный. Да, и ещё один момент, у меня там полный гардероб шмоток, не стесняйся, подбери себе всё, что по душе, чего они будут пылиться. Там есть и новые вещи и раз-два одёванные. Пользуйся без всяких ограничений. Рубашки, костюмы, галстуки… а обуви там вообще вагон и малая тележка. Что там ещё? Ладно, сам разберёшься. Квартира в твоём распоряжении, кабинет в офисе есть, компьютер-ноутбук есть, домработница есть, водитель-автомобиль есть, деньги есть, что ещё нужно? Всё, давай.
Они пожали друг другу руки, и Осип Емельянович, прижимая к груди портфель, вышел из машины.
Автомобиль мгновенно исчез. Брамс ещё с минуту соображал, что это было, что произошло и как действовать дальше?
Изучив адрес своего нового жилища, Осип Емельянович мысленно произнёс: «Дурак я, что ли, тратить деньги на такси, здесь пешком максимум полчаса ходу. Пройдусь, свежим воздухом подышу, помозгую. По-моему, я вляпался в какую-то крупную авантюру…».
В этот момент к нему подошли двое полицейских, сержант и рядовой.
– Гражданин.., – обратился рядовой.
– Извините, товарищ, мы ошиблись, – сказал сержант и дёрнул коллегу за рукав.
Они отошли в сторону, Осип Емельянович прислушался, и, хотя те говорили довольно тихо, он всё же расслышал их разговор.
– Ты что? Чего ты к нему полез? – ругался сержант.
– А что? Ханыга какой-то! Документы нужно проверить.
– Сам ты ханыга, ты видел, из какой он тачки вылез?
– Из какой? – удивлённо спросил рядовой.
– Мерин чёрный, который ты рассматривал, когда мы в ту сторону шли.
– А я и не заметил, – оправдывался рядовой полицейский.
– Надо замечать, – наставлял коллегу сержант, – а портфель у него в руках видел?
– Я в них не разбираюсь, – пожал плечами рядовой. – Дорогой, что ли?
– Я точно название не помню, – сказал сержант, но что-то вроде «Тонни Перотти», по-моему.
– Сколько стоит?
– Да, наверное, подороже будет твоих жигулей, – усмехнулся сержант.
– Во люди жируют! – покачал головой рядовой полицейский.
Дальше Осип слушать не стал, он поторопился к своему новому жилищу. По дороге зазвонил телефон. Удивило имя абонента, сохранённое в трубке: Осип Емельянович, писатель.
– Да, ответил Брамс своему тёзке.
– Константин Евсеевич, это я Осип Емельянович, извините, поздно прочитал СМС-ку, чуть припоздал.
«Кто не успел, тот опоздал, – мысленно произнёс Брамс. – Чего ж ты, товарищ, опаздываешь, думал, что на свете ты один Осип, да ещё и Емельянович?»
– Извините, уважаемый, – стараясь как можно важнее, ответил Брамс, – Константин Евсеевич, улетел в Америку.
– Как улетел? Как же так? А роман? Вы кто?
– Я его реферат! – гордо ответил Осип Емельянович Второй.
– Кто-кто? – прозвучал удивлённый вопрос на другом конце провода.
– То есть… как его… рефери! – выпалил Брамс.
– Вы, наверное, хотите сказать, вы его референт? – подсказал собеседник.
– Именно это я имел в виду. Просто шучу, – Брамс почувствовал, как у него вспотела спина.
– А вы не подскажете, господин референт, что Константин Евсеевич решил с нашим романом?
– Подскажу! Тут вот какое дело: поскольку вы не приехали вовремя на встречу, написание романа поручено другому человеку, – ответил Брамс и, протянув руку с телефоном подальше шумно выдохнул.
– Я не пришёл на встречу? Это я не пришёл на встречу? – начал кричать абонент. – Да я вот стою здесь у аптеки, как дурак уже полчаса. И ни звонка, ни… ни… никого.
