Вы просто не могли продолжать участие в турнире?
Дэвид: Нет.
Почему?
Дэвид: Потому что я планирую играть в гольф еще долгое время. Это ведь не прошло бы бесследно. А что если бы снова возникла такая ситуация? Какое решение было бы принято тогда? Я бы чувствовал себя ужасно, особенно если бы именно мне посчастливилось поднять вверх графин для кларета (трофей победителя. – Прим. авт.), а потом, знаете, меня вдруг осенило.
Гольф – он не такой, и я не такой. Организаторы турнира вряд ли обрадовались такому повороту, но я действительно был единственным, кто мог принять это решение, поэтому…
Вы приняли решение ради самого себя?
Дэвид: Видите ли, существуют вещи, понятные только игроку. Неважно, было нарушение или нет, – появилось сомнение, о котором я не хотел думать постоянно. Я решил выйти из игры и отправился домой. И почувствовал, что поступил правильно.
На ваш взгляд, могли бы ваши ощущения и сомнения, если бы вы остались в турнире, каким-либо образом повлиять на качество вашей дальнейшей игры?
Дэвид: Безусловно. Чувствуя все это, я бы стал играть по-другому, это бы оказало влияние и на остальных участников турнира – это нормально, так бывает в любой сфере деятельности, будь то спорт, бизнес или что-то другое.
Я понимаю, но все они ваши соперники. Ваша задача – их побеждать.
Дэвид:(Смеется.) Что касается гольфа, то в этом спорте мы сознаемся в нарушениях; мы не пытаемся нарушать до тех пор, пока судья не сделает нам замечание, как, например, в баскетболе. Наша игра не такая. Я не говорю, что в других вида спорта нет места порядочности, просто в гольфе она на другом уровне. Меня так воспитали. Меня этому научил гольф.
Дома меня затерзали журналисты, но когда все поутихло, я почувствовал облегчение. Знаете, это что-то вроде покаяния. После того как вы сознались в грехах, вы чувствуете облегчение.
Считаете ли вы, что тот покой и ясность, которые вы сейчас испытываете, оказывают влияние на вашу игру? Или, может, лучше задать вопрос немного по-другому: считаете ли вы, что ощущение противоречия повлияло бы на вашу игру?
Дэвид: Очень сложно показывать хорошие результаты без ясной головы и чистой совести. Вы должны быть психологически и физически готовы играть.
Почему?
Дэвид: Мне кажется, здесь дело в силе мысли. Когда в голове жужжит рой разных мыслей, вы просто не можете сконцентрироваться. Я понимаю, что нам свойственно думать сразу обо всем, но для нашей игры очень важно уметь абстрагироваться. Важно уметь сконцентрироваться и, что бы ни происходило, идти на игру с ясной головой. Умение собраться с духом – сделать берди
[32] после богги
[33], а потом все-таки попасть в лунку – один из самых важных аспектов игры. В нем отражается сердце и душа игрока.
Однажды мне сказали, что гольф – один из самых сложных видов спорта с психологической точки зрения, поскольку во всех остальных видах спорта от вас требуется быстрота реакции: вы отбиваете мяч в крикете, принимаете пасы в футболе и так далее, – но в гольфе мяч будет лежать на траве до скончания веков, пока вы по нему не ударите, а иногда и после удара.
Дэвид:(Смеется.) Вот именно.
И мне кажется, что великолепие гольфа и его способность отражать характер игрока заключается в том, что то, как вы настраиваетесь на мяч, даже важнее того, что вы делаете, когда наносите удар.
Дэвид: Да, так и есть. Все зависит от того, что происходит в голове во время игры. Боб Ротелла, спортивный психиатр, постоянно мне об этом напоминает: «Все знают, что можно убедить себя сделать плохой удар, так почему бы не убедить себя сделать хороший».
Я не знаю, в чем секрет, но я знаю, что у очень успешных людей – неважно, происходит ли это на поле для гольфа или вне его – всегда есть нечто особенное, внутренний мир, что ли. Вы можете обучиться любым навыкам; но есть что-то такое внутри, что отделяет хорошее, очень хорошее и великое от посредственного. Если бы это можно было разливать по бутылкам, мы бы сколотили состояние. (Смеется.)
Каким образом целостность вписывается в это уравнение?
Дэвид: Мы возвращаемся все к тому же: игрок должен знать, что он делает все правильно, и чувствовать удовлетворение от проделанной работы. Я всегда получал массу удовольствия, когда помогал людям, стараясь дать им тот же шанс, какой когда-то был у меня. Мне очень важно знать, что я воздаю обществу за его доброту, и неважно чем – чувствуя собственную целостность, примером, который подаю, или как-то еще. Я не могу говорить за всех, но что касается меня, то именно осознание того, что я делаю что-то значимое, придает мне уверенности.
Возвращаясь к Сент-Эндрюсу: вы уходили с соревнований, ощущая эту уверенность?
Дэвид: Я уходил с ощущением того, что поступил правильно, а возможность сказать себе «Я поступил правильно» очень много значит, когда я в следующий раз соберусь сделать удар со стартовой зоны. Это означает, что ничто не будет отвлекать меня от игры. Кроме того, для меня очень важно подавать правильный пример. Если в клубе есть паренек, который иногда жульничал в счете, но никогда не задумывался о последствиях своих поступков, я хочу, чтобы однажды он сказал себе: «Смотри, что сделал Томс. Может, и мне стоит прекратить делать то, что я делаю».
Мне кажется, вы редкий человек, Дэвид. Гольф – индивидуальный спорт; здесь вы один против всего мира. Тем не менее вы ощущаете свою постоянную связь со всеми остальными участниками турнира, с теми, кто вас окружает, болельщиками и людьми, которые, возможно, равняются на вас. Неужели такая ответственность присутствует во всем, что вы делаете?
Дэвид: Люди наблюдательны. Они видят, как вы ведете себя, что говорите, даже как вы это говорите, но не всегда понимают все правильно. Это не значит, что вам не надо говорить о том, что думаете, и высказывать свое мнение. Просто помните, что все это измеряется вашими поступками и тем, какое влияние они окажут на других. То, что думают о вас другие, зависит от того, как вы ведете себя на поле для гольфа и за его пределами. Если вы живете для того, чтобы на вас равнялись, вы должны всегда поступать правильно. Вы должны жить так, чтобы другие вами гордились.
Над вами постоянно довлеет стремление показать хороший результат и быть тем, кем вас хотят видеть окружающие. И каждый день вы терпите неудачи. Результаты никогда не соответствуют вашим ожиданиям. Даже в 61-м раунде вы как будто оглядываетесь назад и говорите себе: «Ну почему, почему я не попал в лунку в 59-м?» В конечном итоге эти принципы становятся частью вас. «Эй, я так живу. Я должен быть таким 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Я должен делать то, чего ждет от меня семья и друзья и чего ждут люди, которые меня поддерживают».
