Это пример того, как существующее доверие может заполнить пропасть неопределенности между двумя компаниями, особенно если одна из них – цель приобретения, – и может потерять многое. Очевидно, что обладание некой эксклюзивной на первый взгляд возможностью ведения бизнеса представляет собой значительное преимущество на рынке. Но это уже другой косвенный пример ценности доверия, а мне хотелось знать, видит ли Майк прямую связь между доверием и прибылью на самых высоких уровнях бизнеса. «Конечно, – тут же ответил он. – С экономической точки зрения доверие важно для стоимости капитала. Если вам нужны деньги на финансирование крупной сделки, то подобрать верный ключ к рынку в точной специфике вашего бизнес-плана без ущерба для ваших конкурентных преимуществ зачастую невозможно. Поэтому рынок опирается на доверие и ваш прошлый опыт. Доверяя, вам дают деньги в долг по более низкой ставке. Таким образом, многомиллиардная сделка будет заключена по более низкой цене: если вы предпочтительный партнер, вам не придется идти на фондовый рынок и платить все теми же зелеными, как делают это другие».
Те же отношения доверия обретают иные масштабы – масштабы макроэкономического уровня. Исследования показывают, что экономический рост и процветание в конкретном обществе требуют определенного минимального уровня всеобщего доверия. Без него инвестиции перестают поступать, а экономическая деятельность замирает. В своем фундаментальном труде 1995 года «Доверие»
[40] Фрэнсис Фукуяма первым предположил это, а также написал, что богатства нации, как и «способность конкурировать, обусловливаются… уровнем доверия в обществе»
{162}. Нейроэкономист Пол Зак развил мысль Фукуямы о связи доверия с всеобщим процветанием. «Наш анализ говорит о том, что если степень доверия достаточно низкая, – пишет Зак в Journal of Financial Transformation, – то уровень инвестиций будет настолько низким, что прибыль будет стагнировать или даже падать»
{163}. Экономисты называют это явление «ловушкой бедности», и как только общество попадает в нее, образуется нисходящая спираль нехватки доверия. «Мы показали, что основная причина нищеты заключается в неэффективности правовых структур, которая приводит к низкой степени всеобщего доверия, а следовательно, и к уменьшению инвестиций, – говорит Зак. – Кроме того, пороговый уровень доверия, необходимый для положительного экономического роста, увеличивается пропорционально доходу на душу населения, то есть чем беднее страна, тем больше доверия необходимо для привлечения достаточного количества инвестиций и, соответственно, повышения уровня жизни. Именно из-за этого обществу с низким уровнем доверия трудно выйти из ловушки бедности». Другими словами, когда социальная пропасть неопределенности становится слишком большой, заполнить ее практически невозможно.
У законов много хороших функций, и одна из них – создание доверия в разумных масштабах, необходимого для процветания экономики. Это один из тех «этажей», о которых я уже говорил. Исследования Зака показывают, что показатель всеобщего доверия очень высок в скандинавских странах и странах Восточной Азии и низок в Южной Америке, Африке и бывших коммунистических странах. Всемирное исследование, ставившее своей целью измерение общей способности любых двух случайных людей доверять друг другу, показало, что только три процента опрошенных в Бразилии и пять процентов в Перу говорят, что их земляки заслуживают доверия, в то время как земляки заслуживают доверия у 65 процентов норвежцев и 60 процентов шведов. В Соединенных Штатах этот показатель снизился до 36 процентов по сравнению с 50 процентами в 1990 году. В Соединенном королевстве Великобритании степень доверия с середины 1990-х остается на прежнем уровне – 44 процента.
Зак также обнаружил прямую взаимосвязь между доверием и процветанием. Инвестиции бизнеса в конкретное общество непосредственно отражают уровень доверия. Если степень всеобщего доверия высока, национальной уровень инвестиций – валовые инвестиции, разделенные на валовой внутренний продукт (ВВП), – пропорционально высок, и наоборот. Такая же прямая взаимосвязь существует между доверием и ростом ВВП. На каждое 15-процентное увеличение доли людей, которые считают надежными других, доход на душу населения повышается на один процент. Например, если показатель доверия в США вырастет с 36 процентов до 51 процента, то средний доход на каждого мужчину, женщину и ребенка будет расти примерно на 400 долларов в год с параллельным ростом инвестиций и созданием рабочих мест. В сумме это составит около 30 тысяч долларов за всю трудовую жизнь.
В этом браке доверия и процветания присутствует нечто парадоксальное. Те, кто неверно истолковывал принципы Адама Смита о взаимовыгодном капитализме, требовали невмешательства в рыночные отношения, считали, что рынок должен быть нерегулируемым. Они пребывают в иллюзии, что без регулирования рынка смогут достичь всего, что им пожелается. Это просто другая форма связанного правилами мышления: определение способности достичь чего-то, исходя из нормативных конструкций. На самом же деле определенность и предсказуемость, созданные прочными правовыми системами и нормативно-правовым аппаратом, только поддерживают достижения. Рассмотрим в качестве метафоры светофор. Светофоры позволяют нам двигаться настолько быстро, эффективно и безопасно, насколько это возможно. Они помогают создавать разумную степень уверенности в том, что другие водители и пешеходы тоже будут вести себя предсказуемым образом. Как и эти рынки открытого типа, в какой-то момент времени мы все хотим, чтобы правила дорожного движения на нас не распространялись. Иногда мы даже, так сказать, берем закон в свои руки и сворачиваем на том знаке, который запрещает поворот, или превышаем скорость, чтобы добраться туда, куда нам нужно, как можно быстрее. Но вот что интересно: когда нарушается порядок, например перестает работать светофор, скорость передвижения отнюдь не возрастает. Движение на самом деле замедляется. Отсутствие предсказуемости делает всех более осторожными. Люди, как правило, выбирают приоритет безопасности над скоростью. При отсутствии порядка никто не получает удовольствия от вождения, поскольку риски становятся куда весомее награды. То же справедливо и для гораздо менее управляемой сферы человеческих отношений, а значит, и на рынке. Когда мы испытываем состояние высокой неопределенности, все замедляется, в том числе и экономическая активность. Наш круг доверия сужается, то же происходит и с нашей склонностью к риску, а это особенно интересно, поскольку иногда риск может привести к высокому вознаграждению.
Доктор Питер Коллок, доцент и заместитель заведующего факультета социологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, провел в середине 1990-х интересное исследование. Он устроил экономическую игру, где люди торговали товарами в двух различных обстановках. В одном окружении (низкая неопределенность) участники знали стоимость того, чем они торговали, а в другом (высокая неопределенность) – нет. Исследования Коллока привели к двум поразительным выводам: во-первых, людям присуща тенденция к формированию межличностного долга в высоко неопределенном окружении; а во-вторых, они склонны отказываться даже от потенциально более прибыльных сделок с непроверенными партнерами в пользу торговли с партнерами, которые уже доказывали свою надежность в предыдущих сделках. Короче говоря, экономическая активность в условиях высокой неопределенности замедляется, и продавцы стремятся избежать риска
{164}.