– Извините, Осип Емельянович, – спокойно произнёс, тёзка, – дело в том, что время вылета перенесли на семнадцать часов. Вот так получилось.
– Всё ясно, – остервенело закричал раздосадованный писатель, – ну вас к чёрту, аферисты!
В телефоне пошли короткие гудки.
«Баба с возу, кобыле легче!» – улыбнулся Брамс и бодро зашагал домой.
Однако мысли в голове Осипа Емельяновича наслаивались одна на другую, и чем ближе новоявленный писатель приближался к дому, тем сильнее ослабевали его ноги.
«Может, зря я не признался товарищу, что я это не я. Стоп, как это я не я? Конечно, я это я, и зовут меня Осип Емельянович, а о фамилии мы и вовсе не говорили. Ну, поручил мне Константин Евсеевич написать книгу, и что? Вот бумаги лежат в портфеле. У меня в распоряжении три года. Это с одной стороны не очень-то и много, вон уже скоро стукнет пятьдесят лет, а я и не заметил, как жизнь пролетела. А с другой – три года! Да это же уйма времени. За такой срок можно «Войну и мир» написать или там, например, «Гарри Поттера». Кто-то скажет, мол, ты не писатель? А вот тут извините, не боги горшки обжигают, да и сколько я книжек по молодости перечитал, вот теперь, садись и пиши. Чего ты дрожишь, как.., – Осип Емельянович долго подбирал, с чем сравнить своё дрожание, но так ничего на ум и не пришло. – Писатель хренов, – мысленно ругал он себя, – слова все забыл. Ну, скажи, например, дрожит, как осиновый лист. Нет-нет, я это где-то читал. Дрожит, как – во! – собака на морозе. Мда, напиши такое в книге, получишь в морду. Как собака. Ладно, бог с ними с собаками, осинами, листьями. У меня есть три года! Читай, учись, пиши, и всё будет пучком, как говорит наш Митя Акробат.
Ё-моё! А что же я своим товарищам скажу? Надо будет им помочь. Интересно, пятьдесят процентов – это сколько? А вдруг миллион? Да нет, ну, какой миллион? Такое только в кино бывает. Говорит, на три года должно хватить. Ну, давай посчитаем. Какой там сейчас прожиточный минимум? Десять тысяч рублей? В год выходит сто двадцать тысяч. Верно? На три года – триста шестьдесят. Неужели человек вот так может запросто расстаться с такой суммой? Хотя, судя по тому, как он легко отвалил мне «пятёрку», отдал телефон, ключи от квартиры, говорит, пользуйся моим гардеробом… А менты! Те, увидев у меня в руках портфель, чуть в обморок не упали. Интересно, сколько он стоит? Так что всё возможно. Нужно зайти в сбербанк, проверить, сколько лежит на карточке и объединить свои потребности с возможностями. Да, совсем забыл, с какой целью, я вышел к аптеке – нужно зайти в магазин, взять шкалик, опохмелиться. Хотя дед Акын давно настаивает на том, чтобы мы завязали с бухлом. Говорит, ребята, сопьёмся и подохнем, как собаки. Верно говорит, бомжи почти все так и кончают. Хотя какой я бомж? Бомж – это кто? От аббревиатуры БОМЖ – без определённого места жительства. Но, даже живя в теперешнем подвале, я имею паспорт. Менты всегда раскрывают рот, когда проверяют документы. Они начинают с листа прописки, или как там сейчас говорят, регистрации, что не имеет никакой разницы – название поменяли, а суть-то осталась. Так вот, смотрят господа полицейские (это ж надо такое название придумали!), а там штампик – Москва, улица Ленина, и дом, и квартирка имеются. Всё! В чём меня можно упрекнуть? Иду себе и иду. «А я иду, гуляю по Москве!», – мысленно напел Осип Емельянович песню, – и отвяньте от меня. Вот так. В общем, Ёся, не дрейфь, чем ты только в жизни не занимался, а вот книги ещё не писал…».
